Грейс Дрейвен - Сияние [litres]

Последний поднос доказал, насколько она ошиблась. Бришен снял крышку, и появился пирог, такой большой, что его вполне хватит на двоих. Нос защекотал аппетитный запах специй и перца. Румяная корочка и витые края блестели от масла, верх пирога украшен вырезанными из теста узорами. Повар еще и отличный пекарь. Рот Ильдико в предвкушении наполнился слюной.

И вдруг пирог всколыхнулся.

Ильдико ахнула и вскочила со стула, роняя салфетку.

– О боги, ты это видел?

Бришен, не меняясь в лице, указал на стул.

– Этого тебе не миновать, Ильдико. Такой пирог подают на каждом торжестве. У каи он считается изысканным блюдом. Он обязательно будет на пире. Молодожены едят его вдвоем – как залог удачи, процветания и благополучия.

Ильдико послушно села, но отодвинулась подальше от стола.

– Что в нем?

Что бы там ни было, оно наверняка живое. Какое там благополучие! Горло протестующе сжалось, как только она представила, что придется проглотить что-то живое и извивающиеся.

Бришен взял нож.

– Смотри внимательно, скоро тебе предстоит наблюдать это снова.

Он уставился на пирог, будто ястреб, высматривающий в поле мышь. Верх пирога вздыбился, пошел волнами. В одном месте корочка лопнула, и мелькнул черный хребет.

Бришен вонзил нож с такой силой, что тарелки на столе подпрыгнули, а из кубков выплеснулось вино. Тишину пронзил писк. Бришен повернул нож. Послышался треск, пирог лопнул, разлетевшись по всему столу крошками и черной слизью.

Ильдико не выдержала, вскочила со стула и спряталась за спинку, глядя широко раскрытыми от ужаса глазами, как Бришен поднимает нож. С чавкающим звуком из развороченного пирога показался скорпид, нанизанный на кончик ножа. Ильдико зажала рот ладонью, молясь, чтобы ее не вывернуло наизнанку.

Бришен положил скорпида на тарелку, стараясь не коснуться ядовитого жала на кончике хвоста. Удерживая его ножом, он взял второй нож и быстро отрубил хвост и голову, унизанную глазами и изогнутыми клыками. Остались клешни и тело.

Бришен расколол панцирь. Ильдико видела, как рыбаки точно так же вскрывают омаров. Показалась серая плоть. Он отодвинул ее в сторону. Под ней обнаружилась кучка желтого жира с длинной темной веной в середине, а под жиром – снова серое мясо.

Ильдико медленно выпрямилась, глядя, как Бришен кладет мясо ей в тарелку и поливает его чем-то темным, маслянистым. Он убрал жир вместе с веной, вынул из панциря остатки мяса и положил себе на тарелку.

Все это время Бришен не смотрел на Ильдико. Наконец он поднял на нее полный сочувствия взгляд и мрачно пошутил:

– Удачно, что ты в черном, жена. Не будет видно пятен.

Он спокойно сидел среди ошметков пирога и останков скорпида. Деликатес каи лежал на тарелке сероватой неопрятной кучкой, покрытой черной маслянистой жидкостью. Кучка один раз дернулась.

Желудок скрутило, и Ильдико бросилась к лохани рядом с кроватью. Сильная рука обхватила ее поперек живота и держала все время, пока ее рвало. Второй рукой Бришен пригладил ей волосы. Он прижимал ее к себе, пока все не закончилось, и подал воду, чтобы она прополоскала рот.

Ильдико подняла на мужа затуманенные, но полные решимости глаза.

Она столкнулась с королевой каи, которая гораздо более опасней скорпида. И не спасует перед едой.

– Скажи хотя бы, что на вкус оно как курица.

Возможно, его мать и задумала убить Ильдико за то, что та не струсила перед ней, но Бришен не мог не оценить праздничный пир, подготовленный королевой, чтобы отпраздновать воссоединение семьи.

Трапезная была роскошно украшена. Цветы из королевских садов висели гирляндами над окнами и стояли в вазах на столах, поблескивая лепестками в дрожащем свете свечей и ламп. Столы накрыты скатертями из тонкого льна и шелка, а скамьи, на которых сидели придворные, обложили бархатными подушками.

Стол королевской четы намеренно убрали так, чтобы подчеркнуть богатство и могущество правящей семьи. За столами вдоль стен строем стояли готовые прислуживать лакеи в ливреях.

Праздник был задуман под стать молодому принцу и его херцегеши . Бришену отчаянно захотелось схватить Ильдико за руку, вернуться в ее покои – или в свои – и поесть в относительном одиночестве. Или, по крайней мере, вместе с солдатами из его отряда. Дорожный паек и то вкуснее в приятной компании. Ильдико бы не пришлось снова смотреть на скорпида, а Бришену – на ядовитую пикировку между родителями. Но деваться было некуда, оставалось только молиться, чтобы праздник закончился побыстрее.

Бришен подошел к королевскому столу вместе с Ильдико, на которую были устремлены взгляды множества аристократов, собравшихся в трапезной. Ильдико не дрогнула. В своем черном наряде она воплощала безмятежность и уверенность: плечи расправлены, спина прямая, подбородок высокомерно приподнят, как и подобает девушке из правящей семьи Каи.

Ильдико держалась достойно, но Бришен чувствовал ее страх. Ее рука в сгибе локтя стискивала его руку. Будь у нее когти, как у каи, она насквозь проткнула бы ткань и порезала бы ему руку до крови. К счастью, от ее судорожной хватки у Бришена всего лишь немного онемели пальцы.

Ильдико, возможно, не считает, что ей повезло с мужем, но Бришен понимает – ему с женой повезло. Проницательная и сообразительная. Выросла при дворе и знает, что такое козни и тайная борьба, и как любая мелочь вроде цвета или покроя туники может стать недвусмысленным заявлением. Бришен постарается оградить ее от нападок каи, которые раскритикуют выбранный ею наряд, невзрачную внешность и все остальное, но он верил, что Ильдико даст отпор даже самому язвительному аристократу. Все видели, что она не спасовала перед грубостью Секмис и угрозами, замаскированными под вопросы. Только самые недальновидные придворные посчитают ее трусихой лишь потому, что она человек.

Все кланялись, когда Бришен и Ильдико шли мимо.

Бришен, как всегда, не обращая внимания на чужие взгляды, наклонился к Ильдико.

– Как твой желудок?

Она не взглянула на него, но сильнее сжала его руку и тихо ответила:

– На месте.

Он спрятал улыбку, услышав ее уклончивый ответ. Хорошо, что он заранее показал пирог со скорпидом. Даже среди каи кое-кто считал это блюдо отвратительным. Справиться с живым лакомством намного труднее, чем проглотить мерзкую, но безобидную картофелину.

Реакция Ильдико не удивила Бришена. Удивило другое: ее твердая решимость съесть дергающийся на тарелке комок плоти. Пока Ильдико полоскала рот вином и водой, Бришен выставил тазик за дверь.

– Не хочешь остановиться на этом?

Его захлестнула вина при воспоминании о том, как ее выворачивало наизнанку.