Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 4 [СИ]

И Гласитарида ведь тоже первенец. Таштарагис с трудом удерживался от крика, прижимал к себе заиндевевшую от горя Лептениду.

Их дочь… Лучшая из лучших… Их маленький ледяной цветочек… и стала убийцей…

Убила лучшую подругу. Почти сестру.

Лучше б она умерла сама.

Будучи патриархом, Таштарагис обязан был что-то предпринять. Они все четверо были обязаны, но он особенно, потому что она хримтурс и его дочь.

– Не дай им убить ее! – шептала Лептенида, судорожно вцепившись в его плащ. – Не позволяй!..

На Таштарагисе скрестились хмурые взгляды остальных патриархов. Все понимали родительские чувства, но не собирались позволить ему чинить несправедливость.

Хримтурс убил муспелла. Если такое спустить с рук, это может расколоть кланы. Начать братоубийственную войну.

Меж юными народами и так уже ощущается напряжение. Их становится все больше, и они начинают делить мир. Они уже не все друг другу близкая родня, начинает подрастать третье поколение. Недалек день, когда их число перевалит за тысячу.

– Что произошло между вами? – угрюмо спросил Хиротарос. – Рассказывай, девица.

Гласитарида не собиралась больше ничего скрывать. Ей стало все равно. Космодан вряд ли еще когда-нибудь здесь появится, навредить ему великаны вряд ли чем смогут… да и что теперь до него Гласитариде? Ее дальнейшая судьба коротка и незавидна.

Все, что у нее осталось – достоинство, чтобы принять ее.

И она рассказала историю с самого начала. По большей части свою, потому что не знала, как было у Асвантиды. Но и этого хватило – и слушая, великаны все сильнее ярились.

– БОГИ! – проревел Дормадос. – БОГИ СУЮТ НОС В НАШ МИР! ХОДЯТ ПО НЕМУ! СОБЛАЗНЯЮТ НАШИХ ЖЕНЩИН!

– С этим богом в наш мир пришел и грех убийства! – добавил Лаградатес.

Глезторос рвал волосы, вспоминая теперь все те моменты, когда Асвантида ставила его в тупик, говорила что-то странное… он думал, что просто не может понять дочь, но теперь многое прояснилось. Она просто не хотела перед ним открыться… почему она не хотела перед ним открыться?!

– Я иногда подозревала… – с трудом выговорила Эстентида. – Думала… что… что она сошлась с кем-то… из-за вуали мира… Но она была так счастлива… я гадала на жженых костях… связь не предвещала беды, и я не стала допытываться…

– Не предвещала беды?! – прорычал Глезторос. – Что же ты молчала, дура?!

Великаны угрюмо шептались, качали головами. Сама по себе связь с богом… они не знали, как к этому относиться, но Первозданные такого не запрещали. Если бы это божество просто явилось в Миран Дио и честь по чести посваталось к одной из великанш… возможно, им бы даже польстило такое.

Породниться с богом – дело не самое худое.

Но он избрал сразу двух, самых прекрасных. Причем обеих долго водил за нос, обманывал, являлся втайне. Отвращал от семьи и других мужчин.

И в результате Асвантида мертва, а Гласитарида стала убийцей! Ужасная трагедия накрыла Камень из-за того, что сластолюбивый божок не удержал штаны завязанными!

На столе лежала окровавленная флейта – и все глядели на нее с отвращением. Божественное… нет, не оружие. Просто вещь. Изделие. Но она убила бессмертного – и убила так, что уже не оживить.

Великаны пытались. Среди них были могучие целители. А сами они были почти неуязвимы, невероятно выносливы, заживляли большинство ран и могли ожить даже в случае гибели. Только другие хтоники убивали их окончательно… да еще вот, как оказалось, какая-то поганая дудка.

– Мы обратимся к Первозданным, – молвил Таштарагис угрюмо. – Пусть они решают – и я подчинюсь их воле.

Великаны закивали. Лептенида разревелась и выбежала на улицу, но остальные великаны согласились со словами генерала хримтурсов. Никто не сомневался, что он поступит по закону и по совести.

До решения Первозданных Гласитариду посадили в погреб. У великанов не было темницы. Они просто освободили одно из подземных овощехранилищ, наспех зачаровали его и завалили дверь камнями. Гласитарида никуда и не собиралась бежать – она смотрела в никуда, сама будто мертвая.

Асвантиду же приготовили к сожжению. Это были первые настоящие похороны в истории Миран Дио, так что собрались почти все взрослые великаны и большинство детей. Хиротарос, как патриарх муспеллов, говорил надгробную речь, а закончив – исторг великий жар. После смерти тело Асвантиды перестало быть огнеупорным, и великаны со скорбью смотрели, как его пожирает пламя.

– Навсегда… – шептала Эстентида. – Это навсегда…

Не смотрел один Глезторос. Но не потому что не мог, нет. Отец Асвантиды глядел по сторонам… выискивал что-то… и вот его глаза расширились.

Он увидел на скале орла. Для великана тот был не больше воробушка, но Глезторос его отлично разглядел.

– Ты пришел, – процедил он, медленно поднимая камень. – Хватило же наглости. Вот дело твоих рук.

Камень со свистом впечатался в скалу. Глезторос всмотрелся в поднявшуюся пыль – птица исчезла без следа.

Мертва?.. Или…

Закончивший с кремацией Хиротарос положил Глезторосу руку на плечо. Поглядев на расколотую скалу, патриарх муспеллов сказал:

– Это был просто орел, брат. Но я тебя понимаю.

Однако это не был просто орел. Космодан, все еще не веря произошедшему, мчался вниз, летел в глубины Камня. Туда, где еще не бывал, ибо не было повода.

В недра мироздания, в загробный мир.

К престолу Савроморта.

Основная резиденция бога смерти там, в Сальване. Костяной дворец Кокалополид, прекрасный в своей кошмарности. Но в загробном мире Камня он тоже создал себе резиденцию, ибо иных владетелей у мертвецов юного мира пока что нет.

Тут вообще пока еще очень пустынно. В основном духи животных, да немногие хтоники. Бессмертные и почти неуязвимые, они погибали редко и не всегда спускались в загробный мир. Многие так и оставались наверху, становясь Кошмарами.

Но не все. Внимание Космодана привлек дух одного из Первозданных… кто-то из них успел погибнуть?.. ах да, у них же была страшная война с демонами…

– Что ты делаешь? – спросил бог бесформенного духа.

– Строю, – ответил призрачный Первозданный. – Место, куда будет тянуть.

– Ты так охотишься? – нахмурился Космодан. – На духов?

– Хм!.. В некотором роде!.. Подманиваю на теплый очаг и угощение!

Космодан отступил и окинул взглядом воздвигаемые серые стены. Кажется, это что-то вроде… трактира.

– Скучно мне тут, – сказал словоохотливый Первозданный. – А так вроде и заняться будет чем. И поболтать.

– Думаешь, это будет работать?

– Ну ты же пришел. И мы болтаем.

– Ладно, когда достроишься – пришли весточку. Загляну в гости.

– Буду рад, буду рад… – ухмыльнулся Первозданный.

– И этим Первозданным был Янгфанхофен! – загоготал Бельзедор.