Д Штольц - Преемственность

Граф глубоко и недовольно вздохнул. Него все понял по вздоху и кивнул.

— Не пойму, то ли это невежество молодости и с годами все пройдет, то ли ждать просветления от него не стоит. Как легко рассуждать о воспитании чужих детей и порой как тяжело понять душу своих собственных, пусть даже приемных. Тот же Асмодей, быть может, действительно уверен, что его дети не насиловали и не убивали ту девушку.

Управитель развел руками.

— Друг мой, будь добр, поменяй мне повязку, эта уже пропиталась кровью, — вежливо попросил Управителя Филипп. — Сегодня вечером я хочу отвести Уильяма в нижние тюрьмы.

Него открыл сумку с уже заготовленными бинтами и мазями и, приземлившись на край кровати, снял старую повязку и обработал черной мазью рану, которая уже начала затягиваться. Чтобы помочь старику, Филипп подвинулся ближе к нему и сел ровно.

— А вчера парень-то не растерялся и перевязал вас. Да так хорошо, кстати! И дойти помог, и понял, когда руку надо подать, — тихо сказал Него, нанося мазь из перетертого Златовика и Волнушки на шею графа.

— Да, природа одарила его и умом, и статью. Наивный правда, но вот это точно грехи молодости, которые проходят с годами, — кивнул Филипп. — И Йева тоже все это заметила.

— В смысле? — не понял Него и замер на мгновение.

— Ты разве не обратил внимание, как она порой подолгу засиживалась у него? Кувшин возьмет с рассветом, а возвращается лишь через час-полтора. А вчера его так по-свойски взяла под локоть, когда повела за мной. Думала, я не замечу.

— Вы думаете, они возлежали вместе? — охнул Управитель.

— Конечно же да… — с иронией произнес граф и осуждающе посмотрел на Управителя, который, по его мнению, сам должен был все понять. — То, что рыбак приглянулся Йеве, я понял еще по дороге к Брасо-Дэнто. Поэтому, собственно, и попросил ее ухаживать за ним — это была дополнительная гарантия, что Уильям ничего не натворит. Но меня беспокоит другое…

— Что же, господин?

— То, как она себя стала вести, — вздохнул граф. — Стала рассеянной и мечтательной. Это нехорошо! Я надеялся на ее благоразумие и что она не станет мешать обычную похоть с чувствами. Но она все-таки привязалась к этому рыбаку.

— Суд… — сказал старик. — Сочувствую девочке, когда дар Уильяма передадут…

Граф сурово посмотрел на Управителя, и тот захлопнул рот, не договорив. И хотя комнаты Филиппа и Уильяма разделяла спальня Йевы, а стены в замке были толщиной с локоть, Филипп предпочитал быть осторожным.

— Я получил от Горрона де Донталя, имеющего значительный вес в совете, ответ — все готовы поддержать меня, — прошептал граф. — Уильям хороший парень, но я не могу отпустить его, ведь на кону жизнь моего сына или дочери.

Старику пришла в голову безумная идея, он хотел уже было открыть рот и озвучить ее, но побоялся… Поэтому лишь кивнул, соглашаясь.

— Я дам ему свободное передвижение по замку, потому что он сидит взаперти уже больше сезона, — тихо продолжил граф. — Но более я не могу ничего предложить ему. И ещё — нужно снять с нашего гостя мерки. Пусть портнихи сошьют по ним пару котарди и пару штанов. А то негоже выпускать его в одной рубахе низшей прислуги в замок, тем более скоро прибудут послы. А теперь иди, мне нужно отдохнуть.

Него раскланялся и вышел. Проходя мимо комнаты Уильяма, он задумался. Что мешает графу просто усыновить мальчишку и сделать его Тастемара, раз уж он пришелся Филиппу по душе? Впрочем, старый Управитель не хотел рисковать и умолчал об этой безумной идее. Господин не глуп и знает, что делает, так что на все его воля, решил Него.

Леонардо проснулся как обычно, ближе к середине дня, и решил начать свой день с вдохновляющих звуков флейты, украшенной витиеватой гравировкой в виде цветов. Закинув ногу на ногу, он устроился поудобнее на кровати, отделившись от всего мира бордовым балдахином и заиграл мелодию собственного сочинения, «Магию флейты». Он отдался музыке, пронизывающей его душу чистым и красивым потоком.

Был полдень. Теплые лучи полуденного солнца освещали комнату через большое окно. Уильям разглядывал карту, когда до его ушей донеслись звуки, походившие одновременно на звон горного ручейка и детский смех. Флейта! Он замер, вслушиваясь в прекрасную мелодию.

Музыка, легкая и безмятежная, разлилась по верхнему этажу, спустилась ниже. Слуги и стражники, находящиеся в крыле, останавливались и вслушивались, а после возвращались к своим делам.

Него, стоя посреди коридора верхнего этажа, с минуту послушал эти чарующие звуки, а после грустно вздохнул и постучал в дверь Уильяма. Через несколько мгновений вошел, не дожидаясь разрешения. В руках он держал портняжью измерительную ленту и комплект сменной одежды.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался первым Уилл и подозрительно покосился на ленту в руках старика.

— Добрый день, Уильям. Граф попросил снять с вас мерки, так что будьте добры, подойдите и встаньте ровно.

Молодой вампир вытянулся по стойке смирно, выполняя приказы старика — то вытягивал руку вперед, то вбок, то давал измерить талию.

— О Ямес, присядьте, — сказал устало старик, не в силах дотянуться, чтобы измерить ширину плечей.

Когда все мерки были сняты, Управитель сообщил, что сменная одежда нужна для ночного посещения тюрьмы, и покинул комнату.

Так прошел день и наступила ночь, луна заняла свое место на звездном небе и осветила мирно спящий Брасо-Дэнто. Уильям стоял у окна и любовался городом, залитым холодным светом. Раздался короткий стук в дверь, и в комнату вошел Филипп.

Уильям поздоровался и поклонился, граф кивнул.

— Следуй за мной, — коротко обронил он, развернулся и вышел из комнаты. — Не забудь сменную одежду.

Уильям послушно взял чистые рубаху и штаны, хотя и не понимал, зачем они могут понадобиться посреди ночи. Он шел за Филиппом и без труда мог различить, что рана на шее давала о себе знать — походка графа сегодня была не столь энергична и бодра, хотя он и старался это скрыть.

Обитатели замка Брасо-Дэнто уже давно спали, и на пути Старейшинам никто не встретился. Вампиры приблизились к тюремному блоку, к металлической двери на первом этаже около главного входа, которую охраняла пара дремлющих стражников. Однако, словно чувствуя, один из них приоткрыл глаз, увидел приближающегося хозяина и толкнул в бок напарника. Тот всхрапнул, и уставившись сонно на Филиппа и его спутника, распрямил спину и поздоровался.

Уильяму ударил в нос запах человека, клыки заломило, да так, что он чуть не вскрикнул от неожиданности — так сильно ему захотелось вгрызться ими в глотку ничего не подозревающих стражников. Он часто и тяжело задышал, побледнел от самой мысли об этом. Это не укрылось от Филиппа, он приказал быстрее открыть дверь и завел Уильяма внутрь, в темный коридор, освещенный факелами. Вдвоем они спустились по ступеням вниз.