Саша Ино - Два рассказа

Владимир нашел новую работу, чему я радовался, в общении с коллегами забылись старые раны, он встретил добрую девушку, и вскоре они съехались. Единственным напоминанием обо мне осталась свеча, которую Владимир зажигал в день моей смерти. Но через три года и этого не стало.

Моя могила заросла травой, кроме Владимира, я больше никому не был нужен. Ведь сын-гей не то, чем можно похвастаться в маленьком городе. Но и мой возлюбленный предпочел забыть меня и оставить в прошлом. После женитьбы его поведение совсем изменилось. Я стал замечать, с каким презрением он говорит о людях нетрадиционной ориентации, как сторонится этой темы, насколько ему неприятны даже намеки на однополую любовь. Сначала меня это удивляло, ведь у нас было настоящее светлое чувство, чистое и почти невинное. Я не видел никаких оснований для такого поведения. Мне было больно.

Дальше мое удивление переросло в настоящий шок. Владимир вступил в ряды ярых борцов за «чистоту» отношений, стал ходить на встречи борцов с сексуальными меньшинствами, спонсировал гомофобные движения. Он снова посещал церковь, но теперь его душа была наполнена не чистотой и радостью, а воинственной жаждой возмездия ни в чем не повинным людям.

Я не узнавал его. Владимир с такой легкостью отрекся от прошлого со мной, от своих клятв, от своих чувств, что я мог бы сойти с ума от страданий, если бы был жив. Я понимал, что ничего не смогу изменить, но несправедливость ранила.

Однажды, осенним вечером, когда ветер бросал крупные капли дождя на черепицы крыш, а я хандрил и скучал, ко мне подошел ангел и мягко опустил руку на плечо. Я вздрогнул.

— Пора, брат Антон, — тихо проговорил он.

— Куда? — удивленно произнес я.

— Возвращаться на Землю.

— Мне?

— Да.

— Но кем?

Ангел ничего не ответил, он приложил ладонь к моим глазам, и в следующую секунду я уже очнулся в теплых объятиях женщины. Она качала меня, свое новорожденное чадо, и напевала какую-то старую русскую песню. Я невольно улыбнулся, подумав о том, как через некоторое время скажу Владимиру: «Папа, прости, но я — гей».