Goblins - О бедном монахе замолвите слово

— Ежик? Больше похоже на волосатое яблоко.

«Не важно! А ты, ученик, только посмей опозорить меня, твоего учителя! Клянусь своей культивацией, ты пожалеешь, если мне доведется увидеть в чаше твоей алхимической печи мертвых ежиков и мохнатые яблоки, вместо превосходных пилюль!».

Я не стал перечить суровому старику. Всем известно жестокосердие этого старого мертвого Фанга, тяжесть характера и безжалостность. Кто сможет утверждать иное?

Колобки у парня с пилюлей Взгляд Мудреца уже подоспели и неплохо подрумянились, а, судя по зловонию, доносившемуся до меня с каждым порывом теплого ветерка, у мужика с эликсиром Обновления тоже было все хорошо.

Тем временем, судьи, благополучно выдав отлуп аж трем участникам состязаний подряд, приблизились к нам. На очереди был толстяк. Он пытался сохранять невозмутимость, но его руки ощутимо подрагивали, когда он протянул судьям чашу.

— Что это? — брезгливо сморщил нос один из братьев.

— Ээээээ… Пилюля? — голос толстяка тоже предательски подрагивал, но он пытался взять себя в руки. — Пилюля Прорыва Преград! Прошу, старшие, дайте мне совет!

— Иди и утопись! — откликнулся было на просьбу второй из братьев, но был прерван взмахом руки третьего судьи, того самого бодрого старичка.

— Подожди, подожди, не торопись, Гуань-эр! Сперва этот старый Куан должен сам оценить! — с этими словами, старец бестрепетно схватил странную пилюлю и принялся внимательно ее осматривать.

— Но ты же не собираешься ее пробовать? Куан-эр, тебе правда не стоит это делать! Она выглядит ужасно, а если то, что ты держишь в руках — пилюля Прорыва Преград, то мы, братья Лей — твои дед и бабка!

— Еще как стоит! — ответил храбрый старик, и скорбные морщины на переносице толстяка разгладились, — Ты сам прекрасно знаешь, что Алхимия — это не наука! Алхимия — это не искусство! Алхимия — это путь!

— Опять его понесло, — тихим голосом проговорил первый брат и сокрушенно покачал головой. — С тех пор, как он перестал употреблять алхимическую дурь, с ним стало совершенно невозможно общаться…

— И если следовать лишь широкой дорогой, которой до нас прошли тысячи ног, что мы узнаем? — продолжал рассуждать старик. — Мы сохранили знания, доставшиеся нам от предков, но что вспомнят о нас потомки? Следующие поколения алхимиков? И если я попробую творение юного мастера, что осмелился сойти с проторенной тропы, может быть, новые грани алхимии откроются передо мной?

С этими словами старик смело закинул пилюлю толстяка в рот.

Прожевал ее своими желтоватыми, но крепкими зубами.

Поморщившись, проглотил.

— Нет. Не откроются, — разочарованно сообщил всем присутствующим старец. — Но, зато я теперь вижу все в черно-белом цвете!

Братья абсолютно синхронно скривились.

— Интересный эффект, — продолжал комментировать старик. — И да, юный мастер, ты положил слишком много кладбищенской земли.

— Но ее там нет! — возмутился толстяк.

— А на вкус как будто есть! — рявкнул в ответ старик. — Ты должен лучше продумывать рецепт, а экспериментами лучше заниматься не на состязаниях. Ты не проходишь в следующий этап! — при этих словах толстяк весь пожух, словно баклажан на морозе. — Но, пожалуй, мне понравились некоторые решения, которые ты применил в этой пилюле. Ты не хотел бы немного поработать с этим стариком? Может быть, даже, поучиться?

Толстяк моментально ожил.

— Конечно! Конечно мастер! — с этими словами он упал на колени, перед стариком и уткнулся лбом в землю. — Этот недостойный всегда мечтал стать учеником почтенного Лу Куана!

— Приходи завтра, — потеряв к нему интерес, старый экспериментатор отправился дальше, братья последовали за ним. Они прошли мимо моей печи, скользнув взглядом по превосходному дану Пылающей Крови, лежащему в чаше, чем немало меня огорчили. Шикарная же вещь получилась: и цвет, и форма, и содержание, и аромат! А благодаря советам учителя, он был ещё и превосходно очищен! Им, что, не интересно???

«Не торопись. Эти трое уже оценили, поэтому еще вернутся к тебе», — обнадежил меня учитель.

Следующим на очереди был паренек с колобками.

— О! — обрадовался мастер Лу Куан. — Юный мастер напек для дедушки печенья?

Парень побледнел и как-то весь сжался, но тут же взял себя в руки.

— Нет, мастер! Это…

— Печеньки. Няньгао? Или Юэйбин? — бесстрашный экспериментатор схватил один из колобков и разломил его пополам. — А где бумажка с предсказанием? Забыл положить? Эх, молодежь… — с этими словами половинки колобка отправились в рот старика — Хм… Хм… — оценил старец угощение, а молодой алхимик рядом с ним весь превратился в слух и почтительно внимал старику. — Суховаты… И этот тонкий привкус рвотных позывов… Оооооо!!! Но каков эффект!

Эффект в виде удивительно расширившихся зрачков старика оценили и оба брата: со звучным шлепком ладонь одного из них влепилась в собственный лоб, второй же скорбно закатил очи горе, и прошептал что-то вроде «Опять… Как же это надоело…».

Спустя совсем немного времени храброго старца немного отпустило.

— Ты не проходишь испытание! — торжественным голосом возвестил достойнейший Лу Куан. — Но уже завтра ты пребудешь в мое поместье, и мы займемся алхимией. У тебя, безусловно, есть все задатки, чтобы, стать моим учеником!

Я смотрел на рассыпавшегося в благодарностях юнца, и чистосердечно восхищался старым Лу Куаном. А еще — крепостью его желудка, потому, что обычный человек от творчества этих двоих экспериментаторов (пусть и поневоле), начал бы упруго блевать, но ничто не способно превозмочь железного старика.

Крепость телесная, и несокрушимая сила духа — вот что должно отличать настоящего мастера от недостойных подражателей!

Дошла очередь и до дядьки с эликсиром Обновления, а в том, кто будет звездой этого этапа состязаний, сомневаться не приходилось хотя бы потому, что морщиться достойнейшая судейская коллегия начала еще не успев подойти к его рабочему месту. Дядька, тем временем, безуспешно пытался перелить свое творение в фиал, и у него не получалось: медузообразное нечто отлипать от чаши отказывалось напрочь и активно сопротивлялось любым попыткам смены своего местоположения. Нервно оглядываясь на приближающихся судей, мужик отчаянно пытался вычерпать свое творение мерной ложкой, но результатом его усилий были лишь несколько соплеобразных ложноножек, живописно развешанных по стенкам чаши (и, заодно, по его собственному ханьфу).

— Итак, и что это у нас здесь? — вяло вопросил один из братьев Лей, даже не попытавшись как-то показать заинтересованность (дышать носом он тоже больше не пытался).

— Это… — смущенно промямлил испытуемый. — Это…