Андрей Минин - Княжич

— Эээ… Ну, давай, — глянул я на часы. До отлёта в Сибирск оставалось пара часов.

Как же я пожалел о своём решении обговорить с ней! Так меня носом в дерьме ещё не елозили. Нет, всё по делу, указывала она мне на мои просчёты, переплаты и лишние, даже вредные покупки, что поставили нас на ту грань, где начинается разорение.

В финансах и ведении хозяйства она разбиралась куда лучше меня. Не зря девушек у нас с младых лет к этому готовят.

— Вот зачем тебе танк? — Тыкала она меня носом в очередную строчку на бумаге. — А грузопассажирский дирижабль??? Зачем?

— Думал установить регулярное сообщение с затерянными по лесу деревушками и весями, скупая в них товар, — уныло заметил я, несчастный от вполне справедливой выволочки. — Меха там, мёд. Ну, и продавать им наши излишки, да другие товары из города. Как то так, — пожал я плечами.

— Хм, — задумалась Алиса, отчего на лбу у неё появилось несколько морщинок. — Здесь ты, похоже, прав, — неохотно заметила она. — Дирижабль и правда выгодная покупка. Обслуживать его дёшево. Топливо почти не ест.

— Вот видишь! — Радостно подскочил я. — Не такой я и пропащий.

— Последняя строчка в отчёте говорит об обратном, — хмыкнула она на мою горячесть. — Зачем ты вообще столько денег потратил? Да при том так сумбурно? — Участливо спросила она.

— Поторопился, — признался я. — Услышал, что люди говорят о новой скорой войне и решил, что товары могут подорожать, вот и закупался с размахом. Деньги кушать не будешь.

— Где кстати ты деньги то взял? Доход с фермы хоть и не маленький, но тебе бы не хватило на всё это, — показал она рукой на вид за окном и книги с приходом, расходом.

— Биржа, — сознался я.

— А? — Хотела Алиса что-то сказать, но я успел её прервать, заметив куда она скосила взгляд.

Строка в бухгалтерских книгах говорила о её желании организовать у нас кондитерскую, салон цветов, лавку с парфюмом и ещё о нескольких мелких магазинчиках, отметила она их сердечками.

— Денег больше нет, — категорично покачал я головой. — Я итак уже потратил больше, чем мог. Оставшаяся сумма на счету нужна чтобы и дальше продолжать скупать и продавать акции.

— А золото? — Не сдавалась она.

— Какое золото? — Отвёл я взгляд.

— Думаешь, то, что ты запретил говорить мне о том, чем вы занимаетесь в лесу, закрыло всем рот? Плохо ты людей знаешь, — покачала она головой. — Мне на следующий день всё выложили.

— Секретность, блин, — сморщился я. — Золото ещё не продано, да и не знаю я, сколько там выйдет.

— Ладно, я сама этим займусь, как и всеми другими нашими доходами. Хозяйством. Ты ведь не против? — Вопросительно посмотрела Алиса прямо мне в глаза.

Похоже это новая веха в наших отношениях. Новый уровень доверия, просит она меня о том, в чём бы ещё вчера я отказал. Эх!

Взвесив все за и против, я с лёгким сердцем согласился. Надо признать, деньги в руках у меня не держатся. Пока я тратил, жена зарабатывала, удалось ей наладить хозяйство так, что наши заработки возросли на порядок.

— Хорошо. Теперь всё хозяйство и финансы на тебе. Я буду только помогать.

— И не тратить больших сумм, не обговорив предварительно это со мной? — Поправила она меня. — Боюсь, иначе ты нас разоришь, — закатила она глаза в мнимом мучении.

— Понял, понял, — рассмеялся я над собой и, правда купившим несколько танков, зениток, бронемашин и других игрушек.

Алиса тоже рассмеялась, словно ручеёк зазвенел её голос, и я только сейчас понял, что не слышал до этого, как она смеётся. Не видел счастливой. Такой как сейчас.

— Что ты так смотришь? — Замолчала она, нахмурив брови.

— У тебя красивый смех.

— Поводов радоваться раньше не было, — дёрнула она плечиком.

— А сейчас есть?

— И сейчас нет, — отрезала она, наиграно серьёзно и вновь дотронулась до своей попы. — Шшш… — Прошипела она, с намёком на меня взглянув.

— Извиняться не буду, — залила краска моё лицо, стоило мне вспомнить, как я вчера её наказывал. — Давай я тебя мазью там помажу? — Ещё сильней засмущался я, хоть куда дальше.

Встал, подошел к кухонному шкафу и достал баночку с мазью зелёного цвета, изготовленного из нашего целебного мха.

Алиса что удивительно не возражала, аккуратно приподняла она платье, облокотившись на стол, пока я встал позади неё, осторожно положил руку ей на попу, вздрогнула она и бережно втёр в неё мазь, сразу покрылась её кожа крупными мурашками после этого… Стало как то не по себе. Сердечко стукнуло с перебоем.

— Мам, мне такой сон приснился! — Выскочила из своей комнаты радостная Юлиана, а мы дёрнулись, отскочив друг от друга в смущении.

— Ты чего такой дёрганый, Семён? — С отчётливым любопытством спросил Жук, стоило нам взлететь.

Надоело наверно смотреть за моими метаниями и шальным взглядом.

— Кхм, — смущенно кашлянул я. — Ничего, ничего. Не обращай внимания, — поспешил я отделаться от него, влезшего в мои мысли не ко времени.

Вот черт! Сбил, понимаешь с настроя, вновь погрузился я в воспоминания о сегодняшнем утре и о переглядывании с женой, пока Юлиана пересказывала нам свои сны и с аппетитом уплетала оладьи, вместо каши, которая досталась мне. Как то это всё неожиданно.

А ведь у меня были планы поступить с женой как с её любовником. Да, признаюсь, были. Не сейчас, нет. А когда Юлиана подрастёт. А тут такое… Чёрт! Прямо всё пылает внутри, стоит вспомнить прикосновение к её бархатной коже и мурашки, гуляющие по телу.

— Чего это он?

— А я знаю?

Дмитро и Василь даже и не думали таиться, лишь чуть приглушив голоса.

— Борт А26Ка, — заговорила рация в кабине пилота. — Вы влетаете в зону ответственности города Сибирска, под патронажем наместника Императора. Сбавьте скорость и летите строго по выделенному вам коридору, не отклоняясь с курса. Как поняли? Приём?

— Понял вас, диспетчер. Летим заданным курсом. Отбой.

— Чистого неба, — пожелали нам. — Отбой.

По приземлению, нас, как и в прошлые разы до этого ждало несколько одинаковых машин, заранее припаркованных у вертолётной площадки. Без водителей конечно. Мои люди сами поведут.

— Долго ещё? — Маялся я в сторонке.

— Почти всё, — стоял рядом Михаил, охраняя меня, пока остальные проверяли машины на маячки и взрывные устройства.

Никому не доверяют, постоянно всё перепроверяя. Может это и хорошо, но, сколько же времени отнимает, был уже полдень и голову начало припекать весеннее солнышко. Портил же всё, холодный, северный ветер. Зябко и слякотно.

— Можно ехать, — подошел к нам балалаечник, Степан, что на мой день рождения так разошелся, что аж всё исподнее растерял.

Напился до того, что перепутал мою днюху с масленицей и по привычке, как принято на его малой родине — оголился, имитируя помывку в бане. Вот смеха было!