Мелисса де ла Круз - Королевский Ассасин [litres]

– Я не могу быть свободен без моей любви, – говорит он, смотрит на меня, и я не отвожу глаз.

«Моей любви». Как мне ответить на это? Между нами всегда было так много несказанного, недоговоренного. Однако теперь, когда мы вместе, теперь, когда он произнес слова, которые я так жаждала услышать, надежды у нас нет. Наша судьба уже решена.

– Поедем со мной. Ты можешь сбежать, ведь мы уже делали это прежде. Мы можем вместе найти эти свитки. – Он берет мои руки в свои. – Тень, останься со мной. Навсегда. Я твой. Будь моей.

О, мое сердце. Я не могу дышать, и все мое тело охвачено огнем.

Он – это все, чего я всегда хотела, хотя и не сознавала того.

Кэледон Холт.

Королевский Ассасин.

«Он мой».

Я легко представляю себе, как это могло бы произойти. Мы могли бы переодеться слугами и незаметно сбежать под покровом ночи. Хансен начал бы поиски не сразу, но моя мать заметила бы, что я не спустилась к завтраку, и подняла бы тревогу. Кэла бы обвинили в похищении принцессы, невесты короля. За нами бы охотились до конца наших дней, и если бы поймали, он был бы казнен. Я не могу пойти на такое. И я должна думать не только о нас.

Я качаю головой.

– Нет, если мы сбежим, разразится еще одна война. Сейчас Хансен угомонился, поскольку ему было обещано, что он сможет расширить свое королевство. Если я исчезну, он обвинит в своем унижении королеву и вторгнется в Реновию. Это ляжет на мои плечи.

– Но он ляжет в твою постель, – с горечью говорит он.

Я вздрагиваю от этих слов. Но на его лице скорее не гнев, а покорность судьбе.

– У меня нет выбора. Подобно тому, как ты связан обетом на крови, я скована по рукам и ногам – но в отличие от тебя я не могу стать свободной. Я всего лишь сосуд для зачатия и вынашивания ребенка, который унаследует оба наши королевства. А затем он или она вступит в брак с той или тем, кто унаследует престол Аргонии или Ставина. План моей матери заключается в том, чтобы с помощью браков опять собрать воедино все королевства Авантина под управлением династии Деллафиоре.

Мои слова заставляют его замолчать.

Но я пришла к нему не затем, чтобы толковать о будущем Авантина. Я должна вернуться в свою спальню, однако я здесь, одетая только в халат и ночную рубашку. Мне нужно кое-что попросить у него, и если я не сделаю этого сейчас, то потом уже не смогу собраться с духом для этого.

– Кэл, послушай меня. – Я касаюсь его рук. Мои собственные руки дрожат. – Хансен получит мое имя и мое королевство. Но он никогда не получит мое сердце. Оно останется с тобой, любовь моя. Навсегда.

В ответ Кэл притягивает меня к себе и обхватывает ладонями мое лицо.

– Для меня ты всегда будешь Тенью, – тихо говорит он.

– Кэл…

Мне хочется сказать больше, но больше мы не произносим ни слова. Он припадает к моим губам, поначалу нерешительно, затем страстно, когда я отвечаю на его поцелуй, и все прочее становится неважным. Я пью его дыхание, его сильные руки обвивают мою талию, и я прижимаю его к себе.

– Пусть завтрашний день принадлежит не нам, но эта ночь наша, – шепчу я.

С этими словами мы сбрасываем с себя одежду и ложимся в кровать. Он покрывает поцелуями меня всю, и я с трудом могу дышать.

Мир сужается до нас двоих в этой комнате, и наши тела сливаются. Я прижимаю его еще ближе, ближе, он оказывается на мне, и мы движемся в такт, словно танцуя.

Наши тела слиты, как и наши сердца, и мы взмываем к небесам.

Мы свободны.

– Вернись ко мне.

Только-только рассветает, край солнца едва показался над горизонтом. Последние несколько часов я провела в объятиях Кэла, как будто мы не можем представить себе расставания. И нам обоим в самом деле невыносима эта мысль.

– Если бы я мог это сделать, – бормочет он, уткнувшись в подушку.

– Я могу приказать тебе вернуться.

Правда состоит в том, что я его государыня и могу заставить его сделать так, как я говорю. Мне в голову приходит мысль.

Он переворачивается на спину, и я кладу голову ему на грудь. Именно так мы спали в пещере и потом, на постоялом дворе, и именно так я должна была бы спать до конца моих дней. Мне невыносима мысль о том, чтобы отпустить его, чтобы позволить ему покинуть меня. Он должен вернуться ко мне. Это не может быть концом нашей любви.

– Пожалуйста, – говорю я.

– Что ты говоришь? – спрашивает он.

И правда, что я говорю?

У королевы свои планы, но планы могут быть и у меня. Я вспоминаю историю, которую мы с Кэлом сочинили совсем недавно, историю о нем и его реновианской невесте. Я ясно вижу, как он произносит эти слова, будто давая обет. «Мы обещали друг другу, что не поженимся, но всегда будем вместе». Думаю, я смогу выполнить это обещание.

– Ты не можешь стать моим мужем, но это и необязательно, – говорю я. – К спальне Хансена примыкает комната, где он встречается со своей фавориткой. Со своей любовницей. Я видела ее при дворе, это красивая девушка, которая смотрит на меня с нескрываемым презрением. К счастью, у моего мужа есть множество развлечений, которые будут занимать его внимание и держать его подальше от меня. Но отдельная комната примыкает и к моей спальне, – добавляю я. – Никто ничего не узнает. Ты сможешь приходить ко мне туда. Когда будешь приезжать в Монтрис, чтобы повидать меня.

Он не отвечает, но я уже увлечена этой идеей и не могу скрыть мою радость, мою надежду.

– Между своими поездками ты сможешь возвращаться ко мне, навещать меня здесь, в Монтрисе. Мы сможем бывать вместе, ты и я. Мы найдем способ, чтобы встречаться. Ты не станешь моим мужем, но я останусь твоей навсегда.

Кэл качает головой, встает и натягивает панталоны, которые валялись на полу. Я искоса, украдкой наблюдаю за ним. Он смотрит в окно, на разгорающийся рассвет.

– Тебе надо идти.

Он прав. В мою спальню скоро явятся мои новые фрейлины, чтобы одеть меня, и они, разумеется, сразу же доложат моей матери и королю, что меня там не было.

– Куда ты отправишься? – спрашиваю я и сжимаю кулаки, комкая постельное белье.

Он не отвечает.

– Я прошу у тебя слишком многого, – говорю я. Разумеется, он не вернется ко мне. Я выхожу замуж за другого, а быть любовником королевы – это ниже его достоинства. Ведь тогда над ним постоянно висела бы угроза разоблачения, да и положение у него было бы лишь немногим выше, чем у моих слуг. После того, как он исполнит свой обет, у него будет баронский титул, земли, богатство и свобода вступить в брак и иметь детей.

– Напротив, ты просишь мало, – возражает он. – Но дело не в этом. – Он берет мою руку и прижимает ее к своим губам.

Снаружи воркуют голуби, кричат петухи. Солнце выглядывает из-за вершин гор.

– Стало быть, ты не вернешься, – говорю я, встав с кровати. Мое сердце разрывается, но я не стану плакать. Я буду храброй ради него.