Анатолий Махавкин - Бездна [litres]

Наклонная поверхность развлекала нас достаточно долго, так что даже Маруся устала верещать и лишь глухо вскрикивала всякий раз, как её приветствовал очередной булыжник. Получая очередную ссадину, я громко матерился, подавая дурной пример Валентине, ругавшейся на порядок тише.

Потом наш склон внезапно и очень неудачно подошёл к завершению. Неудачно для моей несчастной головы, воткнувшейся в острый осколок камня. Некоторое время я лежал, смотрел на смутное пульсирующее пятно и размышлял: глюк или не глюк? Из центра глюка раздражённо завопил Феникс, которого я сумел обломать вот уже второй раз. Время зарубки ставить. Ага, на голове.

– Пошёл ты, – проворчал я и попытался встать.

Получилось, откровенно говоря, не очень хорошо. Конечности отвечали хозяину в том же духе, в котором я пообщался с несчастной птичкой. При этом они дрожали, подгибались и вообще вели себя точно заправские саботажники. Впрочем, судя по звукам, у девчонок получалось ещё хуже. То есть никак.

– Помогите! – Маруся принялась хныкать. – Я ногу подвернула. А может, сломала. И руку. И голова у меня разбита… …дь, у меня кровь! Помогите!

– Заткнись, – угрюмо отозвалась Валя, и я нащупал её руку. – Кто это?

– Я. Не дёргайся.

Помогая друг другу, мы таки стали на ноги и принялись искать паникёршу. Оказывается, мы скатились в нечто подобное оврагу. Непонятным образом Маруся умудрилась укатиться на пару десятков метров дальше и застряла между двух плоских валунов.

– Поиграем в репку? – предложил я и услышал в ответ негромкий смешок. – Главное у репки ручки-ножки сберечь.

Сверху опять принялся истерить Феникс, и я показал ему средний палец. Вниз эта пакость почему-то не собиралась. Кстати, глаза успели немного привыкнуть, и выяснилось, что мы шлёпнулись в большую пещеру (странно, да?), и борозда, где мы торчали, шла как раз вдоль одной из стен. Больше пока непонятно, но где-то вдалеке светилось небольшое окошечко, типа того, откуда ворковал наш соловей.

– Раз, два… – Маруся притихла, и мы потащили её наружу. – Вроде нормально.

Кстати, ничего эта сволочь не сломала. Кажется, только слегка подвернула лодыжку, но для Бездны, где и головы отрывают, вполне ничего.

– Куда дальше? – почти спокойно спросила Валентина, и я показал в сторону светящегося пятна. – А что там?

– Не знаю, – честно признался я. – Но выбора всё равно нет. И топать нужно быстрее, пока никто не вспомнил, что у нас ни жратвы, ни питья.

– Пить хочу, – тут же отозвалась Маруся.

– Вот именно, – закряхтел я и поднялся. – Пошли.

Дно канавы было почти ровным, лишь изредка попадались плоские камни вроде тех, куда попала Маруся. Мелкий песок немного затруднял ходьбу, но это всяко лучше, чем сломя голову удирать от Феникса, перепрыгивая через пылающие лужи.

– Вся эта штука, – ткнула Валя пальцем под ноги, кстати, девушку стало видно значительно лучше, – очень напоминает русло высохшей реки. И высохла она совсем недавно, песок кое-где ещё влажный.

– Радуешь, – резюмировал я и, запрокинув голову, изучил тёмные стены нашей рытвины. – М-да, пожалуй, не вскарабкаться.

– Зачем? – спросила Маруся, у которой падение, очевидно, отбило последнюю рассуждалку. – И тут неплохо шагать.

– А ещё тут очень неплохо захлебнуться, – сказала Валя, – если вода вдруг вернётся. И очень хорошо, если она вернётся постепенно.

Если исходить из извращённой логики нашего путешествия, то по прошествии пары минут мы должны были услышать отдалённый рокот, который постепенно превратился бы в шум водного потока, и нам пришлось бы со всех ног…

А вот вам фигушки! Ничего подобного не произошло. Вообще ничего не происходило. Мы просто медленно топали вперёд, слушали нытьё хромающей Маруси, наблюдали, как мрак постепенно сменяется серыми сумерками, и гадали, как добраться до светящегося окошка, которое располагалось на высоте эдак третьего этажа.

Впрочем, то ли фортуна обернулась посмотреть, кто так настойчиво изучает её задницу, то ли ангелы-хранители вернулись после обеденного перерыва, но и тут напрягаться не пришлось. Наша канава оказалась перегорожена кучей обвалившейся земли, по которой мы вполне комфортно вскарабкались наверх. А выбравшись на широкое каменное поле, обнаружили древнюю лестницу из массивных блоков, поднимающуюся к самому окошку. Между прочим, это была высокая стрельчатая арка, а свет в ней весьма походил на солнечный.

Да, и оттуда доносились голоса. В смысле, человеческие.

Джекпот, короче.

Вроде бы.

– Люди! – завопила Маруся и принялась карабкаться по плитам с грацией натуральной горной серны. Хм, и нога совсем не болит. – Люди! Спасите меня!

– Чёртова эгоистка, – проворчала Валентина, когда я подсадил её. – Нас, значит, спасать не нужно. Давай руку.

В свете, падающем из арки, плиты отливали коричневым и, казалось, источали холод, покалывая ладони слабыми разрядами. Кроме того, среди множества трещин мелькали риски, весьма напоминающие скандинавские руны. В который раз я задался вопросом: если Бездна – всего лишь чистилище, преддверие ада, откуда здесь так много вещей, похожих на творение человеческих рук?

Пока я занимался изысканиями, спутницы добрались до арки и молча смотрели куда-то вниз. Потом Валентина изумлённо присвистнула:

– Ну ни фига себе!

В этот раз по Бездне разбрелось такое немыслимое количество идиотов, что встретиться нам мог кто угодно. Естественно, больше всего я хотел бы увидеть группу Хробанова. По ряду причин. Скажем, узнать, цела ли Ольга; поинтересоваться, имеется ли запасной план выхода на поверхность. В конце концов, только эти люди не кололи мне отраву и не засовывали в мешок.

Не так уж плохо было вновь встретить Пашу. Пока рядом не гавкала силиконовая стерва, он казался почти вменяемым и достаточно разумным спутником. Да и здоровенный бугай с автоматом ещё никому не мешал в качестве союзника.

К чему я веду? Нетрудно догадаться.

Выбравшись из арки, я обнаружил то, что уже успели открыть для себя Маруся и Валентина. Как и следовало ожидать, дневной свет оказался обманкой: его испускал пупырчатый нарост на потолке куполообразной пещеры. Зал был не так чтобы очень велик – вполовину футбольного поля, и большую часть пространства занимал водоём с абсолютно прозрачной водой. Чтобы полностью изобразить райские кущи, невесть как очутившиеся в недрах преисподней, неизвестный шутник насыпал перед озерцом золотистый песок.

Но в каждой бочке мёда, если хорошенько поискать, можно найти ложку дёгтя. Эту же и искать не пришлось.

На пляже разместилась группа из десятка человек: тройка совершенно потерянных учёных, прижавшихся друг к другу, шестеро бойцов в чёрной рванине, но с автоматами на изготовку и… радость моего сердца, любовь всей жизни! Диана Станиславовна, …дь во всех смыслах этого слова.