Марина Беляева - Феи Гант-Дорвенского леса

— Пытаюсь, — скорее прокряхтела, чем ответила Тилли, продолжая ползти к дереву.

Наконец она выбралась. Вновь схватившись за руку Кейтилин, покрытую свежими ожогами и дырками в платье, Тилли смогла вытянуть себя на корень дерева и обессиленно упасть рядом с подругой. Гвитлеоны не бежали за ними: они продолжали кричать и пытались выбраться самим, хотя всё больше и больше увязали в трясине. Папоротник вокруг горел, и Тилли осознала, как же им повезло, что Золушка шла последней и находилась дальше всех от проклятых растений. Везде скакали блуждающие огоньки: синие, красные, оранжевые, горящие и просто светящиеся, они летали по воздуху, как пепел после сильного пожара. Вероятно, это было их болото, но почему старый спригган не увидел, куда они шли, Тилли не понимала. Что за колдовство висело над этой полянкой и как Имбирю удалось так ловко всё придумать?

Кстати, а где Имбирь?

— Вы что тут делаете! — неожиданно возник он прямо перед ними. Отблески пожара и свет блуждающих огоньков падали на лицо принца пикси, делая его зловещим. — Пойдёмте быстрее, иначе мы тут все сгорим!

В этот раз девочки не стали с ним спорить. С трудом встав на ноги, они двинулись так быстро, насколько могли, вперёд, в другую сторону от горящего болота. Имбирь посмотрел назад, и на его получеловеческом-полуживотном лице возникла довольная улыбка.

— Вот вам! Вот вам! — крикнул он напоследок. — Надеюсь, вы все тут передохнете, убийцы животных! Всё теперь со мной прекрасно, имя дал я не напрасно, а зовут тебя… зовут тебя… Ятрышник!

После этих слов вспыхнул новый блуждающий огонёк, счастливый от того, что кто-то дал ему имя, и его пламя пришлось прямо на сестрицу Солнышко, почти вытащившую своих дочерей из трясины. Пламя перекинулось на её волосы, и сестрица Солнышко дико завизжала, хватаясь за голову. Имбирь довольно усмехнулся и, решив, что уже хватит пробуждать мирно спящих блуждающих огоньков, повернулся, чтобы пойти вслед за взявшимися откуда не возьмись девчонками и столкнулся нос к носу с поджавшим беличьи уши Крокусом.

— О, нет, только не опять ты, — успел страдальчески вздохнуть Имбирь, перед тем как дрожащие от ярости и шока лапки Крокуса сомкнулись на его шее.

В какой-то момент Тилли и Кейтилин просто обессиленно упали на землю. Они уже перестали убегать от возможного преследования, просто шли вперёд, с трудом передвигая ноги спотыкаясь об корни, слишком пышные пучки травы, ветки и даже об ровную землю. Девочки понимали, что, чем дальше они окажутся от болота, тем больше у них шансов не попасться в лапы спригганам или другим зловредным феям, поэтому они продолжали свой путь.

Однако теперь силы им отказали. Кровь стучала в голове у Тилли, и она не слышала ни собственных тяжелых вздохов, ни слабого сопения Кейтилин, ни оживленных переговоров фей вокруг. Девочка так сильно устала, что даже если бы кто-нибудь начал танцевать прямо на ней, она бы этого не почувствовала.

«У нас нет ничего, — даже мысли казались ощутимо тяжёлыми, сдавливающими голову Тилли стальным обручем. — Ни топора, ни еды, ни даже волшебных лекарств Кейтилин. Если кто-то на нас сейчас нападёт, мы не сможем им ничем ответить».

«Зато, кажется, мы живы».

Эта мысль не сильно обрадовала Тилли; она уже немного привыкла к ощущению своей близкой смерти, и спасение воспринималась ею лишь как отсрочка того, чего уже никак не избежать. Она с трудом приподнялась на руки: от одежды всё ещё воняло гвитлеонами, а ноги и полы юбки были испачканы в болотной жиже. Вот же мерзость…

Кейтилин просто лежала на земле, не подавая никаких признаков жизни. Если подойти поближе, можно было различить слабое, сбивчивое дыхание и увидеть пятна румянца на шее, но издалека развалившаяся на голой земле обессиленная девочка производила впечатление мёртвой.

Она просто устала от бега. Ничего страшного, скоро оклемается.

Тилли попыталась встать, но ноги её налились свинцом, а ослабевшие руки не смогли долго удерживать тело, и девочка с гулким треском рухнула на землю. Ох, проклятье, все косточки болят, как будто бы ею гвозди забивали! Ну не может так устать человек от простого бега! Давай, поднимайся, ты, рохля…

Не получилось. Даже наоборот, как будто бы стало хуже.

— Кейтилин, — выпалила Тилли; говорить пока у неё получалось, но не очень разборчиво. А ещё она продолжала тяжело дышать. — Ты как там?

Ответом ей было молчание; то ли Кейтилин ещё не пришла себя, то ли вовсе упала в обморок. Или не услышала. Или не поняла, о чём её спросила подруга, но у неё не было сил переспрашивать.

Ну и пусть лежит. Надо бы попросить Имбиря… кстати, где Имбирь? В последний раз Тилли видела его возле болота. Может быть, он ещё не догнал их? Или его поймали?

Проклятье, как же всё не вовремя-то. Надо теперь ещё и его спасать… снова. Если его ещё не сожрали гвитлеоны: вряд ли они простят ему засаду. Бедный Имбирь…

А, может, всё не так уж и плохо? Может, стоит его окрикнуть, позвать?

— Имбирь? — Из горла Тилли вырвался сиплый не то вздох, не то кашель. Как же сильно она устала. — Имбирь, ты тут?

И стоило только произнести эти слова, как сразу же раздался громкий шорох — как будто бы кто-то небольшой бежал по сухой опавшей листве. Сначала Тилли обрадовалась, подумав, что всё в порядке, и это просто Имбирь отстал от них, но затем, почти сразу, она удивилась тому, что он не ответил на её зов. Это странно, зная болтливость этого несносного пикси…

А ещё — почему тут раздаётся такой шорох, если вокруг — сплошные хвойные деревья?

— Тада-а-ам!

Нечто крупное приземлилось на спину девочки, придавив её к земле. Тилли попыталась резко встать и скинуть наглеца, но тут же её больно схватили за волосы и дёрнули со всей силы, а какие-то твари поменьше обступили со всех сторон, готовые придти на помощь своему товарищу.

— Эй, лучше не дёргайся, — раздался знакомый ленивый голос Томаса-Рифмача. — Как же ты смешно выглядишь, неряха!

Он встал прямо напротив Тилли и, по-совиному повернув голову набок, смотрел прямо в лицо девочки. Он ничуточки не изменился с того раза, как Тилли видела его в последний раз: всё такое же ехидное лукавое лицо, раскосые жёлтые глаза, рыжие бакенбарды и трубка в зубах, из которой шли узорные клубы дыма. Довольный-довольный, сволочь, как будто бы дрянную шутку услышал и теперь не может перестать смеяться.

Вот только его девчонкам сейчас и не хватало.

— Здорово вы придумали с этим пожаром, — заговорил Рифмач, не меняя своего странного положения тела. — Это ж надо было так додуматься: завести в болото блуждающих огоньков, а затем их разбудить! Прекрасная, чудесная, гениальная идея! Правда, парни?

Фир-дарриги оживлённо закивали, кто-то начал смеяться, одобрительно хлопать Тилли куда попало, отпускать восхищенное: «Ну молодец, коза, ишь как сообразила здорово!». Как будто бы это была её придумка!