Надежда Соколова - Ведьма работает

Отдельной группой стояли иностранные послы с семьями и с легким

презрением рассматривали колыхавшуюся от нетерпения массу китежан.

Голубая кровь белая кость, блин. Гонора много, а суть гнилая. Тот же

фрезийский посол был переведен в Китеж (читай: сослан) за непреодолимую

страсть к азартным играм, приведшую его семью к полному разорению, и

постоянные приступы клептомании, из-за которых во фрезийском дворце

постоянно вспыхивали скандалы, а стоит и смотрит сейчас вокруг так, будто

является прямым наместником Нареца1, а это и его последним воплощением, на этой планете.

А вот и наш скоморох в сопровождении виконта Истова пожаловал.

Одет, как всегда, непонятно во что: то ли яркие половые тряпки украл и на

себя нацепил, то ли свой халат порвал на лоскуты где-то. Последний бомж не

рискнет облачиться в подобное. А этот снова с наслаждением эпатирует

публику.

Чтобы раньше времени не выдать себя и не попасться на глаза

злобному карлику, я встала сбоку от парчовой портьеры, полностью

закрывавшей меня от остальной любопытной публики, и наблюдала, как

разглядывает «высший свет» новую необычную игрушку: во взглядах, обращенных на графа Жильда, смешались разные чувства: любопытство, интерес, страх, насмешка, презрение, брезгливость, отвращение, ненависть.

Надо же, как разнится отношение к карлику. Ну-ну. Это его еще «в деле» не

все видели.

1 Нарец – бог-создатель во фрезийском пантеоне.

Маленький уродец шел быстро и уверенно, буквально рассекал толпу.

Вскоре он уже был посредине самого большого зала во дворце. Именно в том

месте было поставлено нечто вроде высокой деревянной трибуны, за

которую следовало встать «дорогому гостю», чтобы все собравшиеся смогли

лицезреть его. Их Величества по моей настоятельной просьбе сидели в

удобных креслах в углу зала, невидимые для постороннего взгляда. Василиса

попробовала было возмутиться моим решением, но я отвела свою

дражайшую подругу в сторону и посоветовала не спорить со мной, если, конечно, она не хочет, чтобы Елисей на этом вечере внезапно узнал все её

многочисленные тайны и секреты. Её Величество моим советом прониклась

и, больше не споря с придворной ведьмой, покорно уселась в поставленное

для неё кресло, позволив закрыть себя и своего супруга пологом

невидимости.

Граф Жильд, как обычно, решил идти от простого к сложному, желая

«разогреть» толпу, подготовить ее для жарких ссор и скандалов: сначала

были показаны простенькие фокусы, повторить которые, не помогая себе

магией, смогла бы даже я. Однако же на собравшихся во дворце они

произвели положительное впечатление. Многие аристократы и часть купцов

тут же расслабились, начали удовлетворено улыбаться, потянулись к легким

закускам и спиртным напиткам, выставленным гостеприимными хозяевами в

изобилии на резные лакированные столики. Довольный успехом, карлик

ухмыльнулся и усложнил номера: начал отгадывать различные числа, прямо

как дрессированная собачка в шатре шапито. И ведь что интересно: ни разу

не ошибся и не сбился. Впрочем, при должной упорной тренировке и здесь

нет ничего сложного. А у Жильда было достаточно времени, чтобы улучшить

свои разнообразные умения и навыки.

Когда уже наслышанные о былых «подвигах» графа в Китеже гости

наконец-то перестали ждать от него какого-либо подвоха и под влиянием

напитков забыли обо всех его дурных качествах, «звезда вечера» неожиданно

вновь показал свою истинную гадкую суть: визгливо и громко, как

истеричная старая дева, впервые увидевшая в своей комнате голого мужчину, пристально уставившись на одну конкретную гостью, девушку, стоявшую

неподалеку от него, практически не мигая, он начал читать очередное свое

«пророческое» стихотворение, и я, боясь упустить кадр или слово, немедленно сжала в руках самозаписывающий кристалл, магическую

новинку, несколько дней назад с трудом выпрошенную у Цирина как раз для

подобных случаев:

Колокольный звон над землей звенит,

А у девушки боль в груди щемит:

Ей сегодня замуж надо выходить,

Горечь дней несчастных надо ей испить.

Муж ее - красавец с бородой седой,

Но не он ей люб, люб ей молодой.

Да со счастием она распрощалася, А душа-то в клочья растрепалася.

Колокольный звон - утро вешнее,

А спокойствие ее только внешнее.

Вот карета к храму примчалася,

По ступенькам девица поднялася.

Взгляд ее по всей по толпе скользит,

А в толпе её мил-дружок стоит.

А в глазах его горе плещется,

Горе плещется, смерть мерещится.

Вскрикнула она, заметалася,

А сердечко-то от боли разорвалося...

Колокольный звон над землей звенит.

А девица в храме, во гробу лежит2...

Да уж, очень веселая и жизнеутверждающая вещь. Карлик опять в

своем репертуаре. И ведь главное, судя по мертвенной бледности, стремительно заливавшей щеки местной красавицы, снова угадал. Ну все, хватит с меня.

Жильд, довольный созданным им переполохом, хотел раствориться в

толпе и ужом выскользнуть из зала, когда я решительно преградила ему

дорогу. Один взмах рукой – и на месте графа уже неподвижная статуя.

Ничего, дружочек. Ты столько раз погружал своих жертв в стазис. Теперь и

сам потерпи.

На глазах у резко замолчавшей изумленной публики я открыла

портал и исчезла в нем вместе с карликом.

Глава 2

Твой бы приговор да тебе ж во двор

Максимилиан Цирин:

Утро началось мелкими неприятностями организационного характера, день продолжился поджатыми недовольно губами и несправедливыми

претензиями госпожи Бориславской, недовольной, что ее обидчики до сих

пор не найдены и не наказаны, и я, признаюсь, с некоторым напряжением

ждал вечера, стараясь даже не думать, что он, в свою очередь, может мне

преподнести. Но надо сказать, вечернее событие примирило меня с

неудавшимися утром и днем. Я уже заканчивал разбираться с постоянно

растущей на моем столе кипой бумаг (как они размножаются?

почкованием?), когда внезапно открылся портал. Сюда, в мой кабинет, 2 Все стихи в книге авторские.

доступ через портал был у пяти-семи живых существ на планете, не более.

Для всех остальных данная комната была всегда магически запечатана, и

попасть в нее можно было только официально, через дверь, непременно

минуя моего бессменного секретаря-эльфа. На этот раз меня порадовала

своим появлением Магдалена, просто сияющая от радости, одетая в

воздушное голубое бальное платье с обязательным глубоким вырезом, открывающим, кажется, все, что только можно. Кокетка… А вот то, что было