Елена Звездная - Книга вторая. Магическая экспедиция

Гаррат посмотрел на меня как-то очень странно, вдруг перестав быть тем бесшабашным разгильдяем, коим всегда казался, и холодно произнёс:

— Милада, если пострадает хотя бы один дракон, мы превратим Любереж в могильник, не раздумывая ни секунды.

Он поднялся, прошёл к окну, встал, глядя на пейзаж за расписанным инеем окном, и добавил:

— Я не Ирэнарн, я не буду сидеть и разбираться, кто и в чём виновен. Если кто-то бросает вызов моему народу, он должен быть уничтожен. Без вариантов.

Я сидела, опустив бессильно руки и в ужасе глядя на широкую спину Владыки Долины драконов. И к своему стыду, вспоминала всё, что древний сказал о нём: «Я говорю, что повезло вам с Чёрным драконом, вот, к примеру, братец его не стал бы реверансы отвешивать и самостоятельно за жертвами экспериментов разъезжать, провёл бы дознание на месте. Лучший из способов дознания: дыхнул огнём сверху и летаешь себе, мысли сгорающих заживо людишек слушаешь. Драконий слух — уникальный, способен одновременно улавливать до трёх сотен слов и мыслей. Гаррат-Ррат-Эгиатар поступил бы именно так, а вот Ирэнарн не таков».

И, вспомнив всё это, я тихо спросила:

— О чём вы сейчас думаете?

Гаррат не ответил.

— О том, чтобы спалить весь университет? — догадалась с содроганием.

Обернулся, взглянул на меня с нескрываемым удивлением и лениво поинтересовался:

— Тебе об этом профессор Ивас поведал?

— Нет, — тихо ответила я.

Владыка вновь отвернулся к окну и спокойно сообщил:

— Не беспокойся, ты этого не увидишь.

Легче мне от этого не стало. Причём совершенно!

Что делать, что делать, что делать?! Что же мне делать?

И тут вновь обернувшийся дракон удивлённо спросил:

— Тебе что, университет жалко?

— А вам нет? — потрясенно переспросила я.

Гаррат задумался, затем пожал могучими плечами и ответил:

— Да не особо как-то.

— Но… но… — я даже не знала, что сказать.

Дракон же продолжил всё так же безразлично:

— Скучно у вас. Опять же, Васюту на дольки порезать не дали.

— Принц Эвасэт — королевской крови! — возмущённо воскликнула я.

— Да и я не из-под коряги вылез! — гордо заявил Владыка.

И тут же осёкся, виновато на меня посмотрел и утешительно заметил:

— Ладно, не расстраивайся, твою корягу палить не буду.

— Что?!

— Ну, — он неожиданно смутился и отвёл взгляд. — Я говорю, деревню, в которой ты выросла, так и быть, палить не буду. Кстати, из какой ты деревни?

На этом кончилось мясо на подносе. Моё терпение кончилось тоже, если честно. Поднявшись, выпроводила грасса, затем сходила руки помыла, после этого молча и выразительно указала на двери. Владыка так же молча и не менее выразительно посмотрел на меня. Я повторно указала на двери и крайне вежливо попросила:

— Будьте так любезны покинуть мою корягу.

Серебристый дракон, осмотревшись, спросил:

— Чего?

— Комнату! — уточнила, старательно сдерживаясь.

— Зачем? — поинтересовался Владыка.

И тут над всем университетом прокаркали. Затем раздался крик ворона, а следом голос сэра Овандори:

— Всем студентам третьего и четвёртого курсов факультета Практической магии облачиться в походные мантии и собраться во дворе перед главным зданием! Повторяю, всем студентам третьего и четвёртого курсов факультета Практической магии облачиться в походные мантии и собраться во дворе перед главным зданием!

А затем, практически одновременно с данным сообщением, во всю голую стену над моей кроватью появилась надпись:

« Госпожа Радович, приказ к вам не относится ».

И почти сразу, я едва дочитать успела, в двери постучали.

«Не драконы», — подумала, открывая.

И сильно пожалела об этом, едва мне в нос сунули огромный букет алых роз. А затем, пока я отплевывалась, знакомый по ресторации голос помощника лорда Энроэ сообщил:

— Госпожа Радович, лорд Энроэ шлёт вам свои самые лучшие пожелания… если он, конечно, на них способен.

Отплевавшись, я посмотрела на дознавателя, прислонившегося плечом к косяку и с интересом наблюдающего за процессом плевания розовыми лепестками. После чего осторожно уточнила:

— Господин Торн?

Мужчина со шрамами на лице усмехнулся и с издёвкой произнёс:

— Ну надо же, вы помните моё имя.

Никак не отреагировав на издёвку, я искренне выдохнула:

— Спасибо.

— За что это? — изогнул бровь дознаватель.

— За помощь с алкоголем, — намекнула я на то, во что он превратил вино лорда Энроэ.

Господин Торн улыбнулся, затем медленно, видимо не желая напутать, наклонился ко мне и произнёс:

— На столе магистра Аттинура прошение моего шефа, в столе — крупная сумма, которую я крайне заметно и демонстративно запихнул в указанный ректором ящик. Я так понимаю, госпожа Радович, вы девочка умная, сами сообразите, что за этим последует. Мой вам совет: несмотря на решение ректора, воспользуйтесь возможностью прогуляться по Горлумскому лесу. Как минимум я всегда смогу солгать, что не сумел вас обнаружить. Всего доброго, госпожа Радович.

И он, развернувшись, покинул коридор общежития, практически растворившись в ближайшем служебном проходе.

Я медленно закрыла двери, после взгляд упал на цветы. Вид они имели жалкий. Словно их долго и старательно били… или же из них что-то выбивали, столь же долго и старательно. Потрясённая догадкой, поспешила к окну, поднесла букет к свету и, покрутив его, обнаружила на листочках остатки золотистого порошка. Приворотами лорд Энроэ, похоже, не гнушался вовсе.

— И я вот не понял, — произнёс вдруг Владыка, лёжа устроившийся на моей постели и на время появления господина Торна прикрывшийся иллюзией. — То есть, его за вино ты поблагодарила, а меня за то, что я всю ночь тут не спал и охранял тебя от этой полоумной профессорши, даже не поцеловала в знак признательности? Слушай, это как-то несправедливо, не находишь?

Отвечать я не стала. Оставив букет на столе, молча подошла к постели, опустилась на колени, открыла тайник, достала блокнот, поднялась и, не реагируя на крайне заинтересованный взгляд дракона, ушла в ванную. Там, попутно расстёгивая рубашку, открыла блокнот и написала:

« Доброго дня, великий и почтенный Главнокомандующий Долины драконов. К сожалению, я вынуждена покинуть университет и… »

«Нет», — пришёл простой ответ.

Без каких-либо знаков препинания.

Затем последовало:

« Вы остаётесь в университете .»

Не зная, как на это реагировать, я просто спросила:

«Почему?!»

И получила до крайности странный ответ:

« В лесу холодно. »

Несколько потрясённая вообще всем подряд за это утро, я осторожно написала:

« Я знаю. »

В ответ появилось:

« Я рад за вас. »

Я за себя рада не было совершенно, мне за себя было страшно, и чем дальше, тем несколько страшнее, особенно теперь, когда за меня со всей своей основательностью взялся сам лорд Энроэ. Да ещё и как!