Екатерина Верхова - На лезвии любви [litres]

Прежде чем начать беседу, я взяла драматическую паузу, ощущая серьезные муки совести от того, что приходится так хитрить с довольно приятным человеком.

– Я слышала, что у вас с Ричардом тяжелый период… – Леди Уилкинс начала первой, чем несказанно меня удивила. – Я никогда не поощряла это желание мужа все контролировать, но думаю, ни для кого не секрет, что он старается приглядывать вообще за всеми.

На долю секунды в ее тоне проскользнуло презрение. Я даже ушам своим не поверила. Хм, может, и не надо искать особые пути, чтобы разговорить мать Ричарда? Вдруг она и сама выложит некоторые факты своей биографии, способные пролить свет на ситуацию в целом?

– Эрналия, не воспринимай на свой счет, мой тебе совет. Я знаю, что Ричард очень трепетно и нежно к тебе относится, просто сейчас… Ему непросто.

– Непросто? Что-то произошло? – Я ухватилась за подсказку.

– Ну-у-у, как сказать… – Леди Уилкинс чуть прикусила губу, словно сомневаясь, стоит ли об этом говорить. – Отец сильно давит на него. Хочет передать ведение части торговых компаний. Ричард пока к этому не готов…

Так. Ну то, что мать оберегает сына, вполне закономерно, но почему сам Ричард не готов и переживает на сей счет? Разве это было не очевидно? Как только он предстанет перед светом как Уилкинс, ему придется взвалить на себя это бремя. Вместе со всеми полагающимися привилегиями. Или же… эти торговые компании не устраивают самого Ричарда? Может, он выяснил что-то особенное про своего отца и его дела?

Хм.

– Леди Уилкинс… – пробормотала я, не зная, как начать. – Можно задать вам откровенный вопрос?

– Можешь обращаться ко мне Софи, дорогая. И конечно, задавай вопрос.

Мягкий взгляд леди Уилкинс ничуть не придал мне уверенности.

– Пожалуйста, не судите меня за любопытство. Я правда хочу разобраться. – Мой голос прозвучал нервно, и аж тошно было от того, что это лишь актерская игра. – Просто… просто скажите: вы любили кого-нибудь до того, как вступить в брак с лордом Уилкинсом?

Я сделала вид, что устыдилась собственного вопроса, и опустила взгляд. Сама тем временем наблюдала за реакцией Софи, и она, черт возьми, того стоила. Лишь на миг черты лица леди Уилкинс заострились, женщина нахмурилась, в глазах мелькнула боль. Потом она сумела скрыть это за маской привычной ей улыбчивости и доброжелательности. Это сумела, а вот пятна, появившиеся на щеках, – нет.

– Да уж, милая, вопрос совсем не простой, – тяжело вздохнула она. Пальцами вцепилась в обложку книги, уже не заботясь о том, что кто-то увидит ее название. – И… я понимаю твои сомнения. Очень тяжело выходить замуж за другого. Да, мой супруг рассказывал про Дарена Неррса.

Даже не удивлена. Впрочем, наши отношения – точнее, их фактическое отсутствие – играют на руку в этом разговоре с леди Уилкинс.

– Как мать я могу начать убеждать тебя в том, что мой сын – лучшее, что может с тобой случиться. Говорить, как он будет о тебе заботиться, как будет носить на руках. Это ведь вполне возможно, Ричард сильно отличается от своего отца. Даже внешне… небо и земля. Вот только я бы хотела ответить как женщина. Я ни разу не пожалела о том, что вышла замуж не за того, кого когда-то любила. Но иногда думаю, а не было бы лучше, если бы все сложилось иначе? Понимаешь?

– Понимаю, – эхом ответила я.

Конечно же, я понимала, что нельзя жалеть об упущенных возможностях, но когда отвечала, думала о другом. В голове звучали слова Софи Уилкинс.

Ричард сильно отличается от своего отца. Даже внешне… небо и земля. Вот только Ричард и лорд Уилкинс очень похожего типажа. Цвет волос, изгиб бровей, губы… Еще одно крохотное подтверждение в пользу моей теории.

Интересно, как так вышло?

Нужно мыслить логически. Есть всего два варианта.

Вариант первый: лорд Уилкинс знает об адюльтере, может, он изначально был подставным супругом. В таком случае он с легкостью мог «причесать» собственную внешность под типаж ребенка, роль отца которого ему предстояло играть долгие годы.

И второй: лорд Уилкинс ни сном, ни духом. И все было подстроено, кхм, свыше.

Боги, кто вообще мог подумать, что настолько нереальная, на первый взгляд, теория будет обрастать все новыми подтверждениями?

И все из-за какой-то крохотной детали: из-за существенной схожести родовой магии Карла и Ричарда! Всего лишь схожести, даже не идентичности! И тут бац! – сотня крохотных подтверждений, помогающих составить общую картину.

Я почувствовала такое воодушевление, что чуть было напрямую не спросила леди Уилкинс, спала ли она с королем. Лишь в последний момент прикусила язык. Во-первых, она все равно, скорее всего, не сможет ответить. Во-вторых, демонстрировать собственную осведомленность тоже не стоит. Даже с учетом того, что собственную родословную я подозреваю в таком же искривлении…

– Спасибо, леди Уилкинс, – произнесла я.

– Софи, можно просто Софи. – Женщина грустно улыбнулась. – Была рада помочь советом, пусть даже таким странным. Думаю, пора оставить тебя одну. Тут очень хорошо думается.

Леди Уилкинс попала в яблочко, подумать и правда не помешало бы.

Я прикрыла глаза и мысленно перебрала все факты, которые стали мне известны за этот долгий месяц: хроники светских раутов, протоколы деловых бесед, мемуары престарелых дам и многое другое – вот, что составляло наши с Неррсом источники. Верить всему с первого раза глупо. А потому мы с Дареном условились, что каждый факт должен минимум дважды находить себе подтверждение.

И каково же было наше удивление, когда все сошлось! Слишком просто, если знать, куда смотреть и на что обращать внимание.

Итак…

Все началось задолго до того, как я появилась на свет. Навскидку, лет тридцать восемь-сорок назад. Нынешний монарх только-только унаследовал корону и вряд ли понимал, как он будет править. И пока советники решали политические вопросы, его величество интересовался тем, чем и полагается двадцатилетнему парню: вином, азартными играми и женщинами.

А потом появилась… Она.

Как писала некая мадам Н. (кто же будет публиковать сплетни высшего света под своим именем?):

«Когда юная леди Роунвесская прибыла ко двору, многое изменилось в поведении его величества. Он стал более собран и обязателен, будто в его жизни появился свет. Она им и была… Нежная, как роза. Умная, словно сурикат. И прекрасная, будто лесная нимфа».

Над «сурикатными» метафорами мадам Н., конечно, стоило поработать, но вот и первый факт. Моя бабушка познакомилась с его величеством еще на заре его правления. Когда он под влиянием советников только обручился с почившей ныне ее величеством.

Судя по тем крупицам информации, что были в мемуарах мадам Н., нескольких хрониках светских раутов и газетах того времени, леди Роунвесская почти всегда была рядом с королем. И, по сплетням, имела с ним интимную связь.