Джорджия Бауэрс - Метка магии [litres]

– Кто еще там есть?

Матильда отследила имена мальчиков, которые игнорировали ее или насмехались над ней, решив не делиться ими с Оливером. Она провела пальцем по щеке.

– Софи.

– Не говори мне, что тоже не можешь вспомнить, что она сделала?

– О, это я прекрасно помню, – Матильда с силой вонзила ножик в яблоко. – Эта девушка превращала мою жизнь в ад, сколько я себя помню. Сначала это были насмешки и обидные клички, потом, когда мы стали старше, они стали более изощренными, и она распускала обо мне слухи, осыпала меня оскорбительными сообщениями. Однажды она создала профиль на школьном сайте, используя мое имя и мою фотографию, и сказала, что я ведьма.

– Неужели?

Матильда кивнула:

– Я не знаю, действительно ли она в это верила, но это определенно застряло в умах людей и мешало мне вписаться в компании или завести друзей. Она была такой противной штучкой.

– Что ты с ней сделала?

Матильда глубоко вздохнула. Она уже давно не думала о Софи. Из всех людей, которым она причинила боль, Софи была одной из тех, о ком Матильда иногда вспоминала с сожалением.

– Я проводила каждую ночь, лежа без сна в постели, беспокоясь о том, что она собирается делать дальше. Даже когда она на какое-то время потеряла ко мне интерес, мое беспокойство усилилось еще больше из-за предвкушения. Я хотела, чтобы она знала, каково это – не спать из-за беспокойства и страха, поэтому я подарила ей ночные кошмары.

– Ночные кошмары?

– Да, ты знаешь, как кошмары, но с криками, с пинками и нападениями, даже лунатизмом. Она должна была испытывать их около недели или около того, и я знала, что это сработало, потому что она выглядела ужасно: мешки под глазами и волосы были не совсем идеальными, как обычно. Она явно была совершенно измотана и слишком устала, чтобы запугивать меня.

– Тогда рад, что она получила по заслугам.

Матильда поиграла с ножом.

– Однако все пошло не так.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Оливер, опуская нож в бочку и поворачиваясь к Матильде.

Матильда пожала плечами:

– Не знаю, что я сделала, но вместо того, чтобы ночные кошмары были временными, они продолжались неделями и неделями, пока ей не пришлось бросить школу.

– Что с ней случилось?

– Не знаю точно, но я думаю, что она сменила школу. Я повторила то, что сделала, чтобы попытаться отменить действие кошмаров, но тогда я не очень подробно записывала свои заклинания.

– Черт, – сказал Оливер, хмуро глядя на нее, – это довольно грубо, Матильда.

Девушка кивнула, затем посмотрела на ножичек в своей руке; ей не понравилось, как Оливер смотрел на нее.

– Из-за случившегося я чувствую себя виноватой.

Прохладный ветер доносил веселые звуки фестиваля над их головами в течение нескольких секунд, пока они стояли в тишине. Матильда сжала челюсти, злясь на себя за то, что поделилась этой историей с Оливером и заставила его увидеть, с каким монстром он проводит время, пока не почувствовала, как его пальцы нашли ее руку.

– Хотя, похоже, она действительно превратила твою жизнь в ад. Где, ты говоришь, ее имя?

Матильда провела пальцем по щеке и затаила дыхание, когда Оливер проделал то же самое большим пальцем.

– Просто напомни мне держаться справа от тебя, хорошо?

Сердце Матильды чуть не разорвалось, когда она посмотрела в глаза Оливера.

– Хорошо.

Оливер обнял ее и поцеловал в макушку.

– Становится довольно многолюдно. Давай найдем место потише.

Ночь мерцала звездами и гирляндами, и Матильду захлестнуло веселье фестиваля, когда семьи и группы друзей наслаждались ежегодным напоминанием о том, что ведьма была послана своей судьбой в колодец. Она радовалась, видя, что Оливер наслаждается так же, как и она, и, не оправившись от своей неудачи с яблоками, он решил, что они должны попробовать лабиринт и разделиться, чтобы посмотреть, кто первым доберется до центра.

Они начали звать друг друга по имени, хихикая, когда другой отвечал на другой стороне лабиринта, но становились все более и более отдаленными, чем дальше они проходили, пока не последовало никакого ответа. Матильда остановилась и подпрыгнула, но не настолько высоко, чтобы разглядеть что-нибудь поверх тюков сена, сложенных, чтобы образовать стены лабиринта. Она вздохнула и продолжила идти, переступая через воющие тыквы и поддельных черных кошек. Пока Матильда шла по тропинке, волшебные фонарики, развешанные по всему сену, освещали ей путь.

– Оливер? – крикнула Матильда, сделав паузу на случай, если ее шаги заглушат его ответ, но вокруг по-прежнему было тихо.

Матильда завернула за угол и ахнула, когда высокая фигура в плаще нависла над ней, когтистые руки потянулись, чтобы схватить ее. Она обошла полуоткрытый багажник с торчащей из него рукой мумии, остановилась, когда мигнули гирлянды волшебных огней, висевшие над ней, затем выключилась. На мгновение, от которого замерло сердце, Матильда погрузилась в удушающую темноту, пока свет не вернулся, она не смогла направиться вперед.

– Оливер? – крикнула Матильда снова, доставая свой телефон.

Свет снова погас, и она ахнула, когда кто-то выбил телефон из ее руки. Она присела на корточки и начала шарить руками по земле. Что-то коснулось ее пальцев, и она вскрикнула, прижимая руки к груди, когда свет вернулся, и она оказалась лицом к лицу с парой моргающих глаз, которые она могла узнать где угодно. Виктор посмотрел на нее так, словно ждал горсть кусочков сахара.

– Как, черт возьми, ты оказался здеь, Вик? – сказала Матильда, почесывая своего любимца между ушей, когда ее сердце бешено забилось в груди.

Виктор ответил блеянием, когда свет снова замигал, и Матильда почувствовала, как мягкая шерсть исчезла из-под ее пальцев. Свет снова зажегся, и Матильда прищурилась, глядя на то место, где только что стоял козлик. Ее рука в ужасе метнулась к губам, когда глаза сфокусировались на представшей картине.

Виктор лежал на боку, один тусклый глаз был широко открыт и смотрел прямо сквозь нее. Темная лужа крови подползала все ближе и ближе к ботинкам Матильды, сочась из пореза, поблескивавшего на его шее. Матильда потянулась к козлику, но замерла, увидев свои руки, испачканные кровью ее прекрасного мальчика, в одной из них был зажат нож.

– Н-н-нет… – прошептала она, откидываясь на сено, – это не по-настоящему… этого не происходит…

Свет погас, и Матильда застонала, не зная, что делать дальше: оставаться в темноте или попытаться найти выход. Когда свет вернулся, Виктор снова стоял и смотрел на нее пустыми, бездушными глазами. Он побежал вперед, оставляя крошечные кровавые следы. Ее пальто было перепачкано кровью, и запах гниющей плоти ударил Матильде в горло, когда она отшатнулась, и ее вырвало.