Юлия Риа - Из стали и пламени [litres]

– Задела? Я?! Он сам отверг меня, а теперь бесится, боги ведают почему!

Обида обожгла язык, словно уголь. Слова сами полились из меня потоком, даже пожелай я замолчать – не смогла бы. Я говорила, и говорила, и говорила. Смотрела в теплые голубые глаза, в понимающую улыбку, злилась почему-то, но продолжала рассказывать обо всем, что случилось ночью. А когда замолчала, уткнулась в кружку с остатками чая и закусила губу.

– Это потому, что я человек, да? – спросила едва слышно.

Гррахара не спешила с ответом. Минуты две молчала, будто что-то обдумывая, и лишь потом нарушила тишину:

– Огонь Первопредка в Рроаке очень силен. Сильнее, чем в любом из нас. Может, из-за этого ему предначертано повторить судьбу великого прародителя?

Я подняла взгляд, криво усмехнулась:

– Какую судьбу? Быть с пламенноволосой? С той, кого же сам и отверг? Не сочтите за грубость, но вы явно что-то переоцениваете. Либо силу огня Рроака, либо его связь с Первопредком.

Гррахара фыркнула:

– Девчонка! Ты еще слишком плохо нас понимаешь! Рроак задел твою гордость отказом? А ты подумала, как задела его гордость, предложив себя не из желания, а по необходимости?

Щеки заполыхали, как поля во время засухи.

– Да, по необходимости! Но это не значит, что я… не желала, – закончила скомканно. – Некоторые поступки мы совершаем, следуя долгу. Другие – по велению сердца. К счастью, есть те, которые не противоречат друг другу.

Я повторила слова, сказанные когда-то Рроаком. Заметила хитрую усмешку в уголках морщинистых губ и вспыхнула еще сильнее.

– Драконы не умеют читать мысли, охотница. Мы можем подмечать детали, если собеседник нам интересен, пытаться понять его тревоги. Но, как и люди, мы подвержены сомнениям и страхам. Ты боишься, что Рроак видит в тебе человека, а не женщину, так? А сама ты кого видишь, когда смотришь на него? Дракона? Кахррара? Или просто мужчину? Подумай над этим. А пока дай руку.

Уже привыкнув к манере Гррахары командовать, я послушно протянула ладонь. Вскрикнула, когда ее полоснул серебряный коготь, попыталась выдернуть из жесткой хватки, но Гррахара удержала.

– Терпи, так надо.

Без дальнейших пояснений подставила пустую чашу под мою руку, сжала сильнее, заставляя кровь побежать алой струйкой. И отпустила, когда на дне собралась небольшая лужица.

– На, прижми покрепче. Я потом обработаю порез.

Мне протянули тканевую повязку, судя по запаху, вымоченную в каком-то отваре. Гррахара тем временем полоснула по ладони себя, сжала пальцы в кулак над чашей, смешивая нашу кровь. И подожгла ее. Пламя, в первые секунды вспыхнувшее алым, вдруг сменило цвет на голубой. Прогорело за четверть минуты и погасло.

Гррахара тяжело вздохнула.

– В чем дело? – забеспокоилась я.

– Ты сказала правду. Ни один мужчина не познал тебя как женщину.

– И это… плохо? Почему вы хмуритесь?

– Потому что теперь Берготта ждет кара пострашнее, чем отлучение от парящих. Никто не смеет лгать кахррару.

Я пожала плечами. Изображать жалость к тому, кто очернил меня перед Рроаком и его сторонниками, я не стану. Берготта накажут? Отлично. Ничего не имею против.

Однако не успела я насладиться этой мыслью, как Гррахара снова заговорила:

– Сейчас я обработаю твою руку, а потом займусь лечением крови. Думаю, моих сил хватит, чтобы закончить все уже сегодня.

Время стремительно утекало – уходило, как волна с отливом. У меня остался день… Всего лишь день в Северных Гнездах. Этого мало! Я не готова уйти! Не готова оставить Сайллора, Рроака, этот дом, ставший почти родным. Не готова!

Пока Гррахара лечила мою кровь, я эгоистично молила богов, чтобы ничего не вышло. Пусть бы старой драконице не хватило сил, или жара окажется слишком много, чтобы вытравить его остатки за раз, – что угодно, лишь бы это помогло задержаться в Северных Гнездах!

Однако боги отвернулись от меня. Снова.

– Вот и все, девочка, – Гррахара убрала руку с моей груди. – Теперь остается только изгнать кровь Рроака из твоего тела. Но это уже он сам.

Поднявшись, старуха похлопала меня по плечу, попрощалась и вышла. Стукнула входная дверь, закрываясь. Я выждала минут пять, помыла и убрала посуду, оставшуюся после завтрака. А когда внутренний голос подсказал, что с Гррахарой мы точно не столкнемся, – выскочила из дома.

Сомневаюсь, что Гррахара попыталась бы меня остановить, даже если бы узнала о моих планах. Но после суда, после речей Берготта и недопонимания с Рроаком… я просто не готова рисковать.

До нужной двери я добежала минуты за три. Стукнула дважды и, не дожидаясь приглашения, вошла.

Геротт встретил меня удивленным взглядом. Удивленным, но, к счастью, не враждебным. А вот Сайллор, едва увидев, вскочил на ноги и улыбнулся широко-широко. Перепрыгнул через огромный рисунок, который, судя по всему, изучал до моего появления, кинулся мне навстречу. Я стиснула его в объятиях, вцепилась так, что не оторвать.

Как? Как оставить его? Я… я просто не могу! Я ведь не успела стать ему опорой на земле, не успела научить всему, чему хотела. Мне нужно еще немного времени!

Но времени у меня как раз нет.

Не выпуская Сайллора из объятий, я посмотрела на Геротта. Открылась, позволяя увидеть мои отчаяние и слабость. Без слов рассказывая, что случилось. И он понял. Пусть не сразу – в первый миг Геротт нахмурился, явно сбитый с толку, – но очень скоро выражение его лица изменилось. Удивление уступило место сочувствию.

Дракон жалел меня. Меня, охотницу! Раньше я наверняка восприняла бы это как оскорбление, теперь же испытала благодарность. Геротт, как и все в Гнездах, с самого начала знал, что я здесь ненадолго. Потому и переживал за выбор Сайллора. Но в итоге смирился, принял его. И теперь в его взгляде нет злорадства или насмешки – только чувства, похожие на те, что испытываю я сама.

Тяжело вздохнув, Геротт поднялся из кресла и ушел на кухню. Дал нам с Сайллором побыть вдвоем. Точнее, дал мне возможность все ему рассказать. Но, боги, как? Как говорить, когда грудь сдавливает, будто тисками?

– Эй, – я отстранилась и заглянула в большие серые глаза, – а хочешь пойти прогуляться? День обещает быть солнечным, не стоит сидеть взаперти.

Сайллор с улыбкой кивнул. Высвободился из моих объятий, убежал наверх, судя по всему, за теплой жилеткой. Вернулся уже через минуту и потянул меня к выходу.

Мы ушли на детскую площадку. Не знаю, где носится остальная ребятня, но на площадке неожиданно оказалось пусто. Отпустив мою руку, Сайллор помчался к ближайшей горке. Забрался на нее и замахал, подзывая. А едва я оказалась рядом, скатился и взбил ногами мягкий снег, окатывая меня волной.

– Ах так?!

Миг – и в моей руке снежный шарик. Еще миг – и он прицельно летит в Сайллора. Тот ужом скрылся за горкой, затаился в засаде и… кинул в меня снежком, стоило мне нагнуться в попытках отыскать проказника.