Анатолий Махавкин - Бездна [litres]

Тот матюгнулся, однако спорить не стал. Кажется, азиат имел тут некий, совсем не маленький авторитет. Поэтому громила с короткой волосяной щёткой на сплющенном черепе выставил вперёд оружие и очень медленно переступил невысокий каменный порожек, поросший чёрным, шевелящимся на сквозняке мхом. Дальше шёл короткий коридор, в самом конце которого виднелся отблеск света, напоминающего солнечный. Оттуда же веяло свежестью и прохладой. Немудрено, что Катя ошиблась.

Не отрывая взгляда от разведчика, осторожно шагающего по гремящей гальке, я наклонился и поднял лежащую девушку. Она дрожала, но сопротивляться не стала.

– Больше так не делай, – посоветовал я. – Обычно спринт в неизвестном направлении тут штрафуют мгновенной смертью. Побереги себя.

Тем временем боец успел добраться до конца коридорчика и выглянул наружу. Покрутил головой и, опустив оружие, махнул рукой: идите, мол. Ладно, пойдём. Череп и ещё один головорез тут же ушли на зов, а Лис остался. Он с таким усердием делал вид, будто прикрывает отход товарищей, что я тут же заподозрил элементарную осторожность на грани с трусостью. Это правильно: пока монстры успеют схарчить такую большую толпу, всегда можно что-нибудь придумать. Или попросту свалить.

Диана теперь старалась держаться вместе с остальными особями женского пола, и это позволило мне ощущать себя настоящим султаном, выгуливающим любимых жён. И наложниц, чёрт побери! Совсем не номинальных.

Чем ближе мы становились к источнику «типа солнечного света», тем всё более знакомым казался аромат ветра, скользящего по физиономии. Однако, где я прежде ощущал подобные запахи, память наотрез отказывалась подсказывать. Разведчики уже успели дружной толпой выбраться на открытое пространство и даже прекратили вращать головой. Теперь все они внимательно изучали что-то слева.

Впрочем, когда я переступал через продолговатую глыбу, выполняющую роль порожка, память сделала вид, будто напряглась, и щедро поделилась уже бесполезными воспоминаниями. Теперь-то я сообразил, куда нас занесла нелёгкая и на что, собственно, смотрели охранники. Странно, в тот раз я не заметил этого хода. Впрочем, не до того было.

– Ух ты! – восхитилась Валентина и, опершись на мою руку, торопливо прошептала в самое ухо: – Нужно поговорить. Срочно.

Я только кивнул, подхватывая женщин, выпадающих наружу. Все так усердно раскрывали клюв, что напрочь игнорировали чёртову каменюку, умело маскирующуюся в тускло-коричневой поросли стелющихся трав.

– У тебя такой вид, будто ты совсем не удивлён, – заметила Диана, а когда я согласно кивнул, тут же скорчила изумлённую физию: – Знакомое место?

– Угу, – подтвердил я и указал на самодельное строение, сложенное из гигантских каменных плит. – Вон в той норке должен жить огромный бородатый мужик, повёрнутый на религии. А ещё он – очень быстрый и сильный, так что лучше иметь его в качестве союзника.

– Он тебя знает? – спросил Лис, чья хитрая морда слегка высунулась из тоннеля и водила раскосыми глазами из стороны в сторону. Получив кивок, смуглый боец выбрался наружу и ухмыльнулся: – Так что же ты стоишь, дорогой? Иди к своему знакомому, сообщи, пусть принимает гостей дорогих!

– Логично, – согласилась Диана и похлопала меня по плечу: – Действуй.

Нет, ну надо же! Какое доверие мне оказали! Остальные тоже с пристальным вниманием уставились на меня, точно ожидали, будто я без задних ног рвану в хижину. При воспоминании о бородатом психопате я ощущал, как мурашки у копчика выстраиваются в ряд и ожидают команды «На старт». Мало ли чего у здоровенного дуралея замкнёт в его бородатой башке? Вобла тогда получила вполне нехилый тычок, а Швед так и вовсе отрубился.

Впрочем, кого я обманываю? Пойти самому – реально уменьшить риск для всех и для себя в том числе. Если кто-то шмальнёт из автомата по большой страшной обезьяне, то Казимир не станет разбираться, знает он кого-то из этих дебилов или нет.

Наступило молчание. Все так напряжённо смотрели, что начало казаться, будто их совокупный взгляд вот-вот материализуется и отвесит мне мощный пинок. Наверное, именно так себя чувствовал несчастный учитель из предыдущего похода, когда его отправляли отпирать последний замок.

Ловушек тут не имелось. По крайней мере, очень хотелось в это верить. Однако дом громилы-проповедника почему-то выглядел каким-то неухоженным, если не сказать больше – нежилым. Коричневая поросль у входа казалась нетронутой, словно никто давным-давно не топтал её ногами. Честно говоря, это немного настораживало. Или Казимир со своим братцем сменил место жительства? Зачем, спрашивается?

– Ты идёшь? – вкрадчиво выдохнул в ухо Лис, отчего я едва не подпрыгнул. Что за привычка? – Оружие дать?

– В задницу себе засунь, – так же тихо ответил я и пошёл к чёрному проёму входа.

Около самого строения аромат свежести начал мало-помалу отступать, сменяясь менее приятным запахом. Вроде напоминало смрад разложения, и он определённо исходил из недр строения. Возможно, Казимиру не удалось откачать Теодора, и тот отбросил копыта? Всё может быть…

Внутри, как и в прошлый раз, полумрак разделялся тонкими лучиками света, проникающими через незаметные щели в потолке. Под ногами что-то зашелестело, и, присмотревшись, я обнаружил на полу кусочки тёмных листов. Кажется, именно на таких местный отшельник записывал свою историю битвы с легионами Преисподней. Да, вот и буквы можно различить. Кто-то изорвал писанину на мелкие клочки и разбросал вокруг. Писатель что, окончательно тронулся рассудком?

Каменный стол в жилой комнате оказался вдребезги разбит, и на лопнувшей столешнице остались отпечатки, точно кто-то бил о её поверхность огромные сочные помидоры. Здесь вонь стала особо ощутимой, так что даже пришлось спрятать нос под воротник одежды. Защитив обоняние, я продолжил осмотр.

М-да, неизвестный вандал постарался на славу! Расколотили не только стол, но и все табуреты с лежаком. Причём ломали так яростно, словно разрушитель взбесился или вовсе слетел с катушек. Стоило обойти огромную кучу хлама, оставшуюся от мебели, и я получил некоторые ответы и ещё больше вопросов.

Итак, на помощь Казимира, как и на его противодействие, рассчитывать не стоило. Большое обезглавленное тело, лишённое всей одежды, лежало на полу. Правую руку почти оторвали, а левую ногу прокрутили несколько раз, так что она напоминала жуткую спираль. По всему мускулистому телу рассыпались пятна кровоподтёков, а высохшая лужа на мягком покрытии пола намекала, что крови тут вылилось немало.

Я бы ещё мог посомневаться, чьё тело обнаружил, если бы не голова. Оторванная башка стояла в самом углу и пялилась на меня тёмными провалами, оставшимися на месте вырванных глаз. Рот в спутанных волосах грязной бороды был открыт, словно покойник кричал перед смертью. Между зубов что-то лежало. Я присел и всмотрелся, сдерживая рвотные позывы. Ага, а вот и пропавшие глаза. Теперь мне стало совсем хорошо.