Анатолий Махавкин - Бездна [litres]

Очевидно, мне вновь захотелось по малой нужде, и я опять вышел из пещеры, миновав уснувшего Круглого. Под ногами хлюпала вода, настоящими водопадами низвергающаяся с потолка. Помимо воли, мой взгляд устремился в сторону камня, где Швед совокуплялся с Кошкарёвым. Они и сейчас были там, только теперь Швед, обнажившись до пояса, методично резал тело учёного огромным ножом. Кровь стекала по камню, смешиваясь с водой, потоки которой стекали куда-то в угол пещеры. Швед поднял лицо, лоснящееся в тусклом свете, и, скаля крупные зубы, указал клинком в том направлении, куда бежали бурлящие ручьи.

Там, на горбатом камне, вырастающем из тёмных вод небольшого озера, я заметил скрюченную человеческую фигурку. Что-то в очертаниях согбенного человека заставило меня пристально вглядываться в него, пытаясь рассмотреть черты лица. Но плывущие клубы невесть откуда взявшегося тумана скрывали силуэт на камне, не позволяя различить подробности.

Я решил подойти поближе, краем глаза уловив, что Швед возобновил своё жуткое занятие. Однако пелена продолжала сгущаться, и я напрасно напрягал зрение в попытках проникнуть сквозь неё.

И вдруг завеса исчезла, словно её и не было. На скользком камне, склонив голову к коленям, сидела Оксана. Девушка была абсолютно обнажена, и лишь длинные волосы, разметавшиеся по телу, служили ей неким подобием одеяния. На камне лежала чёрная книга, и Оксана изучала её, поглаживая ладонью пожелтевшие листы. Когда я попытался подойти, девушка, не поднимая головы и не прекращая своего занятия, сказала:

– Посмотри под ноги.

Я опустил глаза и сообразил, что небольшое чёрное озерцо, на берегу которого я остановился, состоит из массы тёмного пожирателя, лениво плещущегося о блестящие бока камня. Я попятился назад и пробормотал:

– Ты же умерла…

Оксана, не отвечая мне, подняла чёрный том, на обложке которого горела золотая надпись «Некрономикон», и прочитала нараспев:

– И что это означает? – озадаченно спросил я.

Девушка подняла голову, но вместо лица я увидел колышущуюся чёрную плёнку пожирателя. Мгновение – и тело Оксаны превратилось в оплывающий фантом, соединившийся с общей массой тёмного озера. Тотчас я ощутил чьё-то присутствие за спиной и, обернувшись, увидел забрызганного кровью с ног до головы Шведа.

– Нормальным здесь не место, – сказал он и толкнул меня в грудь. – Покойся в мире.

С коротким воплем я рухнул в озеро тёмного пожирателя.

– Какого хрена ты орёшь? – осведомился Круглый, наклоняясь надо мной. – Хочешь созвать всех местных тварей?

Чёрт побери! Последний кошмар оказался реалистичным до ужаса. Сердце колотилось так, словно кто-то пытался пробить мою грудь отбойным молотком. Тяжело дыша, я привстал с мешка, на котором лежал, и вытер мокрый от пота лоб. Странное дело, я помнил сон от начала до конца в мельчайших подробностях. В памяти остался даже тот нерифмованный стишок, который прочитала мне Ксюха. Вот только что всё это могло означать?

Пока я приходил в себя, мне сунули осточертевшую консерву и кусок хлеба, который в скором времени можно будет использовать в качестве наступательного оружия. С трудом отгрызая крошки каменного ломтя, я пропихивал в глотку склизкие ошмётки тушёнки, понимая: ещё немного – и я просто не смогу глядеть на эту мерзопакость. В попытке хоть как-то отвлечься от неприятного процесса, приходилось занимать своё внимание осмотром хмурых спутников, на данный момент ещё уцелевших. Крутые выглядели как обычно, только Швед цвёл и пах, с хлюпаньем опустошая свою банку. При виде его хари я ощутил приступ тошноты и спешно отвёл взгляд. Двое оставшихся учёных и Юра, едва ли не прижавшись друг к другу, молча жевали свою пищу. Более или менее нормальным из них выглядел только Жуковский. Могучий старикан, покряхтывая, макал в банку кусок хлеба и методично, словно выполняя некий ритуал, уничтожал его. Кошкарёв со свежими царапинами на осунувшейся физиономии поедал хлеб, точно осторожная мышь: торопливо, ежесекундно вздрагивая и озираясь по сторонам. Юрик и вовсе выглядел существом не от мира сего, будто вместо парня посадили какого-нибудь зомби. Бледное до синевы лицо ничего не выражало, а в полуприкрытых глазах зияла жуткая пустота. На мой взгляд, даже избитый и оттраханый Кошкарёв выглядел намного лучше.

Наш завтрак продолжался совсем недолго. Теодор немного поспорил со Зверем, обсуждая сегодняшний путь, и в конце концов великан уступил, пожав мощными плечами. Странное дело, только сейчас, когда все начали готовиться к выходу, я обратил внимание на оружие. А оно осталось только у крутых. Автоматы, принадлежавшие остальным, перекочевали за их спину. Стало быть, по какой-то причине нам уже не доверяли. Ну, в случае с Кошкарёвым дело ясное: попади автомат ему в руки – и неизвестно, сколько протянет ухмыляющийся Швед.

Круглый, как и прежде, обходил всех, помогая влезть в лямки рюкзака и правильно распределять груз. Проделав ту же операцию с моей ношей, он на несколько секунд задержался, прикрыв руки своим коренастым телом, и быстро засунул пистолет мне под брючный ремень. При этом на его лице расплылась невероятно широкая усмешка, словно он проделывал какую-то безумно забавную шутку.

– Надеюсь, ты умеешь им пользоваться, – сказал он, дружелюбно похлопав меня по плечу. – Думаю, эта штуковина тебе ещё потребуется. Как и граната.

Гранату у меня действительно не отобрали. То ли посчитали, будто я потратил её на тот злополучный колодец, то ли просто забыли. Скорее – последнее.

У нашей цистернообразной пещеры оказалось два выхода. Один выходил в мокрый зал, а второй оказался завален огромным валуном, и его теперь предстояло откатить в сторону. Сил пришлось приложить немало. Восемь человек с огромным трудом сдвинули замшелый булыжник, кажущийся частью стены. Какие-то лоснящиеся тысяченожки бросились во все стороны, и на некоторое время все из нашей группы оказались поглощены топтанием огромных мерзких насекомых, похрустывающих под каблуками. Уцелевшие разбежались, спрятавшись в глубоких трещинах стен. Не знаю, сколько их уцелело, но остаться здесь ещё на одну ночёвку я не рискнул бы.

Избавившись от насекомых, мы смогли довести дело до конца, и булыжник с грохотом рухнул на пол, освобождая проход. Луч фонаря осветил стены узкого коридора и упёрся в глухую стену.

– Ну и куда дальше? – осведомился Зверь у Теодора.

– Опусти луч, – скомандовал тот, следуя взглядом за пятном света, ползущим по стене.

Как обычно, он оказался прав: в полу зияла чёрная дыра.

– Там спуск, – пояснил Теодор, оборачиваясь ко всем остальным, – горка, подобная гладкому жёлобу, и некоторое время вы будете очень быстро скользить вниз. В самом конце спуска находится глубокая яма, поэтому на финише вам придётся каким-то образом снизить скорость. Рекомендую упираться подошвами в края жёлоба. Если кто упадёт в яму, покалечится или убьётся, а это в общем-то равносильно – калека не сможет продолжать путешествие. Будьте осторожнее.