Сьюзен Пфеффер - Жизнь, какой мы ее знали [litres]

Теперь шоколад у меня только во сне и бывает.

27 июля

– Можно тебя на минутку? – спросила мама, а это, как по мне, означает неприятности.

Мы с мамой отлично ладили всю неделю, и я не понимала, что такого ужасного могла натворить, даже не осознав этого. Наверное, речь шла об очередном выкрутасе конца света.

Мы пошли на застекленную веранду, где теперь никакого солнца – сплошная серость.

– Планы изменились, – сказала мама. – Я получила письмо от твоего отца, и оно касается тебя тоже.

– С ним все хорошо? Что-то с бабушкой?

– Твой отец в порядке. И Лиза здорова. Как бабушка, он не знает, от нее давно ничего не слышно. Миранда, я в курсе, ты с нетерпением ждала поездки в Спрингфилд, но в этом году она отменяется.

– И почему же это? – спросила я, стараясь, чтобы мои слова звучали по-взрослому и цивилизованно.

Хотя на самом деле хотелось орать, топать и закатить скандал.

Мама вздохнула:

– Ты же знаешь, как теперь все. В общем, Лиза отчаянно хочет повидать родителей и быть с ними, когда родится ребенок. А твой отец беспокоится за бабушку. Поэтому они планируют запереть дом в Спрингфилде, забрать Джонни из лагеря и заехать сюда на несколько дней, прежде чем отправятся дальше. Ты увидишься с папой, но ненадолго. Мне очень жаль, солнышко.

Я знаю, ей правда жаль. Знаю, она любит меня и очень старается, чтобы Мэтт, и я, и Джон по-прежнему встречались с папой, разговаривали с ним и чувствовали, что он все еще наш отец.

Но я также знаю, что если бы мы с Джонни провели месяц в Спрингфилде, то наших запасов еды хватило бы на дольше. Около шестидесяти ужинов, не говоря уж о завтраках и обедах. Иногда я не уверена, что именно видит мама, глядя на меня: собственно меня или банку морковки.

И да, я мечтала о Спрингфилде, представляя его каким-то долунным раем. А скорее всего, условия там не сильно отличаются от наших. Папа имеет представление о том, как здесь идут дела, и, если бы в Спрингфилде было изобилие всего, он, по меньшей мере, предложил бы Мэтту, мне и Джонни переехать к нему. И маму бы тоже позвал, хоть Лизе это и не понравилось бы.

Представляю, как страшно Лизе ждать ребенка, когда мир угодил в такой переплет. Если бы я была беременна, я бы тоже хотела жить с мамой рядом.

С другой стороны, если б я забеременела, мама бы меня убила.

Кстати, о беременности. Я уже несколько недель не видела Дэна – с тех пор как перестала ходить на Мельников пруд. Звонить, ясное дело, бессмысленно, телефоны-то не работают, и да, сходить в гости теперь непросто, но все же он знает, где я живу, и непонятно, почему он меня игнорирует. Даже Питер заходит иногда, пусть только для того, чтобы рассказать о новых десяти причинах смертельных исходов.

Интересно, как далеко уехала Сэмми и как папа с Лизой собираются заправляться. Может, на юге и западе и правда дела получше? Может, и нам надо уехать? Не понимаю, зачем тут торчать.

Вечером Мэтт вернулся после целого дня заготовки дров и похвастался своими бицепсами. Печальное зрелище, так-то. То есть бицепсы впечатляют, но он жутко исхудал. Вся его мышечная масса собралась в плечах. Он сказал, что на самом деле рубка дров дает серьезную нагрузку и ногам тоже, и если не считать постоянного голода, то он никогда не чувствовал себя более сильным.

Хорошо хоть один из нас ощущает себя сильным, потому что я так точно нет.

Может, папа привезет из Спрингфилда какой-нибудь еды?

Может, Санта-Клаус существует?

29 июля

Джонни, папа и Лиза должны приехать завтра днем. Мама говорит, что написала в лагерь и сообщила, что Джонни заберет папа. Надеется, что письмо успело дойти.

С работающими телефонами жизнь была попроще.

Сегодня за ужином мама сказала, что не знает, сколько пробудут у нас папа с Лизой, – неделю, а может, меньше.

– Не хочу, чтобы он ехал в Лас-Вегас в тревоге за нас, – объявила она. – Пока они с Лизой здесь, будем есть трижды в день.

– Мам, – спросил Мэтт, – а это реально?

– Справимся. До сих пор справлялись.

Половина меня, ну ладно, три четверти меня, с восторгом приняли идею трехразового питания. Даже с учетом того, что сейчас считается приемом пищи, это воодушевляет. Я уже привыкла к чувству голода, и не так уж оно страшно, но все-таки. Было бы здорово хоть немного побыть неголодной.

Но маленькая злобная часть меня гадает: не потому ли мама меняет правила, что не знает, как быть с Джонни? Когда он уезжал, у нас было официальное трехразовое питание (не считая мамы).

Иногда ночью, когда мне не уснуть, я думаю о будущем (от чего заснуть становится еще труднее, но я все равно это делаю – так же невозможно удержаться и не ковырять языком дырку в зубе). Не о ближайшем будущем, в котором все достаточно плохо, а вперед, скажем, на полгода, если мы все еще будем живы.

Мама, наверно, тоже пытается что-то предусмотреть на будущее. Возможно, она думает, что нам будет проще, если Мэтт уедет, как многие другие, или если я найду какого-нибудь парня, который сможет обеспечить меня, как вышло у Сэмми. И тогда вся запасенная еда досталась бы Джонни – до того момента, как он вырастет и сможет сам о себе позаботиться. Я знаю, мама слишком сильно любит нас с Мэттом, чтобы нами жертвовать. Но Джонни нужно нормальное питание, чтобы расти и набираться сил.

И для мамы это настоящая проблема. Решение которой она, видимо, отложила до отъезда папы с Лизой.

30 июля

Джонни, папа и Лиза здесь.

Приехали вечером и это так чудесно!

Джонни выглядит хорошо. Говорит, кормили их прилично, хотя работа на ферме была тяжелая, и из-за нее сокращались тренировки по бейсболу.

Папа потерял несколько фунтов, но он всегда был худощавый, поэтому не выглядит изможденным. Просто чуть худощавее. Но определенно старее, чем был в апреле, когда я с ним встречалась. Волосы сильно поседели, и лицо все в морщинах.

Лиза выглядит нормально. Заметно, что она беременна, но не сильно. Не знаю, должен ли живот быть больше на этом сроке. А лицо у нее круглое, и кожа здорового оттенка. Догадываюсь, что папа следит за ее питанием, даже если это означает, что ему самому приходится сокращать рацион.

Было заметно, что папа внимательно нас всех изучает, пока мы оцениваем его и Лизин внешний вид. Мне бы хотелось весить чуть больше (никогда бы не поверила, что скажу такое!), потому что он очевидно разволновался. А у него и без меня забот хватает. Наверно, он увидел, что Джонни не отощал, и надеялся, что так же обстоят дела с мамой, Мэттом и мной.

Но, понятно, он сказал только, что мы все выглядим замечательно, и как здорово с нами всеми повстречаться, и как весело было везти сюда Джонни и слушать его рассказы про бейсбольный лагерь.

Действительно здорово было увидеть папу воочию, потому что, когда долго кого-то не видишь, поневоле начинаешь волноваться, однако самое лучшее – это груз, который он нам привез.