Д Штольц - Яд и Меч

— А ты не боишься, малец, что король Солрага тебя скушает? — произнес с гоготом Барден и оглядел щуплого и будто недокормленного ребенка, белое лицо которого давно не видело солнца.

— Я не с тобой разговариваю.

С этими словами Кристиан, забыв о ярле и словно насмехаясь над Круа, помахал бледному военачальнику вдалеке и показательно воткнул в мокрую землю золотой флаг.

Теперь настала уже очередь Филиппа смеяться, видя вытянувшееся лицо Бардена. Оценив по достоинству удивительное мужество ребенка, он опустил руку ему на плечо и повел к реке, сквозь войско. Там, на берегу, быстро возвели походную палатку и, с улыбкой пропустив юного императора внутрь, Белый Ворон последовал за ним.

Слуги торопливо внесли раскладные стулья, стол, достали из обоза зачем-то вино и кубки, все это поставили в палатку и исчезли. Охрана отогнала от шатра всех любопытных.

— Как ты попал на поле боя, мальчик? — спросил Белый Ворон, с теплотой рассматривая симпатичное и нежное лицо.

— С трудом, — чмокнул недовольно губами Кристиан, произнеся это на чистом Хор’Афе. — Совет хотел держать меня взаперти, пока я бы не умер от какой-нибудь случайной болезни, либо не отравился по такому же случайному стечению обстоятельств. Но когда я невзначай подсказал им, что могу погибнуть от случайной стрелы на войне, их этот вариант устроил больше.

Улыбка моментально сползла с лица Филиппа, когда ребенок заговорил на Хор’Афе длинными и осмысленными фразами.

Кристиан с ровной спиной, не боясь графа, прошел к столу. Налил уверенной рукой в кубок вина из кувшина и принюхался.

— О, Черный Принц из Аль’Маринна. У тебя хороший вкус, Филипп, даже в тех вещах, что ты не можешь попробовать!

Посмеиваясь от изумленного вида Филиппа, Кристиан присел на стул и закинул нога на ногу. Будто королевский винодел, он изящно взял кубок двумя пальцами и попробовал напиток на вкус. Затем продолжил попивать вино, маленькими глотками, чтобы не захмелеть.

— Кто ты?

— Я тот, кто хочет серьезно поговорить, Филипп. О будущем наших с тобой земель, о полезном соседствовании. И я бы попросил тебя, как того, на чье слово можно надеяться, не распространяться южным Старейшинам о нашей беседе.

Перекинув ногу на другую, ребенок по-взрослому почесал подбородок, еще обласканный нежным пушком. Филипп кивнул и присел на стул, поправил зеленый плащ и положил коронованный шлем на стол.

— Сначала я хочу принести свои извинения за Корвунт, — начал мальчик. — Пока я лежал, будучи отравленным, в постели, и у моего тела терлись лекари, продолжая поить ядом, ушлый Совет решил, что Солраг — легкая добыча. Но лично у меня не в планах воевать с тобой, Белый Ворон.

Филипп с настороженностью поглядывал на старое существо перед собой, которое сейчас находилось в теле ребенка. А то, что перед ним сидел кто-то очень древний — сомнений не оставалось.

— Скажу больше — я ждал тебя во дворце три десятилетия лет назад. Так где же ты был, а, Филипп?

— Я придерживался договора между королевством Крелиос и графством Солраг. Пока Крелиос был жив, нарушение данных обещаний покрыло бы меня позором. Как ты заметил, я держу свое слово. Так кто ты?

— Кто я? У меня много обличий, но я — такое же дитя неги, как и ты, и покровительствую своим землям испокон веков.

— Какое твое настоящее имя?

— Кристиан Третий! — улыбнулся мальчик. — А еще Авгусс Второй, Орлан Непобедимый, Себастиан Грозная Длань, Авгусс Первый, Ванесса Лукавая, Кристиан Второй… Продолжать? — Кристиан развеселился.

— И почему же, так много веков скрывая свою сущность, ты решился раскрыть ее передо мной именно сейчас?

Филипп прислушался к звукам за палаткой, уж не слушает ли кто.

— Белый Ворон, нас никто не… Хотя… Погодите… — мальчик нахмурился и вслушался, а потом весело хлопнул в ладоши. — Да, никто не услышит. С твоим отношением к смертным стал бы ты слушать меня, обратись я к тебе от лица мальчишки?

Филипп свел брови на переносице.

— Ты не ответил на мой вопрос. Почему именно сейчас ты явился ко мне?

— Повторюсь, мне не нужна война. Это лишь растрата ресурсов и выдумка моего вероломного совета. А их головы, к слову, скоро полетят с плахи, — ребенок отставил кубок в сторону. Похоже, что вино слегка ударило в еще не привыкшую к бодрым напиткам голову. — Прими мое покровительство и войди в состав империи, сын Ройса!

— Условия?

Чуть привстав, ребенок нырнул под свою батистовую рубашку с пышными рукавами-фонариками и извлек два спрятанных пергамента, которые он пронес всю дорогу под одеждой. Затем подскочил со стула и передал бумаги. Прищуренными глазами Филипп пробежался один раз по строкам, второй, и, наконец, поднял голову.

— Всего лишь четверть от всех доходов?

— Я — очень великодушен и не хочу терзать твои земли чрезмерными налогами.

— Зачем тебе нужно право прохода сквозь Солраг?

— Я возьму земли Донта, на западе от Аелода.

— Зачем?

— Это тебя не касается.

Кристиан улыбнулся, но улыбка его была для ребенка слишком коварной. Филипп промолчал, задумавшись. Значит, дело в землях Донта.

— Если откажусь?

— Тогда я перережу себе горло ножом, — мальчик пожал плечами и извлек из маленьких ножен у бедра ножичек, игриво скользнул лезвием к белоснежному и спрятанному в кружевах горлу. — И уже от лица другого императора буду мстить за смерть невинного дитя. Но к чему это все, Филипп? Я пришел с великим даром — с миром, в котором ты остро нуждаешься. Стоохс обескровливает тебя на Севере, Глеоф — на Юге, а Имрийя жадно смотрит на вынужденно захваченный тобой Офурт на западе. В конце концов, Брасо-Дэнто укроет пепел, но твое мудрое решение обезопасит Солраг и с Севера, и с Юга на долгие века, — после паузы император добавил. — Ну так что?

— Мне нужно время.

— У тебя нет этого времени, Филипп!

Филипп не ответил, встал и выглянул из палатки. Он, отодвинув полог, громко позвал слугу. Тот принес чернильницу и бумагу, и Белый Ворон вернулся под своды шатра. Сел на стул и принялся считать, выписывая цифры из договора.

Демон сначала терпел и с ухмылкой наблюдал за тем, как граф Вороньих Земель скрупулезно проверяет налоговые проценты, но уже спустя десять минут усмешка сменилась негодующим ожиданием. И юный император стал недовольно измерять палатку шагами, поглядывая на невозмутимого Белого Ворона, который, казалось, целиком потерялся в бумагах. На самом деле Филипп сам следил за ребенком и был занят скорее тем, что раздумывал, чем обернется союз с демоном.

В конце концов, на невинное детское лицо легла печать гнева.

— Ах, я же совсем забыл, — с ядовитой усмешкой на губах сказал Кристиан. — Ты ведь кое-что пытался узнать на Юге, да? Тебя гложет тайна?