Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 4 [СИ]

Богорождение же… расширяет сознание. Раскрывает… духовный потенциал. Все, что изначально заложено в каждой душе, исходит разом – и предстает в финальной своей форме.

Это как вылупление из яйца. Прорастание семени. Или мгновенное взросление – вот только что был ребенком, с детскими страхами и тревогами, а вот уже совсем взрослый и свободный. Границы несказанно расширяются, масштабы несказанно вырастают. Прежние заботы предстают мелкими и незначительными… а на плечи ложится космическая ответственность.

На плечи Медеора легли две ладони. Елегиаст, бог знаний, и Энзирис, бог войны. Тоже титанорожденные, они взглянули ему в лицо, и Елегиаст тихо спросил:

– Теперь ты понимаешь?

Кивнул Медеор. Теперь он понимал. Теперь он видел, что и впрямь титаны подошли к богам ближе всех. Что для них богорождение – это просто окончательное завершение пути, последний шаг.

И он видел свой жребий… тот никуда не исчез, но лишь расширился несказанно.

– Пусть война закончится, – изрек Медеор. – Пусть больше никто не умрет.

Его воля стала волей божественной, а его слово – божьим. И он только что богородился, он исходил ба-хионь, пульсировал первичным зарядом.

И прекратилась Война Бессмертных. Посыпалось из рук оружие, замерли все истуканами, зажили все раны, и даже некоторые мертвые воскресли.

Но не было тепла в глазах титанов. На Медеора теперь смотрели, как на чужого. Без ненависти, но и без приязни – как на отрубленный палец смотрели, на утраченную часть тела.

– Мне понадобится новая секира, – безучастно произнес Рузульвет, отбрасывая рукоять.

Он остался последним изначальным. И взгляд его стал пуст, а титанова гордость впервые дала слабину. Вот, три дня сражались с богами титаны; вот, перебиты три четверти титанов… но погиб ли хоть один из богов?

Нет.

Да, титаны тоже немало сотворили. Сальван обратился в руины. Небесная Вершина повреждена. Многие дворцы разрушены. Десятки тысяч небожителей утратили свою вечную жизнь, ушли на перерождение.

Но самое главное не удалось. Задуманное не удалось. Боги не только не познали убыли… они познали прибыль! Титанов стало меньше на тридцать пять тысяч… а богов стало больше! Всего на одного – но больше!

Это просто несправедливо.

– Довольно уже случившегося, – молвил Медеор, возникнув рядом с Космоданом, Марексом и Соларой. – Пусть остальные мирно уйдут.

– Не мы нанесли первый удар, – ответил Космодан. – Не мы явились к ним с войной.

– К ним?.. – внимательно посмотрел бог жизни.

– Ты не один из нас. Будешь… если захочешь сам и согласимся мы все, но пока – не один из нас. Но ты уже и не один из них. Даже если ты этого захочешь – они не захотят.

– Я знаю.

Боги переглянулись. Их больше становилось здесь, все больше. Подтянулся Цидзуй, явился Алемир. Истекая ихором, возник тяжело раненый Якулянг – и исцелил Медеор его раны. Бессознательно почти, машинально.

Титаны тоже постепенно собирались в гурьбу. Готовые вновь ударить, вновь ринуться в бой, они были словно сжатая пружина. Если боги пожелают кого-то из них казнить, куда-то заточить или изгнать, наказать как угодно иначе – они не подчинятся. Умрут все, полягут до последнего, исчезнут как вид – но чужую волю не примут.

Вздохнул Елегиаст, глядя на этих упрямцев. Криво усмехнулся Энзирис. А Космодан долго молчал, быстрее молнии говоря со всем пантеоном, гоняя туда-сюда мысли и эмоции, а потом изрек:

– Да будет по вашему желанию. Считайте, что победа вами одержана.

– Победа?.. – сжал кулаки Рузульвет, глядя на свой поредевший народ.

Последний он остался из изначальных.

– Вы хотели, чтобы мы не вмешивались в судьбы Камня, – молвил Космодан. – Вы заплатили за это тысячами жизней, своих и чужих… и что ж, да будет так. Отныне этот мир ваш – и только ваш. Никто из богов более не вмешается в его судьбу, пока вы сами не попросите.

– Мы никогда не попросим, – холодно ответил Рузульвет.

…Титаны вернулись на планету Камень, что много позже получит название Парифат. Их осталась едва четверть от прежнего числа, а из сильнейших – почти никого. Заботу о судьбе титанова рода взял на себя Рузульвет, последний изначальный, но не был он создан для такого, и охотно уступил место Аэтернусу, когда тот очнулся, пришел в себя после молнии Космодана.

Что стало дальше с единственным сыном Агапета, вы знаете хорошо. О судьбе Медеора тоже известно всем. Но был еще один великий титан, что погиб… но не окончательно завершил существование…

…Десять тысяч лет спустя на планете Парифат, что давно уж никем не называлась Камнем, случилась археологическая экспедиция. Многие тысячи серокожих, равнодушных ко всему работяг орудовали кирками, орудовали заступами. Был 1012 год Новой Эпохи, когда некроманты Экзеквариума обнаружили такой труп, что всем трупам труп.

Тело титана Катимбера.

Когда погибает высший титан, его плоть становится еще прочней, чем при жизни. И он застывает в том масштабе, в котором находился на момент смерти – а Катимбер был в тот момент воистину колоссален. Много дней потребовалось, чтобы вытащить эту громадину из земли хотя бы частично, обнажить хотя бы лицо.

Еще в прошлом году здесь было морское дно. Катимбер рухнул в соленые воды. Чтобы извлечь его, некроманты заставили волны отступить, создали искусственную отмель. Среди них нашлись специалисты и такого профиля.

И теперь, донельзя воодушевленные, они вершили ритуал поднятия нежити. Создавали одну из сильнейших ее форм – Бессмертную Тварь. Экзеквариуму уже служили мертвые драконы и несколько мертвых титанов, их армия вызывала уважение даже у Мистерии и Империи Зла… но сегодня они собирались поднять чудовище, которому нет равных. Обзавестись воином, что сражался на равных с богами, что тяжело ранил троих из них.

– …Сземет сокура плата ога! – вещал глава Круга, читая из книги в сером переплете. – Мерета охуда агира! Атумет! Атумет! Схера, схера, изимик торуга! Атара нека патрага!

Отзвучало последнее слово, засветился будто на мгновение Серый Криабал… и открыл глаза Катимбер.

Он был мертв. Он стал колоссальным зомби. Некогда золотистая кожа посерела и потускнела, волосы обратились в паклю, а взгляд был пуст. Не светилась в нем титанова правда, не осталось того гнева, что крушил Облачную Вершину.

– …Слушай меня!.. – раздался еле слышный писк. – Вставай! Поднимайся! Я теперь твой хозяин, понимаешь?! Я теперь твой господин!

Несколько секунд еще разорялся глупый маленький некромант. А потом вылетели из-под земли пальцы – и раздавили человечишку. Руки, что разили богов… каким пустяком оказался для них волшебник!

Некроманты кричали, вопили и разбегались. А Катимбер выволок себя наружу полностью, поднялся на громадные ноги – и задрожали вдали Синие горы.