Стефани Гарбер - Караваль [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Вообще, сейчас самое главное – найти Теллу.

Скарлетт принялась поспешно приводить себя в порядок, а вот ее волшебное платье, казалось, никуда не торопилось. Наконец оно превратилось в прекрасный кремово-розовый наряд с молочно-белым лифом в маленькую черную точку и отделкой из розовых кружев, гармонирующих с элегантными бантами на турнюре, и изящным подолом из матового розового шелка. А на руках чудесным образом появились перчатки с пуговками.

Скарлетт заподозрила, что платье нарочно расстаралось в попытке произвести впечатление на Хулиана. Или, может быть, она зря тешит себя надеждой, а ему и дела нет до ее туалетов? Его внезапный уход накануне оставил ее с множеством противоречивых чувств и еще большим количеством вопросов, поэтому теперь ей хотелось прижать его к стенке и добиться ответов.

Придя в Стеклянную таверну, она почти никого там не застала. В мягком зеленоватом свете она увидела только одну посетительницу, сидящую у стеклянного камина, – темноволосую девушку, склонившуюся над записной книжкой. На Скарлетт незнакомка даже не взглянула, в отличие от других людей, постепенно заполнявших таверну, – те откровенно пялились на нее.

Минул час, но Хулиан так и не появился. Неужели, выведав у нее, как попасть в подземелье, он отправился исследовать его в одиночку, надеясь отыскать следующую подсказку, а ее нарочно послал сюда предаваться напрасному ожиданию?

Скарлетт мысленно отругала себя за то, что по малейшему поводу начинает подозревать всех и вся в обмане. Хулиан, конечно, не без греха, но, хотя пару раз действительно бросал ее одну, все же быстро возвращался. Может, с ним что-то случилось, и нужно отправиться на поиски? А вдруг она уйдет, и они разминутся?

С каждой подобной мыслью ее волшебный наряд претерпевал изменения: сначала перчатки с пуговками из белых сделались черными, потом вырез горловины платья сменился высоким воротником. Спасибо, хоть ткань не стала прозрачной, хотя шелк платья превратился в колючий креп, а крошечные черные точки на лифе увеличились в размерах и пятнами растеклись во все стороны, отражая владеющее ею беспокойство.

Скарлетт попыталась успокоиться, надеясь, что Хулиан скоро появится, и ее наряд снова обретет первоначальный вид. Взглянув на себя в настольное зеркальце, она отметила, что выглядит так, будто пребывает в трауре, но это не мешало людям заговаривать с ней.

– Это не вы случайно сестра той пропавшей девушки? – спросил кто-то, и внезапно ее обступила небольшая толпа.

– Мне очень жаль, но я ничего не знаю, – снова и снова повторяла Скарлетт, пока ее не оставили, наконец, в покое.

– Будь я на вашем месте, знатно бы над ними подшутила! – К столику Скарлетт подошла та девушка, которая прежде молча сидела с записной книжкой, и опустилась на стоящий напротив стеклянный стул. Красивая, как картинка, она была одета в смелое золотистое платье без рукавов, но с оборками у шеи и ярким зеленовато-желтым турнюром. – Наболтали бы им с три короба! Например, что видели свою сестру под руку с мужчиной в плаще или что нашли на одной из ее перчаток клочок меха, похожий на слоновий.

«Разве слоны мохнаты?» — подумала Скарлетт, в недоумении глядя на незнакомку, которой, по-видимому, и в голову не приходило, что ее собеседница ждет кого-то еще и вообще не хочет говорить о своей сестре. Эта девушка походила на жаркий солнечный денек, неожиданно выдавшийся в середине Сезона Стужи: ее нисколько не заботило, что явилась не к месту и не ко времени.

– Публика здесь такая, что вовсе и не ожидает услышать правду, – продолжала та, ничуть не смутившись. – Правды знать не хотят. Многие игроки и не надеются выиграть исполнение желания, а приезжают сюда ради приключений. Вы могли бы устроить для них что-нибудь занимательное – в противном случае не получили бы приглашение на Караваль.

Девушка вся сверкала, начиная с подола отливающего металлом платья и заканчивая подводкой на раскосых глазах. Она не была похожа на воровку, но после вчерашнего злополучного происшествия с рыжеватой блондинкой, притворявшейся беременной, Скарлетт не была склонна доверять кому бы то ни было.

– Кто вы? – спросила она. – И чего хотите?

– Зовите меня Айко. Вы удивитесь, но в действительности я ничего не хочу.

– Каждый, кто принимает участив в игре, чего-то да хочет.

– Ну а я в ней не участвую и считаю, что это хорошо.

Айко резко замолчала при виде вошедших в таверну новых посетителей. Судя по всему, это были новобрачные. Молодой человек, по виду ровесник Скарлетт, держал руку своей жены с благоговением, явно не привыкнув еще обладать таким сокровищем.

– Праастите великодушшно, сударыня, – обратился вновь пришедший к Скарлетт. Говорил он с иностранным акцентом, да еще и коверкая слова, поэтому пришлось внимательно вслушиваться, чтобы понять его. – Мы гадать, вы правда есть Донателлы сестра?

Айко ободряюще кивнула:

– Все верно, и она с радостью ответит на ваши вопросы.

Парочка просияла.

– Ооо, спасибо, сударыня. Вчера ночь, когда мы входить в ее комната, там ничего уже не остаться. Мы просто надеяться на какой-никакой подсказка.

При упоминании о разоренной комнате Теллы Скарлетт внутренне вся вспыхнула, но молодой человек, казалась, говорит искренне. Ни он сам, ни его супруга не похожи на корыстных охотников за удачей, стремящихся перепродать добытые на Каравале вещи тому, кто больше заплатит. Их поношенная одежда была в худшем состоянии, чем почерневшее платье Скарлетт, но сцепленные руки и полные надежды выражения лиц напомнили о том, в чем основная задумка Караваля – по крайней мере, в ее понимании – дарить людям ощущение радости, волшебства, чуда.

– Хотела бы я сказать вам, где сейчас находится моя сестра, но сама не видела ее с тех пор, как…

При виде их мгновенно вытянувшихся от разочарования лиц Скарлетт тут же замолчала. Ей вспомнились слова Айко о том, что игроки не ожидают услышать правду и не хотят ее, но приезжают ради приключений. И что она, Скарлетт, могла бы устроить для них что-нибудь занимательное.

– Вообще-то, мы с сестрой договорились встретиться… у фонтана с русалкой.

Самой ей эта выдумка показалась смехотворной, но собеседники заглотили наживку с радостью, как миску взбитых сливок. Их глаза восторженно загорелись от предвкушения подсказки.

– Мне казаться, я знать эта статуя, – впервые подала голос молодая женщина. – Эта тот, у который дно весь покрыт в жемчужинах, да?

Скарлетт представления не имела, о чем речь, но все же утвердительно кивнула и пожелала удачи, и парочка отправилась восвояси.

– Вот видите? – воскликнула Айко. – Вы только что сделали их очень счастливыми.