Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 4 [СИ]

Великий был поэт. И это при том, что гохерримом он был лишь наполовину, а на вторую половину – храком.

Презренным храком, как сказал бы почти любой гохеррим чистых кровей.

Обычно такие полукровки даже не поступают в Школу Молодых. Но Квалдатригон, говорят, сумел впечатлить своими виршами самого Джулдабедана. Заинтригованный, тот лично собеседовал юного полукровку и увидел в нем дух подлинного гохеррима. Глубокое понимание красоты мира и своего пути в нем.

Квалдатригон не стал великим воином. В общем-то, погиб он довольно рано. Но он успел оставить множество сборников стихов, несколько книжек для маленьких демонят, две выдающихся поэмы и абсолютно неподражаемую сагу – «Эпос о Сияющих Под Пеленой».

– Ничего себе ты о нем хорошо отзываешься, – удивился Дегатти. – Этот Квалдатригон и правда был настолько хорош?

– Он был лучшим, – сурово посмотрел Янгфанхофен, доставая из-под стойки томик. – Вот, почитай сам, приобщись к классике. Только верни, там памятная надпись… хотя погоди, я лучше тебе копию сделаю.

– Что, Янгфанхофен, не доверяешь этому ворюге? – хмыкнул Бельзедор. – Правильно, он мне плащ-то так и не вернул. Сидит, главное, в нем при мне, словно так и надо.

– Кстати, у тебя нет к нему сапог? – спросил Дегатти невозмутимо. – Оттенок редкий, никак подобрать не могу.

Мир, в который они перешли первым, не мог похвастаться глубокими знатоками генетики. Собственно, его обитатели лишь недавно научились приматывать камни к палкам. Зато следующий мир… о, следующим был Тсгечет.

Мир, населенный полудухами-символиками. Разумные цифры и буквы, живые геометрические фигуры, воплощенные константы и функции. Обитатели Тсгечета хранили великое множество знаний… они сами были знаниями, воплощенными вещественно.

Правда, именно того, что искал Зиммизхи, они не имели. Биология живых организмов символикам глубоко чужда, ибо их собственная биология – это скорее математика. Существо, не способное быть разложенным на чистый численный формат, вызывает у них недоумение.

Но с Тсгечета Зиммизхи только начал свое путешествие. В течение следующих шести лет он посетил свыше пятисот миров – как тех, где еще не изобрели колесо, так и населенных могущественными бессмертными. Он общался с созданиями самого разного сорта, другими демонами… даже небожителями!

Да, он пытался решить вопрос и в таком разрезе.

И если бы дело касалось конкретно его, сложностей бы и не возникло. Суть Древнейшего, да он сам давно все сделал, просто обзаведясь искусственной кожей!

Но он сам – случай нестандартный, подобных ему Жертвенных очень мало. А у остальных проблема не столько физиологическая, сколько психосоматическая. Это зашито в самых глубинах подсознания, и исправить это почти так же сложно, как гохерримам преодолеть зависимость от клинков или гхьетшедариям – инертность фальшивого облика.

Миры мелькали, как книжные страницы. Орниводак превращался то в конную бричку, то в элегантный автомобиль, то в одноместный космолет, то в раковину гигантского наутилуса, то в пылающую себет-эбхелию…

Менял облик и Зиммизхи. Где-то прикидывался человеком, где-то – твинодаком или эльфом, где-то – гигантским грызуном или рептилией. В одних мирах в маскировке не было нужды, там принимали всякого, не глядя на внешность. В других его мгновенно убили бы, покажись он в натуральном обличье.

Югготом назывался мир, где Зиммизхи наконец нашел что-то интересное. Был он материален, но устроен иначе на атомарном уровне, и Жертвенный ощущал себя странно, словно частично развоплощенный.

Его обитатели, разумные грибы ми-го, были ростом с Зиммизхи и походили на ракообразных – длиннохвостых, с несколькими парами конечностей. Их мембранные крылья носили их прямо сквозь космос – собственно, ми-го обитали в колоссальном астероидном поясе, окружающем остывающий белый карлик.

– Когда-то это было планетой, – явились чужие мысли в голову Зиммизхи. Ми-го общались с помощью телепатии. – Большой и лесистой. Но когда Старцы истребили большую часть нашего рода, они уничтожили и большую часть нашего дома. Им нужны были наши гены и наши минералы. Они хотели преподнести их Древним богам, которым служили когда-то и мы. Ты встречал Старцев, чужеродный?

– Нет, но хотел бы встретить, – ответил Зиммизхи. – Как давно это было?

– Очень давно. Но Грибница все помнит. Память о тех временах до сих пор с болью отзывается в ней.

И ми-го поведал Зиммизхи о Старцах – древнем полурастительном народе, явившемся из космических глубин, покорившем множество миров и уничтожившем в том числе ми-го. С тех далеких времен минули десятки тысячелетий, и пепел, в который был обращен Юггот, вновь наполнился жизнью – но это уже другая жизнь. Другой мир, другая цивилизация.

Но ми-го все помнят. Они ничего не забыли.

– Вы хотите возмездия? – осведомился Зиммизхи.

– Возмездие давно нашло их без нашего участия. Их участь плачевна не менее нашей… даже более, быть может. Мы возродимся и поработим этот мир заново… мы уже возрождаемся. Придет час, и наши отходы поглотят низших существ. А нынешние Старцы – жалкая тень былого величия. Но тебе они, возможно, все еще могут быть полезны. Они сохранили немногое там, в мире Бездны, но теперь ревниво чахнут над последними крохами былых знаний.

Зиммизхи это и впрямь заинтересовало. Он вернулся домой, справился с кэ-сетью – и узнал о Лэнге, одном из незначительных Темных миров в двух шагах от Паргорона. Там, в одной из провинций, называемой Ледяным Царством, ютились остатки некогда великой биотической цивилизации. Все еще бессмертные и все еще хранящие древнюю мудрость… только приспособленную теперь под демонов.

Идеальная ситуация.

Климат Лэнга Зиммизхи не понравился. Здесь не оказалось светила, подобного паргоронскому Центральному Огню. Везде стоял холод, смягчаемый только бесчисленными вулканами. Плохо было и с освещением – только два слабых аркала-спутника, едва-едва разгоняющих мрак. Окружающая основной аркал Тьма подступала почти вплотную, концентрация скверны была выше, чем дома, и страдали от этого даже демоны.

Но Жертвенный не собирался тут задерживаться. Он сразу отправился в единственный крупный город – Ирем. Только его и имело смысл посещать, только тут и встречались пришельцы из других миров. Сами обитатели Лэнга родное измерение не могли покинуть иначе как по призыву – их удерживали печати. Какой-то из богов старшей категории запечатал Лэнг тысячи лет назад – и с тех пор они тут живут, как в громадном демоническом круге.

Это не такая уж редкость. Пытаться уничтожать Темные миры непродуктивно и даже бессмысленно, а вот запечатывать их иногда запечатывают. Многие миры находятся под блокировкой той или иной степени защиты… и не всегда Темные, кстати. Зиммизхи относительно недавно посещал Чеккули, измерение, защищенное собственными печатями… и там Зиммизхи чуть не потерял жизнь и свободу.