Анастасия Волжская - Маски сбежавшей невесты

Кокон тишины лопнул как мыльный пузырь.

Собрав последние силы, я вытолкнула из груди последний отчаянный призыв.

— Беги, Лорри, беги, беги, беги!

Я знала, что не смогу остановить лорда Голдена — что значили мои крохи почти неуправляемой силы против настоящего мага крови, в совершенстве владевшего этим искусством? Но мне и не надо было побеждать — нужно было всего лишь выиграть несколько драгоценных секунд.

Лорри поднялась на ноги, отряхиваясь от прогоревших пут.

— Моя жизнь, кровь и магия принадлежат тебе, Эв! — ломающимся голосом выкрикнула юная графиня. — Держись!

— Беги! Ну же!

Графиня не шевельнулась.

Кап.

— Глупо, — лорд Голден покачал головой, вытаскивая из внутреннего кармана камзола маску Солнцеликого. — Самые бездарно потраченные последние секунды из всех, которые я только видел. — Он повернулся к Лорри. — Нужно было послушать подругу, леди Хенсли. Прожили бы на несколько мгновений дольше.

— Бум, — зачем-то сказала графиня.

И, словно эхом на ее слова, дверь и часть стены с грохотом рассыпались в крошки. Взрывная волна сбила с ног герцога и Лорри. Каменный пол под алтарем задрожал, осыпаясь, и массивная конструкция тяжело завалилась на бок, увлекая меня за собой.

Далекий голос, такой родной и знакомый, прокричал мое имя.

— Эви!

Коул.

Он все-таки нашел нас.

Он вытащит Лорри.

Кап.

Я улыбнулась, радуясь, что в последний миг моей жизни рядом были те, кого я любила всем сердцем.

И умерла.

Темнота.

Непроницаемая и бесконечная, она обволакивала меня невесомым мягким облаком. Баюкала в нежных объятиях и шептала без слов, что мои страдания окончились. Больше не будет боли, холода, страха — только забвение и вечный покой.

Все позади.

Разве не в этом заключено настоящее счастье?

Счастье… за свою недолгую жизнь я почти не успела понять, что это. Нищета, голод, страх, унижение, беспомощность, горе потери близких — вот этого я натерпелась сполна. И хватит.

Хватит.

Мэр… мама… папа… скоро мы воссоединимся. Я чуть-чуть задержалась в пути, но теперь я с вами. Еще немного — и мы снова будем семьей. Навсегда. Вместе. Вечно.

«Нет».

Короткое слово прозвучало в бескрайней пустоте, словно удар сердца. Я распахнула глаза и увидела перед собой две светящиеся капли — серебряную и аметистовую. В их пульсирующем сиянии чувствовалась легкая укоризна.

«Мы ещё не изменили мир к лучшему», — сверкнуло серебро.

«Мы еще не успели познать друг друга», — мигнула теплой искоркой сирень.

«Простите, — одними губами шепнула я. — Простите».

«Нет».

Я обернулась на новый голос. Третья капля с переливами красного и синего медленно подлетела к первым двум и замерла рядом. Я протянула к ней руку, чувствуя исходящие волны тепла, такие родные, такие знакомые…

«Мэр… — голос дрогнул. — Ну хоть ты понимаешь, что я не могу остаться? Мы скоро будем вместе, совсем как раньше…»

«Нет! — яркая вспышка на миг поглотила все вокруг. — Я умерла, чтобы ты жила».

«Но я не могу. Не могу. Во мне ничего не осталось. Моя жизнь, моя кровь, моя магия — все вычерпано без остатка…»

«Нет! — сине-красная капля недовольно сверкнула, воскрешая в памяти образ камня силы Мэр, в глубине которого затаилась последняя тусклая искорка. — Моя жизнь, моя кровь, моя магия принадлежит тебе».

«Моя жизнь, моя кровь, моя магия принадлежит тебе», — голосом Коула повторила сиреневая капля, в которой отражалось невидимое пламя огня в натопленной печи и контуры полутемной кухни.

«Моя жизнь, моя кровь, моя магия принадлежит тебе», — голосом Лорри, отчаянным и ломким, откликнулась серебристая капля, сияя, точно изумрудные глаза графини в последний миг нашего прощания.

«Ты должна жить, Эв, жить за нас обеих. Ты должна быть счастлива».

И что-то вспыхнуло в груди, откликаясь. Сердце… уже остановившееся, но ещё горячее, готовое в любой момент забиться снова.

«Ты должна быть счастлива».

Счастье…

Вихрь образов закружился вокруг меня, подхватывая невесомое тело, увлекая в круговерть бесконечно сменявших друг друга картинок.

Счастье… это искренний смех Лорри. Это насмешливое «Ох, Эв» моей Мэр и мягкая улыбка мамы, которую я бережно хранила в воспоминаниях, словно самое большое сокровище. Это крепость объятий Коула и то неизъяснимое тепло, что рождал внутри его необыкновенный аметистовый взгляд. И многое-многое другое, что только предстояло узнать и почувствовать, если бы судьба отмерила мне еще несколько лет жизни.

Они были правы — Коул, Лорри и Мэр.

Я так хотела жить.

Так хотела сделать все, чтобы увидеть счастье в глазах других и тоже стать счастливой.

«Живи!» — вспыхнуло серебро.

«Живи!» — сверкнула сирень.

«Живи!» — сине-красная капля разделилась на две половинки, словно я и Мэр.

И три ослепительных луча с силой ударили меня в грудь.

«Живи!»

«Живи!»

«Живи!»

— Живи! — воскликнул голос, громкий и настоящий.

Темноту разорвал шквальный ветер, и вместе с ним в небытие вторглись запахи и звуки. Грудь сдавило, зашумело в ушах.

Новый удар. И еще, еще, еще.

— Живи, живи, живи!

Поток ветра ворвался в легкие, буквально заставляя сделать вдох.

Удар, удар, удар.

И когда давление стало уж совсем нестерпимым… сердце откликнулось.

Тук.

Тук-тук.

Тук-тук.

Я снова дышала.

Снова жила.

Нет, темнота не ушла, но перестала быть непроницаемой и абсолютной. Под веками плясали всполохи света и чья-то юркая тень, метавшаяся из стороны в сторону. Я чувствовала прикосновения не по — девичьи сильных рук и магический ветер, наполнявший кислородом мои легкие. Ноздри щекотали пыль и гарь. Звуки и голоса сливались в неразборчивый шум.

Кроме одного.

— Живи, — сбивчиво умоляла Лорри, неумело давя скрещенными руками на мою грудь в попытке запустить сердце. — Дыши, Эв. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Волна любви и благодарности захлестнула меня. Хотелось заглянуть в блестящие изумрудные глаза, улыбнуться, заключить подругу в крепкие объятия, смеясь и плача одновременно. Дать понять, что она вместе с Коулом и Мэр совершила невозможное и действительно вернула меня к жизни. Спасла, когда спасение, казалось, было уже невозможно.

Но я не могла. Сил моего тела, выпитого до дна кровавой магией лорда Голдена, хватало лишь на то, чтобы поддерживать слабое биение сердца.

— Дыши! Дыши!

Я услышала приближающийся громкий топот. Низкий голос — должно быть, барона Сильвена — перекрикивал его, раздавая короткие отрывистые приказы.

— Строем! По моей команде!

Удивительно. Мне казалось, с момента взрыва и моей смерти прошла целая вечность, а на самом деле — не больше пары минут.