Джо Аберкромби - Мудрость толпы [litres]

Кап-кап-кап… Холодная вода капала Клеверу на голову, на плечи, на спину, пробиралась сквозь каждый шов, щекотными струйками сбегала по холодной, липкой коже.

– Чертова капель, – пробормотал он, хмуро глядя вверх на ветви деревьев.

Однако дождь был лишь еще одной из житейских неприятностей, которые он был не в силах предотвратить.

– Мы могли бы выйти из-под деревьев, – буркнул Хлыст.

– Это да, но тогда нам пришлось бы иметь дело с грязью. – Клевер покачал головой и поскреб ногтем грязное пятно на штанах. Напрасный труд, поскольку они все равно окажутся заляпаны при первой возможности. – Чертова грязь. Худшее, что есть на войне.

– Хуже смерти? – спросила Шолла, которая последние полчаса была занята своей не имеющей ни конца, ни смысла задачей: отрезать от куска наитончайший ломтик сыра, какой только возможен.

– Смерть – всего лишь случайный риск. А грязь – она постоянно.

Клевер задумчиво покатал отковыренный от штанов кусок грязи между большим и указательным пальцами.

– Странная штука, да? Земля и вода сами по себе – хорошие вещи. Вещи, без которых нельзя прожить. Но смешай их вместе и добавь к ним армию – и ты получишь сущий кошмар.

Прошедшая зима выдалась холодной, снега в Высокогорье намело в рост человека, так что теперь, когда погода пошла на оттепель, казалось, что тает весь мир. Вода капала с деревьев и с карнизов вымокших домов Керрагома, сочилась сквозь почву заболоченных лужаек, собиралась ручьями и вздувалась, превращая их в грязные реки.

К ним подошел Нижний, чавкая сапогами и сбивая с кустов тающий снег.

– Где ты был? – спросил его Клевер.

– Мне нравятся две вещи: трахаться и убивать. Если не выходит одно, я занимаюсь другим.

– И как твоя рука? – спросила Шолла, не поднимая взгляда от своего сыра. – Надеюсь, ей тоже понравилось?

Клевер хохотнул. Хлыст хихикнул. Нижний насупился, соображая, потом сообразил и насупился еще больше. Отвечать, впрочем, не стал. Без сомнения, он мог бы открутить Шолле голову в борцовском поединке, но прекрасно понимал, что в состязании мозгов у нее было значительное преимущество.

Хлыст ткнул Клевера под ребро.

– Клянусь мертвыми, парень, – буркнул тот, – у тебя самые острые локти на всем гребаном Севере…

И тут он увидел, в чем дело. Черный Кальдер вышагивал к ним, сопровождаемый угрюмой толпой Названных, каждый из которых старался держаться величественно, пробираясь на цыпочках сквозь снежно-грязевую кашу.

– Вождь! – Клевер вскочил, отряхивая грязь с седалища своих штанов. Зная, что они с Кальдером в натянутых отношениях, он старался вести себя особенно любезно. – Как я рад снова тебя видеть!

Кальдер нахмурился, глядя на него вверх из-под бровей:

– Ври, да не завирайся, Клевер. Я пришел тебе сказать, что вы выдвигаетесь.

– Выдвигаемся? Куда?

– В Карлеон.

– Давно пора, – буркнул Нижний, одобрительно кивнув.

Сразу можно понять, что ты ввязался во что-то сомнительное, если это получило одобрение Нижнего.

– Ты собираешься выступать сейчас ? Вот по этому?

Клевер повел рукой, указывая на долину, наполненную непроходимым месивом – в основном это была черная липкая грязь, но в западинах еще оставались печальные островки белого снега. Сверху все это было завалено мусором и заставлено расползающимися палатками, между которыми копошились угрюмые люди, словно мокрицы в гнилом бревне, а пронзительный ветерок бросал им в лица пепел потухших костров.

– В дороге погода станет лучше.

– Верно, но сырости от этого только прибавится. Все реки вздуются, все броды будут по шею, все дороги превратятся в чертово болото! И это еще до того, как мы по ним пойдем. Мы потонем в грязи прежде, чем доберемся до Карлеона!

Кальдер сузил глаза:

– Может, мы и потеряем парочку самых слабых, зато остальные окажутся там, где мне надо. Разве не ты всегда бухтишь о том, что нужно уметь правильно выбрать момент? Так вот, этот момент наступил, какая бы там ни была погода. Рикке слаба. Гвоздь размахался членом на юге, и ей пришлось послать Черствого, чтобы с ним разобраться. – Кальдер фыркнул. – Когда тебе некого послать, кроме Черствого, дураку понятно, что выбор у тебя невелик.

Несколько Названных вытужили из себя несколько смешков.

– У нее недостаточно воинов, даже чтобы просто держать Карлеон, не говоря о том, чтобы удержать его против нас. И я собираюсь оказаться там прежде, чем она найдет себе подкрепление. К тому же Жилец Курганов начинает проявлять нетерпение. Если мы не подкинем ему подходящих жертв, он начнет убивать всех, кто попадется, прямо здесь.

Клевер хмуро взглянул на знамена из шкур и костей, водруженные на холме.

– Признак хорошего союзника – когда он так стремится повыдергивать кому-нибудь кости, что готов освежевать друзей, если под рукой нет врагов.

– У всех союзников есть свои недостатки.

– У некоторых их больше, чем у других.

– Например, у ленивых мудаков, которые больше всего любят сидеть под деревом, сложа руки, а если это не получается, готовы предать тебя при первой возможности? Не испытывай мое терпение, Клевер, у меня его нынче не так много. Мы выступаем сегодня.

Клевер глубоко вздохнул и выдавил на лицо улыбку.

– Как скажешь, вождь.

Он постарался, чтобы улыбка не соскользнула, пока Кальдер и его люди шли обратно к замку, распространяя дурную новость у каждого костра.

Сзади послышалось шипение, и Клевер, обернувшись, обнаружил, что Хлыст залил их костер.

– Что ты делаешь?!

– Ну… мы ведь выступаем, так? Нельзя же оставлять его гореть.

– Чего ты боишься, что загорится это гребаное болото? Тут целая долина народу и всего одна дорога. Хорошо, если мы тронемся с места хотя бы до темноты. То есть теперь мы еще и сидеть будем в холоде!

– Погоди-ка… – прошептала Шолла. – Погоди-ка…

Сморщившись от сосредоточенности, она медленно вела нож, отслаивая от куска сыра ломтик настолько тонкий, что он просвечивал насквозь.

– Никто… мать вашу… не дышите…

Он был словно листик бумаги. Наконец она подняла его на лезвии – белый безупречный лепесток, даже слегка трепещущий на ветру.

– Я это сделала!

И тут с ближайшего дерева упала огромная капля, разбившись об нож и разломав тончайший ломтик на кусочки, которые сразу же затерялись где-то в грязи.

– Мать-перемать! – рявкнула Шолла.

Нижний запрокинул голову и расхохотался.

– Это лишь показывает, как судьба может в одно мгновение разбить все наши планы, – заметил Клевер.

– У тебя есть планы? – спросил Хлыст с неподдельным удивлением.

– Ну что значит есть… Они у меня есть в том же смысле, в каком у меня есть сапоги. – Клевер, нахмурясь, взглянул на свою разбухшую от воды обувку. – Скажем прямо, мне никогда бы не помешали другие, получше.