Грейс Дрейвен - Сияние [litres]

– Она, конечно, страшная, сынок, но очень храбрая. Тебе могла достаться невеста похуже. – Он махнул в сторону выхода. – Уведи ее, пока мать не приказала отрубить ей голову. – Король улыбнулся Ильдико, обнажив клыки. – Ты отлично справилась, гаури. С нетерпением жду нашей следующей встречи.

Казалось, от дверей их отделяют тысячи миль и долгие годы пути. Бришен подавил неуместный порыв сгрести Ильдико в охапку и пуститься бегом и заставил себя идти чинно. Когда двери закрылись за их спиной, они не ускорили шага, пока не оказались достаточно далеко от стражи.

Бришен обошел Ильдико и встал перед ней. Она была не просто бледной, а совершенно белой, как кость. Ее широко распахнутые глаза казались черными от ужаса. Она шагнула к нему, и у нее подкосились ноги. Он подхватил ее и крепко прижал к груди.

– Молодец, херцегеши ! Ты поставила на место мою мать и рассмешила отца. Ни один каи при дворе не посмеет теперь тебе дерзить.

Ильдико била дрожь, руки были ледяными. Бришен услышал, как стучат ее зубы, но она стиснула их и несколько раз глубоко вздохнула. Успокоившись, она чуть отстранилась и посмотрела ему в лицо.

– Я нажила врага в лице твоей матери, – сказала она опечаленно.

– У Секмис все вокруг враги, жена. Тебя она сочла достойным противником.

– Она убьет меня, да?

Бришен поцеловал ее в лоб.

– Сперва ты поешь. У нас через несколько часов трапеза вместе с королевской четой.

– Да помогут мне боги, – пробормотала она.

– Их помощь тебе не помешает, – согласился Бришен.

Если не принимать во внимание внешность, то аристократы при дворе каи точно такие же, как в родном Гауре: заносчивые любители сплетен, отлично приспособленные выживать и плести интриги.

Едва открылись двери в тронный зал и они с Бришеном переступили порог, Ильдико почувствовала, что вокруг стая псов, учуявших свежую кровь. В схватке с ними нагрудник Анхусет бесполезен.

Преклоняя вместе с мужем колени у нижней ступени помоста, на котором сидела королевская чета, Ильдико немного успокоилась: придворный церемониал и этикет были ей знакомы. Его величество Джедор являл собой оживший кошмар, лич, еще не полностью сгнивший до костей. Только крепкое тело Бришена, прижимавшееся к ее спине, помешало Ильдико обратиться в бегство при виде улыбки короля, обнажившей полный рот черных клыков.

Она уже достаточно знала язык каи, чтобы понять большую часть замечаний, касающихся уродства человеческих женщин. Его оскорбительные слова здорово помогли: на смену страху пришло негодование. А когда Секмис обратилась к ней на всеобщем языке, негодование переросло в ярость.

Глаза королевы горели красным, а губы были брезгливо поджаты. Она восседала на троне, стройная и облаченная в богато расшитое платье, ниспадавшее каскадом к ее ногам. Серебристые волосы убраны в прическу и украшены россыпью драгоценных камней, который тускло поблескивал в полумраке.

Разозленная словами королевы, Ильдико едва сдержалась, чтобы не спросить, не будет ли ее величеству удобнее обвить трон кольцами, а не сидеть на нем. Испуганные возгласы придворных и рука Бришена на рукояти меча подсказали Ильдико, что она и так уже раздразнила королеву до опасного предела, не оскорбив при этом и не вступив в открытый конфликт.

Только покинув тронный зал, она почувстовала, что мужество, подогреваемое гневом, ее оставило. Ильдико упала на руки Бришену, ощущая, как от собственного безрассудства кругом идет голова.

Муж крепко ее обнял и похвалил за смелость – только это не позволило ей свалиться в обморок, пока они поднимались по лестнице и преодолевали два длинных коридора до двери с затейливыми петлями. За ней оказалась просторная, роскошно обставленная комната с большой кроватью, гардеробной, сундуками, столом и стульями. В очаге слабо горел огонь.

Бришен подвел Ильдико к стулу, и она с благодарностью на него опустилась. Она на самом деле вошла в королевскую семью. Теперь, опасаясь Секмис, ей тоже придется спать вполглаза.

– Выпьешь вина? – спросил Бришен, держа в одной руке кубок, а в другой кувшин.

– Два кубка, – ответила она и устало улыбнулась в ответ на его смешок.

Ильдико приняла кубок дрожащей рукой и задумалась, тщательно подбирая не слишком грубые слова в адрес Секмис. В конце концов, та – мать ее мужа.

– Твоя мать…

– Бессердечное и кровожадное существо, которое умнее всех в королевстве. – Бришен налил себе вина в другой кубок. – Поэтому она непревзойденный правитель, дальновидный и безжалостный. Отца свергли бы много лет назад, если бы не она.

Ильдико удивленно моргнула. Ее до сих пор изумляло то, как спокойно муж говорит о недостатках и достоинствах родителей. Она предполагала, что, как заведено в королевских семьях, его вырастила толпа гувернанток, учителей и наставников, и кто-то из них, наверное, был добр к мальчику и научил его состраданию.

Ей хотелось расспросить его, но от разговоров о короле и королеве у вина появился кислый привкус. Она огляделась.

– Где мы?

Бришен сел на стул рядом с ней.

– Это твои покои. Во всяком случае, пока мы во дворце. Как тебе?

– Очень мило. – Удивленная его словами, Ильдико лишь рассеянно огляделась вокруг. – Ты сказал, пока мы во дворце?

От тревоги неприятно сжался желудок. А ведь она только-только начала приходить в себя после встречи с королевской четой.

У аристократов гаури было вполне в порядке вещей отсылать жен в дальние владения, подальше от глаз света. Мужья тем временем жили в свое удовольствие и лишь приезжали несколько раз в год, чтобы обеспечить себя наследниками.

Ильдико очень хотелось оказаться подальше от Секмис, но ее ничуть не привлекало уединение в каком-нибудь заброшенном замке в окружении лишь слуг каи – таких же изгоев, как она сама.

Бришен погладил ее колено серой рукой. Черный ноготь зацепился за ткань и вытянул нитку.

– Не волнуйся, Ильдико. Меня отошлют вместе с тобой. У меня есть поместье на западной границе королевства. Здесь мы пробудем несколько недель, чтобы ты привыкла к жизни при дворе каи, а потом отправимся домой.

Слово «дом» Бришен произнес таким тоном, будто говорил о святыне. Ильдико догадалась, что он терпит жизнь при дворе, но любит совсем другое.

Ей вспомнилась карта на столе в кабинете Сангура – настоящий шедевр, – на которой изображены многие королевства по эту сторону Аптеранского океана.

– Твое поместье граничит с Беладином, – нахмурилась она.

Он кивнул, и его глаза на мгновение заискрились.

– Верно. Но я могу защитить себя и, кроме того, подозреваю, что наши соседи выждут перед следующим нападением или придумают другой способ разрушить наш брак.