Грейс Дрейвен - Сияние [litres]

Бришен взял ее за другую руку.

– Вступив в брак, ты стала принцессой крови, членом королевской семьи. Моей супругой. Каждый каи в зале обязан чтить и уважать тебя. Любому, кто попытается опорочить тебя, я отрежу язык. – Он прижался губами к ее ладони.

Ледяная маска Ильдико дрогнула. Рот чуть изогнулся в намеке на улыбку.

– А может, отрубишь им головы топором?

Бришен не может избавить Ильдико от встречи со своими родителями, но ее попытка пошутить чуть уменьшила бремя его вины.

– Я в равной степени владею копьем и мечом. Назови, кого требуется убить.

– Не думаю, что подобная тактика поможет нам обзавестись союзниками, – улыбнулась Ильдико. Сделав глубокий вдох, она добавила: – Я справлюсь, только обещай, что будешь держать меня за руку, даже если я сломаю тебе пальцы.

Бришен мягко привлек ее к груди. В его руках она казалась такой хрупкой, почти бесплотной – вуаль, наброшенная на невесомые кости и укутанная в шелка Гаура.

– Обещаю.

– Я не испугаюсь и не опозорю тебя, Бришен, – прошептала она ему в шею.

Он выдохнул ей в макушку.

– Зато я могу испугаться и опозорить тебя, жена. – Бришен погладил ее по спине и посоветовал напоследок, перед тем как войти в тронный зал: – Они – змеи, Ильдико. Растопчи их.

Он подвел ее к двойным дверям с затейливой резьбой, по бокам от которых стояла пара солдат. Стражи поклонились с такими же непроницаемыми лицами, как у Ильдико. Двери открылись. Показался огромный зал, освещенный дрожащим светом факелов, с высоким потолком и стенами, украшенными оружием, гобеленами и статуями древних воинов, королей и королев каи.

Бришен не обратил никакого внимания на все это великолепие. Он вырос во дворце. Тронный зал выглядел так задолго до рождения его деда, а может, и еще раньше. Бришен пристально смотрел на пару, которая наблюдала за ними с возвышения с девятью ступенями.

Толпа, притихшая при появлении принца и принцессы, загудела, как стая саранчи. Последовали потрясенные ахи, реплики по поводу кошмарных гаурских глаз и выражения сожаления в адрес молодого супруга.

Хоть Ильдико не понимала и половины, она догадалась, что ее облик вызвал всеобщий переполох. Она, как и Бришен, смотрела только на королевскую чету. Ее пальцы были ледяными.

– Держись! – выдохнул Бришен.

Они замерли у нижней ступеньки возвышения. Бришен чуть потянул жену за руку, и они оба преклонили колени.

– Ваши Величества, – начал он, глядя в пол, – ваш покорный слуга имеет честь представить вам свою невесту Ильдико, племянницу короля Гаура, Сангура Хромого. Ныне мою херцегеши.

Вокруг вновь воцарилась напряженная тишина. Бришен и Ильдико молчали.

– Можете подняться, – прозвучал замогильный голос короля Джедора. От старости глаза его стали почти белыми, а серая кожа собралась складками, как вывешенная на просушку одежда. – Нам сообщили, что на вас напали посланные наемники Белавата, таким образом правитель Беладина хотел выказать свое недовольство вашим браком.

Бришен отлично знал отца. Как только с представлением будет покончено, его вызовут в личные покои короля для полного отчета о покушении.

– Мы убили всех, – пожав плечами, ответил он. – Потеряли троих наших. Мой отряд храбро сражался. Я принес огонь жизни одного из них.

По толпе придворных, выстроившихся вдоль стен двумя рядами, снова прошел шепоток. Бришен оказал семье погибшего воина огромную честь. Выражение лица короля нисколько не изменилось. Бришен ничего другого и не ожидал. Его величество никогда не выражал недовольства или одобрения действиями своего младшего сына. Он не унаследует трон, следовательно, не представляет никакой ценности.

Король обратил заинтересованный взгляд на Ильдико.

– Помню, как впервые увидел человека. Мужчину. Женщины еще безобразнее.

В толпе засмеялись, но смех оборвался, как только Бришен обернулся. Пальцы Ильдико дрогнули в его ладони.

Сморщенные губы Джедора растянулись в улыбке, обнажая почерневшие от времени зубы. Бришен прижался к Ильдико плечом, чтобы не дать ей отшатнуться. Король повернулся к своей супруге.

– Что вы думаете о своей новой дочери, Секмис?

Королева, прекрасная и юная, как в день собственной свадьбы, посмотрела сначала на сына, потом на девушку гаури. В отличие от мужа, она заговорила на всеобщем, чтобы Ильдико могла ее понять.

– Добро пожаловать в Харадис, херцегеши Ильдико. Надеюсь, вы обретете здесь дом. Мой сын многим пожертвовал, чтобы вступить в брак с человеческой женщиной и закрепить союз с Гауром.

Она говорила вежливо, но брезгливо кривила губы, не пытаясь скрыть презрение в адрес Ильдико.

Бришен почти услышал, как одеревенела спина его жены, когда она застыла рядом с ним. Ильдико выдернула пальцы из его руки и поднялась на одну ступень, расправив плечи, вскинув подбородок. Надменное выражение ее лица могло соперничать с лицом королевы. По толпе придворных прошел потрясенный вздох.

Бришен опустил руку на рукоять меча. Надеясь, что боги смилостивятся и ему не придется прорываться с боем из тронного зала, чтобы спасти жену от матери. Он покачивался на пятках, готовый схватить Ильдико и бежать.

– О каких жертвах вы говорите, Ваше Величество? – спокойно, без презрения, уверенно и невозмутимо проговорила Ильдико. – Я вижу лишь, что жених вернулся домой с невестой, проделав опасный путь. Он не ранен, не лишился руки или ноги. И я еще не успела запилить его до смерти.

В этот раз смех в толпе усиленно маскировали под покашливание. Бришен не знал, стонать ему или аплодировать. Остроумие Ильдико поможет ей или заслужить уважение, или лишиться жизни.

– Вы насмехаетесь надо мной? – сощурилась Секмис.

– Нет, Ваше Величество. Это было бы грубостью с моей стороны, – поклонилась Ильдико. – Я лишь хочу понять, чем именно пожертвовал мой супруг. Он будет жить среди своих. Я не смогу родить ему детей, но у трона множество наследников. Он не сможет жениться на женщине каи, но если ваш двор сколько-нибудь похож на двор Гаура, его высочество при желании с легкостью обзаведется любовницей или несколькими, если пожелает. Если же ему неприятна моя внешность, мы можем встречаться и беседовать при свете дня, когда он не очень хорошо видит. Выходит, многим пожертвовала я, а не мой супруг.

Темно-серое лицо Секмис потемнело еще больше. Глаза вспыхнули ярче, чем все факелы на стенах. Она привстала со своего места, вцепившись длинными пальцами в подлокотники. Окажись Ильдико рядом в этот момент, королева, вне всякого сомнения, вспорола бы ей живот.

Бришен потянул из ножен меч, а король вдруг громко расхохотался. Секмис обернулась и послала ему испепеляющий взгляд. Не обращая на нее внимания, он хлопнул ладонью по подлокотнику.