Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 4 [СИ]

Дзимвел не стал сопротивляться своим чувствам и опустился на колени в благоговении. Бог должен получить богово.

Ему сразу стало легче.

Здесь тоже были храпоиды. А еще множество удивительных маленьких существ… шуки, конечно же. Дзимвел слышал о них, этих маленьких служителях Матери.

И бушуки тут тоже были. Пятеро благословенных мудрых созданий пересчитывали явленных живыми жертв, придирчиво осматривали их сквозь очки и монокли, обменивались проницательными взглядами и глубокомысленными кивками.

Дзимвела они рассматривали дольше всех. Один уставился на его ногу, второй коснулся спины, третий принялся считать зубы.

– Как ты пролез с остальными? – недовольно спросил он.

– В последний момент случилась неувязка, – склонил голову Дзимвел. – Один из благословенных юношей внезапно обнаружил в себе падучую. Мне не было прощения, и потому я заменил его лично.

– А кто ты есть?

– Пресвитер Храма Дзимвел.

– Пресвитер?.. – расплылся в зубастой улыбке бушук. – Правда?..

– Я готов послужить своим богам любым способом, лишь бы мне простили оплошность.

– В чем-то убог, а в чем-то очень хорош, – сказал другой бушук, поправляя монокль. – Если переживет – станет особенным.

Если переживет?.. Дзимвел полагал, что их все-таки принесут в жертву, только в самом мире богов. Возможно, ритуал будет отправлять кто-то из самых высших господ… даже сама Матерь Демонов.

Но что значит это «если переживет»?.. Подразумевается, что кто-то останется жив?..

– Все-таки не знаю, – хмыкнул третий бушук. – Он болен и немолод.

– Можно вылечить и омолодить.

– Можно, но следы все равно останутся. К тому же… он квартерон. Мазекресс хотела чистых людей.

– Она не хотела полудемонов. А он человек… практически. Отличия незначительны – маленькая мутация, пара рудиментов…

– Э-э… ладно, пусть сама решает.

Дзимвел все сильнее стыдился себя, пока бушуки его обсуждали. Его поступок был отчаянным и дерзким. Возможно, он оскорбил Мать еще сильнее, чем если бы просто отправил ей на одного меньше.

Но оказалось, что не оскорбил. Когда бесчисленные шуки подхватили перепуганных смертных и поволокли в недра божества, в ее исполинские хоботы, в голове Дзимвела зазвучал сладчайший женский голос:

– Мне сообщили, что ты один из высших жрецов, и твой добровольный выбор – наиболее добровольный. Так ли это, существо?

– Все ради тебя, великая мать! – пролепетал Дзимвел, охваченный потоком чувств.

С ним заговорило божество!

– Хорошо. Хорошо. Со мной сейчас говорит Иэсса Тано – она убеждает, что тебя следует вернуть. Полагает, что ты будешь полезнее там, по ту сторону Кромки. Говорит, что ты слишком ценен в качестве проводника душ, чтобы отправлять тебя на рискованное преобразование. Каково твое собственное мнение на этот счет?

– Любая слава смертного мира меркнет по сравнению с близостью к тебе, великая мать, – исступленно сказал Дзимвел.

Никаких сомнений. Он чувствует – сейчас ключевой момент его существования.

Близость к божеству! О чем еще может мечтать жрец?!

– Хорошо. Но пока мы не начали, я предупреждаю тебя, что примерно половина преобразованных умрет. А конкретно у тебя шансов будет и еще меньше, поскольку ты хил здоровьем и не совсем смертный. Процентов двадцать, быть может. Ты все еще хочешь рискнуть?

– Да.

Ни малейших колебаний. Ни секунды раздумий.

– Мне нравится твой энтузиазм, дитя, – с какой-то величественной теплотой молвила Мазекресс. – Ты заслужил право избрать себе дополнительные способности. Вы все получите мое благословение, но тебя я одарю щедрее, чем остальных.

– Все, что пожелает дать Матерь Демонов.

– Мои пожелания здесь ни при чем, ибо твои Ме будут зависеть от тебя самого. От того, что в тебе уже есть – что ты умеешь, что ты знаешь, к чему стремишься. Но тебе выбирать, сколько всего их будет.

– Сколько всего их будет?.. – смутился Дзимвел.

Это что, испытание на алчность?.. Он может его и не пройти!

– Ты можешь выбрать, хочешь ли ты иметь одно величайшее Ме, три-четыре крупных или десятки мелких. Чем больше их будет, тем слабее каждое из них станет.

– Одно, – сразу ответил Дзимвел.

– Мудрый выбор, сын.

Шуки уже подтащили его к огромному саркофагу. Вокруг алели мясные стены, пульсирующая плоть прародительницы всякой живой твари. Повсюду были яйца, несущие в себе неведомое.

И саркофаг тоже живой. Тоже часть Матери. Частица ее утробы… ее сердца?..

Дзимвел возлег в него со спокойной душой. Закрыл глаза… и растворился в благодати Мазекресс.

Даже если он умрет здесь – его ждет вечная нирвана.

Он встретил Тьму с распростертыми объятиями. Она явилась к нему во множестве лиц – и все были его лицами. Дзимвел приветствовал их, словно добрых друзей, принял со всем гостеприимством. Каждому выделил место в своем теле, в своем сердце.

В своей душе.

А затем они расточили его, и он погрузился в вечный сон.

Он казался вечным Дзимвелу. Но в какой-то момент сон закончился – и он вышел из саркофага. Вывалился и скорчился на полу, выблевывая слизь. Дернул рукой, дернул ногой… развернул сморщенные крылья…

Дзимвела ничуть не удивило их наличие.

Его вообще не удивило новое тело. Обрадовало, ужасно обрадовало – но не удивило. С восторгом он пробовал его возможности, носился в безумном исступлении.

Ни скованности, ни боли. Быстрый, сильный, юный.

Ему хотелось что-нибудь сломать, вырвать что-нибудь из земли, подпрыгнуть выше всех… взлететь, в конце концов!

Но вокруг все еще была мама. Дзимвел вспомнил об этом, втянул когти, нежно провел рукой по пульсирующей плоти…

– Мама, – произнес он.

Первое слово, которое произнес новорожденный демон. Первое слово, которое явилось в его новый чистый разум.

Вокруг суетились шуки – убирались, чистили, пожирали мелкий мусор. У Дзимвела выделилась слюна.

Это не мама, их можно съесть. Он не знал, сколько времени провел в саркофаге и почему настолько голоден после рождения, но не стал задаваться такими вопросами.

Он их просто съел.

Но маме это не понравилось. Раздалось рокочущее урчание… Мазекресс как будто грозила ему пальцем. Она не заговорила с Дзимвелом, а только… нахмурилась, что ли, но он все понял сам, все понял без слов.

Нельзя трогать слуг Матери. Они служат ей, как служит и он сам.

Но кого тогда есть можно? Или что? Он голоден, он очень голоден.

Надо пойти туда, где будут те, кого можно съесть.

– Я умер, я воскрес! – прохрипел Дзимвел, выбираясь наружу и обводя все мутным взглядом.

В голове что-то брезжило. У того, что случилось, есть определенный сакральный смысл… что значит «сакральный»?.. Он пока не мог ухватить.

Полутьма. Неизвестные существа вокруг.