Марина Ефиминюк - Неидеальная Чарли Тэйр [litres]

– Это так мило, что я готова прослезиться, – фыркнула я. – Откуда ты узнал, что мне надо ехать?

– Вчера Лилия написала мачехе, что ты непременно будешь на приеме. Она об этом позаботится. – Алекс вновь показал матушкино послание. – Вижу, действительно позаботилась. Собирайся.

– Выйди и подожди меня в гостиной, – в точности копируя его приказной тон, кивнула я на дверь.

Не споря, он поднялся с жалобно скрипнувшего стула, неторопливо прошелся по комнате, подхватил небрежно переброшенное через спинку кресла пальто. Казалось, Алекс хотел что-то сказать… И сказал, скотина противная!

– В голову внезапно пришло. – Он обернулся. – Ведь я ни разу к тебе не поднимался.

– Удовлетворил любопытство? – сдержанно уточнила я.

– Вполне. – Он обвел комнату быстрым взглядом, словно не все успел рассмотреть и напоследок старался сохранить побольше впечатлений. – Тут на редкость убого.

– Убирайся вон из моей убогой комнаты. Кстати, убогую гостиную своим шикарным видом портить не надо, подожди в карете. Я отменяю приглашение.

Теперь, стоит Александру без разрешения жителей продвинуться куда-нибудь подальше входной двери или холла, как домовик поднимет такой шум, что впору мертвых выносить.

– Поторопись, милая невеста, иначе придется сказать, что ты передумала и решила добираться сама, – попытался он меня подзадорить.

– Уверена, твой отец придет в восторг, когда поймет, что ты просто хотел сбежать с семейного обеда.

– Пошутить уже нельзя, – фыркнул он и наконец свалил.

Я дождалась, когда за дверью смолкнут шаги, и, пристроив подарочек подружки на прикроватный столик, занялась посылкой. Под грубой бумагой прятался увесистый совсем новый томик «Воинов света» на шай-эрском языке.

Глупо улыбаясь, я раскрыла книгу. Кожаный новый корешок приятно скрипнул, от страничек пахло типографской краской. На титульном листе было написано уже знакомым почерком:

«Твой любимый роман. Приятного чтения! Н. К.».

В середине томика между страницами прятался бумажный конверт. Отложив книгу, которую не взялась бы читать даже во хмелю, я вытряхнула на ладонь золотой символ на первородном языке размером чуть больше мелкой монетки. Раньше, когда не существовало других диалектов, люди писали этот знак, желая друг другу огромного счастья, а еще он имел другое значение: «магический свет».

Задрав левый рукав, я прижала символ к внутренней стороне запястья. Нагреваясь от телесного тепла, магический металл приобрел пластичность, ожил и начал растекаться по руке, сливаясь с тонкой бледной кожей, расцвеченной прожилками вен. Я следила за стремительным расцветанием сложного бутона, за тонкими золотистыми побегами с листьями, протянувшимися до локтевого сгиба.

– С ума сойти…

Кончиком пальца я осторожно провела по необычному орнаменту. Нежные прожилки оказались рельефными и очень гладкими. Пару раз мне дарили нательные украшения, но обычно такие побрякушки изготавливали из недорогих магических металлов, не представляющих никакой ювелирной ценности, и мама в два счета от них избавлялась. Ноэль как догадался, что дорогой подарок я посчитала бы неуместным и наверняка вернула.

В поместье отправилась, пряча серебристый рисунок под длинным рукавом платья. Всю дорогу я ловила себя на том, что прикасаюсь к руке, словно пытаясь через несколько слоев одежды вновь ощутить приятную гладкость металла.

В доме Чейсов заканчивали последние приготовления к приему гостей. Когда мы с Алексом вошли в открытые лакеем двери, в холле украшали новогоднее дерево, способное потягаться высотой с елью в бальном зале Ос-Арэта. В воздухе летали разноцветные шары разных размеров, а две горничные едва успевали доставать из переложенных кудрявыми стружками ящиков стеклянные игрушки. Под высоким потолком ждали своей очереди оказаться на мохнатых ветвях подмигивающие шеренги магических огней. Действом чутко управляла высокая худая женщина с осанкой танцовщицы, одетая в остромодное платье с узкой юбкой. Ирэна Чейс.

В общем-то, до замужества она действительно была балетной примой королевского театра, и именно поэтому мама, аристократка в бог знает в каком поколении, относилась к Ирэне с некоторым пренебрежением, снисхождением и с долей покровительственности… С другой стороны, моя дорогая матушка относилась так абсолютно ко всем, даже к родной дочери, а себя считала идеальной.

Стоило войти в любезно открытую лакеем дверь, как с лестничного столбика на плиточный пол грациозно спрыгнула огромная белая кошка с зеленым бантом на шее. Из одного состояния в другое она перетекла незаметно: на пол приземлилась белая болонка размером в полтора раза меньше и с визгливым лаем бросилась к нам с Алексом.

– Паршивая тварь… – пробормотал мой пока еще нынешний жених, стараясь отогнать суматошную химеру. Откровенно сказать, на редкость шумное, зловредное создание.

– Чарли, а вот и ты! – С гостеприимной улыбкой Ирэна протянула руки и начала приближаться.

– Уже провела дегустацию коктейлей, – едва слышно фыркнул Алекс, принимая от лакея помощь с верхней одеждой.

Пока хозяйка дома пересекала холл, мне тоже помогли раздеться. Одежду и саквояж унесли в покои.

– Какая радость, моя дорогая, что ты передумала и все-таки приехала!

Можно подумать, мне дали очень богатый выбор. Окутав все вокруг облаком резковатого, «зрелого» благовония, прекрасно маскирующего запах любого алкоголя, хозяйка дома звонко поцеловала воздух у моего уха и промурлыкала:

– Ты чудесно выглядишь. Такая свеженькая и юная! Прелесть!

– С наступающим Новым годом, – с вежливой улыбкой поприветствовала я.

Однако Ирэна поздравлений не слышала. Словно отвесив необходимую меру хозяйского дружелюбия, она потеряла ко мне интерес, повернулась к пасынку, и ее распевный голос мигом изменился, приобретя пронзительность:

– Почему так долго? Уже темнеет, а ты уехал с самого утра. Отец был недоволен.

– Шарлотта никак не могла собраться, – соврал Алекс.

– Он появился в пансионе полтора часа назад, – без зазрения совести, даже с удовольствием заложила я и ответила на мрачный взгляд Алекса самой лучезарной улыбкой. – А господин Энтон? Хотела с ним поздороваться.

Вообще-то, не хотела – встречи с Чейсом-старшим всегда оставляли гнетущее предчувствие неизбежного конца света, но правила хорошего тона требовали поприветствовать хозяина дома. Когда Ирэна сказала, что он занят, я испытала облегчение.

– Я приготовила твою обычную спальню, – продолжила она, провожая меня к лестнице. – Платье уже доставили. Оно потрясающее! Гости начнут прибывать в восемь. Могу я рассчитывать, что ты их встретишь вместе с нами? Мы же почти одна семья.