Д Штольц - Преемственность

— Рассказывать? — ужаснулся рыбак, побледнев.

— Да-да. Кто первый инициировал? Говори все, каждое слово, каждое действие. А ты что думал, когда лег с моей дочерью? — сурово и даже с некоторой угрозой произнес граф, сделав шаг вперед по направлению к дрожащему Уильяму и оскалившись. — Я потом то же самое спрошу у Йевы, и если у вас хоть слово не совпадет или кто-нибудь что-нибудь утаит, то шкуру сниму с вас обоих!

Уильям, едва не провалившись сквозь землю от стыда и страха, пересказал все. Руки его тряслись, он постоянно касался то лица, то шеи. Хоть рассказ и занял всего лишь пару минут, но вампиру показалось, что прошла целая вечность.

Уильям испуганно поглядывал на графа. Он ждал, что его закопают, ударят, оскорбят, выкинут с балкона, но граф вместо этого… вдруг громко рассмеялся. Филипп, увидев вытянутое от удивления и ужаса лицо, попытался взять себя в руки, но у него ничего не получилось.

— Ох уж эти женщины… Кувшин она побольше взяла, чтобы перекусить в камере, да еще и рядом примостилась, стул видите ли шатался! — хохотал Филипп. — Видимо, не дождалась от тебя решительных действий!

Граф, вытирая слезы платком, посмотрел на замершего в ужасе Уильяма, который, казалось, был ошарашен смехом Тастемара даже сильнее, чем его вопросом о близости с Йевой.

— Успокойся, Уильям… Черт с вами двумя, что ж теперь поделать, — улыбался граф. — А за то, что напугал, извини. Мне нужно было понять, что между вами случилось. Йева-то соврала бы мне при любом раскладе. Ох, Йева, Йева…

— И что вы с нами сделаете?

Граф пожал плечами.

— А что я могу с вами сделать? Йева — не девочка на выданье, чтобы я следил с кем она спит. А вот то, что у нее не клеится с Базилом… Я, конечно, подозревал, что… хм… но все-таки…

— И вы меня не накажете? Не убьете, не выкинете с балкона?

Филипп снова рассмеялся, прикрыв глаза ладонью. Он периодически поднимал взгляд на ошарашенного Уильяма, и на него находил новый приступ смеха.

— Ох, и чудной же ты, — в конце концов, слегка успокоившись, сказал он. Его синие глаза блестели от смеха и слез. — Мне почти пятьсот лет, юноша, и я многое повидал. Обыкновенная близость между мужчиной и женщиной не кажется мне чем-то ужасным и требующим наказания. Я не отец твоей прошлой невесты да и не человек вовсе… У вампиров все чуть иначе, Уильям.

Филипп, взял себя в руки, подошел ко все еще перепуганному Уильяму и похлопал по плечу, чуть подтолкнув его по направлению к выходу.

— Уильям, — весело сказал граф, сверкая глазами, — вы главное сильно не шумите, а то я по ночам тоже не сплю. Да и слух у меня чуткий…

Едва сдержав очередной приступ смеха при виде сначала побелевшего, потом резко покрасневшего Уильяма, Филипп вывел озадаченного рыбака из комнаты и закрыл дверь, потом обогнал его и энергичным шагом направился вверх по лестнице. Привыкшего за свою долгую жизнь к беспринципным мерзавцам, обманщикам и негодяям Филиппа забавляли и в чем-то даже умиляли простодушие и благородство его молодого подопечного.

В свою очередь, молчаливый и растерянный от того, что ему одобрили отношения с Йевой, Уильям пытался не отставать от графа. Когда они поднялись на пятый этаж и оказались у своих дверей, он набрался смелости и тихо сказал:

— Спасибо вам.

Граф это, конечно же, услышал, слегка улыбнулся и переступил порог своей спальни. Уильям последовал его примеру, и усевшись в кресло перед холодным камином, задумался, прокручивая в голове диалог с Филиппом.

На следующее утро Йева, проснувшись, побежала навестить отца и, войдя после стука, поздоровалась и поинтересовалась о его здоровье. Граф, отложив книгу «Рекогносцировка», неожиданно бодро и весело улыбнулся.

— У меня все хорошо, дочь моя, еще пара дней и буду как новенький. Спасибо, что поинтересовалась. А ты себя как чувствуешь? — вкрадчиво спросил граф.

Йева, не ожидая подобного встречного вопроса, слегка растерялась.

— Да подойди ближе, не бойся.

— Хорошо, отец. — Йева села на кровать.

— Это замечательно. Я вчера спросил Уильяма о ваших отношениях, можно даже сказать, что припер к стене беднягу.

Йева чуть побледнела, но виду не подала.

— Спокойно, я не против вашей близости, тем более, что вы уже это сделали. Но хочу тебе кое-что сказать, — граф понизил голос и сказал уже серьезно, шепотом. — Во-первых, не смей ни слова говорить ему о наших планах на дар Гиффарда.

Йева кивнула, в ее глазах сияла радость, она взяла отца за руку и погладила.

— А во-вторых, все, что вы делали и будете делать с Уильямом, станет очевидным посредством обряда для всех Старейшин, включая и меня.

Теперь уже Йева смертельно побелела, а после зарделась от стыда.

— Как? — едва не воскликнула она, но под грозным взглядом отца сказала уже тихо. — Почему вы не сказали об этом раньше, отец?

— Это бы как-то повлияло на твое решение прыгнуть к нему в постель?

Девушка крепко задумалась, засомневалась, но потом твердо покачала головой.

— Не заигрывайся с ним, Йева. Он хороший парень, но не позволяй чувствам овладеть тобой до конца. Ты знаешь, что ждет нас в Йефасе. Кувшин для него брать не нужно, он наелся ночью… Спустись к портнихам, узнай насчет одежды, подготовили ли они пару костюмов. Если хоть один готов, отнеси Уильяму и можешь показать ему замок. Разрешаю даже прогуляться по городу, если хотите… Пока он сытый, он безопасен для окружающих. Скоро мы покинем Брасо-Дэнто и отправимся в Йефасу. Так что пусть Уильям хотя бы немного… поживет… Ступай!

Йева кивнула, поцеловала руку отца и, окрыленная, пробежала на второй этаж. Портнихи как раз дошивали костюм и уверили девушку, что через пару часов все будет готово. Нетерпеливая Йева, воздев в негодовании руки к небу, села в кресло в комнате портних и принялась ждать. Она могла бы и уйти, а потом вернуться, но зная неторопливость этих работниц, решила, что ее присутствие их подгонит. Ближе к полудню она взяла готовый костюм и, счастливая, стала подниматься наверх. Йева понимала, что отец ничего ей не сделает за то, что у них с Уиллом была близость, однако и не ожидала, что он и не осудит. Новость об обряде памяти ее поначалу напугала, но уже через пару минут Йева беспечно махнула на это рукой. Что могло случиться, уже произошло — в этом отец прав.

Она вошла в комнату после короткого стука. Уильям сидел в кресле, сложив руки в замок на животе и опустив голову. Ноги он вытянул вперед, словно в камине горели дрова, а он грелся подле него. Очнувшись от легкой полудремы, которая навалилась на него после посещения тюрьмы, он улыбнулся.

— Ты точь-в-точь как Гиффард. Он постоянно так сидел, мог сутками дремать в этом кресле в такой же позе.

— Доброе утро. Или день? — зевнул вампир. — Удобная поза. Сам не заметил, как закрылись глаза.