Д Штольц - Удав и гадюка

Юлиан весь день думал, что делать, и пришел к выводу — быстро убежать не получится. Помимо злющего и мерзкого Туя по саду периодически расхаживал громыхающим шагом караул. Неизвестно, сколько еще охранников находилось в доме и у ворот. У Иллы Ралмантона вся прислуга, кроме мага и двух телохранителей, как понял Юлиан, состояла исключительно из вампиров, существ сильных и опасных. Это во-первых. Во-вторых, надетый браслет-клеймо, который время от времени занудно подрагивал, придется рубить вместе с рукой, иначе его никак не достать. И тогда Юлиан останется полностью без двух рук, неспособный даже защититься — гарантированно немощный калека на ближайший сезон. Поэтому избавляться от кисти нужно в самом конце, у реки, возможно, с помощью Вериатели. В-третьих, помимо забора вокруг особняка Иллы есть еще одна проблема — Золотой град с невероятной высоты ограждением. И в этом Златом граде, как в муравейнике, копошится воинственная стража, совершая постоянные обходы не только по улицам, но и по галереям на стенах.

Побег казался невозможным. Юлиан печально вздохнул, понимая, что еще долго не увидит своих любимых Вериатель и Мафейку. Но пока нужно было решить одну проблему. Схватившись острыми зубами за рукав рубахи, Юлиан помог себе рукой оторвать крупный лоскут. Тогда, опять приложившись клыками, он и его изорвал на две полоски, широкую и тонкую.

Нужно сделать так, чтобы рука не регенерировала. Иначе уже спустя месяц, как покажется новая кость, у Иллы Ралмантона возникнут вопросы, которые объяснить будет куда сложнее, чем невосприимчивость к магии. Сжав челюсть, чтобы не закричать, Юлиан наложил ткань на обрубок и очень туго обмотал его сложенным в несколько раз по ширине тонким лоскутом. Затем сделал это снова, разорвав другую часть рукава. Пока, наконец, пережатое и туго обмотанное запястье не онемело. Трясущейся рукой мужчина стер пот со лба.

Юлиан никогда еще не терял в своей жизни конечностей, но Лагот Валорир, навещавший Лилле Аданов, один раз поделился занятной историей. Будучи охотником неопытным и, если честно, глупым, виконт как-то угодил в собственный же следовой капкан и лишился ступни. Его лекарь обмотал ногу Лагота с таким усердием, что Старейшина и вовсе перестал ее чувствовать, и, по наказу этого же горе-целителя, продолжал регулярно намертво обкручивать лодыжку бинтами с мазью. К удивлению Лагота Валорира, новая кость не показалась даже спустя сезон. Проходив и промаявшись так с полгода, Лагот-калека, наконец, при посещении Йефасы под всеобщий смех прочих Старейшин размотал остаток искалеченной ноги и дал ему свободу. И только тогда нога стала отрастать. Целью Юлиана было сделать тоже самое, только намеренно, — не дать простора руке вырасти.

Сделав дело, Юлиан тяжело вздохнул и под завывание северного ветра, прозванного среди рабов коротко — злым ветрюганом, стал перебирать в голове варианты побега.

— Я вас искренне поздравляю, Генри. Добро пожаловать в семью.

После этих слов Горрон де Донталь по-кошачьи развалился, даже скорее расплылся в кресле в Малом Зале и с интересом посмотрел на нового Старейшину.

— Да-да, спасибо Вам, — ответил смущенно Генри. — Большое спасибо.

Генри чувствовал себя крайне неуютно в новом обществе — он попеременно то ерзал на сиденье в своем глеофском табарде, то чесал нос и метался перепуганным взглядом по стенам с отблесками языков пламени, то кусал губы, то дергал и без того оттопыренные уши. Рядом с этим сероглазым стройным мужчиной сидел крепко сбитый Ярвен Хиамский. Он вытянул ноги к огню в камине и пребывал в каких-то глубоких размышлениях. Его разум бродил где-то по просторам мысли, выискивая что-то так тщательно, что Ярвен даже не сразу заметил, как в зал вошла Мариэльд де Лилле Адан в сопровождении Амелотты де Моренн. Две сухенькие женщины: одна в белом, подобно грациозной лебеди, другая в иссиня-черном, похожая на злую галку, — разместились с комфортом в креслах.

— Здравствуйте, Сир’Ес Мариэльд, Сир’Ес Амелотта, — с улыбкой на губах поприветствовал вошедших герцог Донталь.

Мариэльд в ответ лишь покровительственно кивнула. Она уже виделась с Горроном на суде, прошлой ночью, а потому не сочла нужным здороваться повторно.

Мариэльд и Амелотта заставили ждать весь Совет, прибыв на дело Лагота Валорира с опозданием. Явились со всей своей пышной свитой, более чем из сорока вампиров, и заняли половину этажа в правом крыле. Ярвен Хиамский, завидев Хозяйку Ноэля, как-то нервно вздрогнул, чуть подскочил на месте и вежливо поприветствовал вошедших. Пять Старейшин расселись у стены в свете огненного портала камина длиной с добрые пять васо.

Был тихий и мирный вечер. За окнами уютного небольшого зала сыпал пышными хлопьями снег.

— Мариэльд, почему же ты прибыла без сына? — наконец, задал вопрос Горрон.

— Не захотел лицезреть смерть товарища, — пожала как ни в чем не бывало плечами Хозяйка Ноэля.

— Всего-навсего? — вздохнул герцог. — А я так надеялся увидеть молодого Юлиана. Как он поживает?

— Замечательно, Горрон.

— Чем занимается в свободное время?

— Управлением… — с мягкой улыбкой ответила графиня. — Он возмужал и взял бразды правления в свои руки. Я теперь лишь счастливо наблюдаю за своим сыном.

— Твоя проницательность, Мари, — вмешалась Амелотта, герцогиня Лоракко, — достойна воспевания. Я бы никогда не подумала, что из сына рыбака из глухой деревни вырастет что-нибудь достойное.

— Никто не ищет золотые самородки посреди крупных городов, моя дорогая Амелотта.

— Твоя правда, Мари.

Герцог Донталь разлегся в кресле чуть иначе, перевесив ногу через подлокотник, протянул руку к столику с бокалом крови и снова посмотрел на Мариэльд, с затаенной улыбкой в уголках губ.

— Мариэльд, так что же Юлиан, остался на Управлении?

— Нет. Пока я в отъезде, мой сын отправился ненадолго на Юг.

— Зачем? На Юге небезопасно.

— Мой сын не дурак, Горрон. Ты сам это утверждал на суде тридцать лет назад.

— Так зачем ему понадобился Юг?

— Твоя любознательность действительно бывает занудной, — уста Мариэльд тоже были растянуты в вежливой полуулыбке, а лицо ее выражало полное спокойствие. — Юлиану захотелось увидеть красоты Юга собственными глазами, а не по старым книгам в библиотеке. Спустя пару лет вернется.

Герцог погрузился в раздумья. Этим летом он навещал Ноэль, и встретили его лишь закрытые двери да молчаливый Кьенс, который упрямо отказывался впускать настырного гостя внутрь. Причем, никакие уговоры, подкупы и даже угрозы на майордома не подействовали — Кьенс был непоколебим, как скала, и верен Мариэльд до конца. Однако, Горрон де Донталь не был бы Горроном де Донталем, спусти он это все с рук. И то, что смог обнаружить за полтора месяца герцог, выглядело чрезвычайно странным. Даже больше — в воздухе витало предательство. Но, как таковых, прямых улик и доказательств Горрон не нашел, а потому в лицо пока ничего предъявить не мог.