Кирико Кири - Песнь надежды. Том 4

Огонь всё разгорался, под потолком уже клубился чёрный дым.

— Тэр Догман, — подошёл я к нему ближе и продолжил шёпотом. — Я пытаюсь спасти вас и вашу дочь. Все они — слуги вашего рода, и это их долг — отдать за вас жизнь. Я предложил этот вариант не потому, что он мне нравится, просто других нет. Сейчас каждому суждено исполнить свой долг: вам — выжить и защитить короля, за которого вы сражались все эти годы. Им — спасти вас, как господина.

Он сжал челюсти. Я видел, как напряглись желваки на его щеках. Да, эти красивые слова про долг ложились идеально на натуру Догмана. Ведь ему всё это было очень присуще. И при этом я не сказал ни капли лжи, ведь в идеале так и должно было быть. Другое дело — хотят ли этого слуги…

— Да, так и поступим, — словно преодолевая толщу воды, произнёс Догман. — Вы, — кивнул он на слуг, — первые. Постараемся воспользоваться эффектом неожиданности. Мы со стражей прикроем ваш отход в случае необходимости. После этого я с дочерью и тэр Тэйлон и уже затем стража.

Вот и всё. Своя разгрузка ближе к телу, как говорится. В конечном итоге между другими и своей родной кровью человек выберет родную кровь. В этом нет ничего плохого, наоборот — подобное лишь показывает человечность, однако становится понятно и то, что в некоторых ситуациях человек, когда надо выбирать, готов отказаться от собственных идеалов.

— Тогда по моей команде, — кивнул я, подойдя к небольшому окошку и обведя всех взглядом. — Бегите, не оглядываясь, что бы ни происходило, если хотите выжить.

Я прислушался к перестрелке, которая до сих пор гремела где-то там, во мгле, после чего разбил револьвером стекло.

Начали…

— Пошли! Бегите без оглядки, — рявкнул Догман.

Слуги, словно десантники, не медля, один за другим начали выпрыгивать в окно на небольшую покатую крышу конюшни, где соскальзывали вниз на землю. Отсюда мне было не видно, но надеюсь, что они следуют плану и убегают, а не пытаются спрятаться около дома.

Стоило им выскочить на улицу, как послышалась беспорядочная хаотичная стрельба и крики. Беря поправку на снегопад, я бы сказал, что противники стоят в метрах двадцати от дома по кругу.

В этот момент я поймал взгляд Догмана. В его глазах была ярость, только кто был причиной — я из-за плана или нападавшие, было непонятно.

Следом за слугами пошла охрана, и практически сразу открылась ответная стрельба. Выстрелы то с нашей стороны, то со стороны поляны гремели без перерыва друг за другом, и я слышал, как иногда пули стучат по стенам дома.

Дождавшись, пока все не спрыгнут, я махнул Догману.

— Тэр Догман!

Тот без слов с удивительной проворностью для своих размеров сиганул в окно.

Даже несмотря на всю оперативность и скорость, с какой мы убегали, огонь нас нагонял. Чёрный дым клубился, лёгкие драло, глаза слезились, а тёмно-красный свет от пламени, пробивающийся через дым, уже подсвечивал коридор. Находиться здесь было уже невозможно: постоянный кашель, лёгкие будто горели, казалось, что вот-вот потеряешь сознание.

Я бросил взгляд в коридор, после чего без слов схватил Кроу, практически вышвырнул её в окно и выпрыгнул следом сам. Горячий, удушливый от дыма воздух сменился на ледяной, который буквально обжигал кожу и нос при каждом вдохе. Тело практически сразу пробрал морозный ветер, даже несмотря на то, что я был в верхней одежде.

Упав на крышу, я как на горках скатился под грохот выстрелов вниз, после чего несколько мгновений полёта, и ноги ударились об землю.

Вскочил, быстро оглядываясь. Снег практически закрывал собой всё, было темно, и только две луны хоть как-то пробивались через него, давая немного света, чтобы можно было сориентироваться.

— Пошли! — крикнул я и, пробегая мимо стражи, приказал. — Огонь на подавление! Как дойдём, сразу за нами! Крикну «зелёный», ответите «розовый», чтобы я понял, что это вы!

И мы побежали. Сначала Догман, потом Кроу и лишь следом я. Побежали что было сил через метель по колено в снегу к спасительному лесу.

За какие-то секунды дом скрылся от нас, и мы оказались в окружении крутящейся стены снега, за которой было ничего не видно. Нас словно отрезало от всего мира.

Выстрелы гремели как слева, так и справа, однако благодаря густому снегу разглядеть что-то, так ещё и в ночи, было очень сложно. Я бросал взгляд то влево, то вправо и, когда заметил едва заметную тень в пелене непогоды, без раздумья нажал на спуск. Выстрел, и она тут же исчезла.

А мы всё бежали и бежали. Усилившиеся порывы ветра били в лицо, мешая смотреть, и если Кроу я ещё видел, то спина Догмана терялась где-то впереди. Приходилось постоянно рукой снимать снег с ресниц. Казалось, это заснеженное поле никогда не закончится. Снег забивался в ботинки и лип к лицу. Следы исчезали на глазах.

А потом, как и любой бой, всё началось внезапно и быстро.

Заметив краем глаза движение, я успел дёрнуть Кроу на себя, сделав ей подножку и роняя в снег, после чего выхватил револьверы и начал стрелять в обе стороны, быстро крутя головой и вылавливая взглядом цели. Присел, как можно ниже прижимаясь к сугробам, и буквально почувствовал, как смерть пролетает прямо над головой. Выстрелы гремели отовсюду, будто противники были вообще везде, слышались вскрики, рядом взметнулся снег, что-то ужалило ногу…

Тени, как призраки, то появлялись, то исчезали возле нас. Кружили, оповещая о своём приближении выстрелами и снова скрываясь в белой мгле. Один из противников так и вовсе появился прямо перед нами, и я, недолго думая, выстрелил ему прямо в лицо.

И тут же просто зарылся в снег под дружным залпом, который пытался достать нас. Даже будучи замёрзшими и неповоротливыми, пальцы послушно очень быстро перезаряжали револьверы, роняя пули или промахиваясь мимо канала барабана.

Попутно я без каких-либо заминок запустил несколько шаров в тех, кто подошёл слишком близко. Не убил, их крики тонули в вое ветра, однако своё местоположение выдал, так как пришлось быстрым перекатом уйти в сторону от пуль.

Всё лицо было в снегу, пальцы уже и не беспокоили болью от холода. Перезарядившись, я бросился навстречу противнику, низко пригнувшись.

Если уйти не удаётся, пойду навстречу.

И стоило фигурам появиться на белом фоне, как без раздумий открыл огонь, беря то одну тень, то другую на мушку.

Выстрел, выстрел, выстрел, выстрел…

Они падали, отстреливались, видимо, не ожидая контратаки и не успевая перезарядиться. Я буквально ворвался в толпу неприятеля, прорежая её не хуже газонокосилки.

Теперь уже беспросветная мгла была мне другом, а для них самым страшным проклятием. В отличие от меня одного, их было много. И я набрасывался и отходил, заставляя их отступать, забирая с собой то одного, то другого. По моим подсчётам, я унёс шесть жизней.