Надежда Соколова - Ведьма работает

рядом с ней…

- Добрый вечер, профессор!

- Магдалена, как ты его достала? Это же редкий вид, можно сказать, почти вымерший.

Моя бывшая ученица довольно хмыкнула:

- Я так и знала, что вы обязательно сможете оценить мой подарок. Он

по какой-то причине, мне непонятной, решил в Китеже поработать, Василиса

же от скуки заинтересовалась его фигурой и пригласила сегодня вечером во

дворец, устроив званый вечер. Как вы понимаете, обойтись без очередной

гадости он не мог. Вот.

И на стол лег самозаписывающий кристалл, тот самый, что магиня

выпрашивала у меня всего несколько дней назад. Ну-ка посмотрим, что на

этот раз произошло… Да, хорошо повеселил местное скучающее общество.

Молодец.

- Подожди, я сдам его в руки Френару, и мы пообщаемся.

Я открыл портал.

Френар ант Зимин, главный «особист» Фрезии, человек, уже одним

своим именем наводивший страх на всех жителей империи, работал в своем

темном кабинете, который я, не особо не выбирая выражений, называл

каждый раз куриной клетушкой, настолько эта комната была маленькой и

тесной. Стол у темной стены, несколько стульев напротив и неподалеку от

двери, кресло для самого Френа, шкафы с бумагами – вот и вся скудная

обстановка. Освещался кабинет постоянно тремя большими свечами, скупо

горевшими на столе.

При моем появлении «особист» поднял голову и несколько мгновений

внимательно рассматривал застывшего в стазисе Жильда. Я тем временем

пододвинул «живую статую» поближе к столу и положил возле рук Френа

самозаписывающий кристалл.

- И кому мне выдавать медаль за поимку вот «этого»?

- Кому ж еще. Кто у тебя был вечной проблемой во дворце пару лет

назад?

Приятель понимающе ухмыльнулся:

- Магдалена. И почему я ни капли не удивлен.

Когда я вернулся, магиня сидела у стола, хмурила свои черные брови и

о чем-то сосредоточенно размышляла.

- Профессор, как из магически закрытого города возможно украсть

людей? – огорошила она меня непонятным вопросом, едва я только вышел из

портала.

- Рассказывай, - велел я, усевшись в свое кресло. – Что у вас в Китеже

происходит?

После того как Магдалена закончила, я несколько минут помолчал, обдумывая новую для меня информацию, потом уточнил:

- Ты уверена, что магически закрыла весь город?

- Конечно, - пожала плечами девушка. – Им просто некуда бежать. Они

в городе, это точно. Но не могу же я сама в каждый подвал лезть. А стрельцы

утверждают, что ничего не находят.

- Тогда ищи места, в которые никому не хочется заходить.

- Вы думаете, кто-то воспользовался заклинанием отвода глаз? – снова

нахмурилась магиня.

- Да. Это самый возможный из всех вариантов.

Магдалена:

Вернувшись во дворец, я попала сразу же в цепкие лапки Их

Величеств. Они оба сидели на уже облюбованной ими софе в небольшом

зале, том самом, в котором обычно и велись все наши разговоры.

- Нет, Лена, ты вот скажи: обязательно было портить мне вечер?! –

негодовала Василиса.

Я лишь фыркнула в ответ на подобное обвинение. Да уж, подруга в

своем стиле. Нет, чтобы спасибо сказать, что я ее отгадостей этого уродца

спасла.

- Зато как эффектно получилось, признайся. И не дуйся давай. Знаешь

же: он бы одним «пророчеством» не ограничился, захотел бы «кровушки

попить», а громкие скандалы и разоблачения вряд ли тебе нужны. А так об

этом вечере еще долго говорить будут. Можешь предупредить весь высший

свет Китежа, что этого самого графа они здесь больше никогда не увидят. Я

об этом уже позаботилась. Кстати, что это за барышня такая чувствительная

оказалась-то?

- Дочь крупного фрезийского негоцианта, давно живущего в Китеже, Аонтила Леренская, 18 лет, - ответил вместо обидевшийся на весь мир

супруги Елисей. – Семья давно прочила её в жены местному князю, не особо

родовитому и богатому, да и старому к тому же, но все же не купцу, а значит, ранг-то повыше будет. Он, князь этот, кстати, тоже на вечере присутствовал.

Неподалеку от невесты как раз и стоял. Ну и всё слышал, естественно.

Теперь от предстоящей свадьбы планирует отказаться. Мол, зачем мне

порченая невеста.

- Понятно, - задумчиво кивнула я. – История стара, как этот мир.

Батюшке Аонтилы позарез нужны высокий титул и прикрытие для

расширения торговли. О чувствах дочери он подумать, естественно, не

захотел. Ники не было?

- Ты насчет пропавших китежан сейчас спрашиваешь? Нет, никаких

известий.

- А жаль. Ладно, я пошла спать. А утром думаю кое-что проверить.

Может, и получится…

И не обращая внимания на вопросительные взгляды царской четы, я

отправилась в свои покои.

Утром, сразу после завтрака, я выловила Ники в казармах. Выслушав

мое предположение, оборотень нахмурился:

- Я чуть позже поговорю с ребятами. Пусть сначала тренировку

закончат. Мне о подобном не докладывали. Но, вполне возможно, просто

посчитали это несущественным и решили не тревожить пустяками

начальство.

Пока друг разбирался со своими стрельцами, я работала с бумагами во

флигеле. Поимку графа Жильда я оформила как дело государственной

важности и теперь с гордостью могла утверждать, что на счету моего

«особого» отдела, несмотря на его недавнее появление и отсутствие

постоянных сотрудников, теперь было целых два громких дела, раскрытых

лично мной.

- Ты была права, - с такими словами в комнату ввалился уставший и

раздраженный оборотень. Прислонившись к косяку, он с негодованием

продолжил: – Эти остолопы даже не подумали доложить, что в одном из

районов города явно есть непонятная зона, в которую они попросту не

захотели заходить. Нет, по шее они, конечно, получили. Но время-то уже

упущено!

- Пошли, - встала я из-за стола. – Пусть покажут, где именно им стало

неуютно.

Нечем не примечательный тихий спальный район почти на самой

окраине города. Живет здесь по преимуществу беднота, но беднота

работающая, чаще всего даже – ремесленная, поэтому серьезных разборок

здесь практически не бывает, особых проблем стражам порядка этот

райончик обычно не доставляет. Чтобы нас никто не заметил и своим

любопытством не привлек к нам излишнее внимание, я накинула на себя, Ники и стрельца, не желавшего появляться здесь, полог невидимости. Так и

шли, молча и сосредоточенно. Через несколько минут, не доходя нескольких

шагов до очередного скромного домика, паренек вдруг затормозил, а затем и

полностью остановился:

- Я не могу… Мне не хочется сюда идти…

Оборотень недовольно нахмурился. На него, как на наполовину

магическое существо, подобное заклинание не действовало. Не дожидаясь, что друг начнет распекать своего нерадивого подчиненного, я покачала