Наталья Корнева - Ювелир. Тень Серафима [СИ]

Но, прежде чем Себастьян успел деликатно озвучить замечания, София продолжила.

— Рано или поздно, но вам придется сдаться. Вам нужно передать кому-то уникальный опыт, — не позволяя собеседнику вставить ни слова, жарко выпалила экзальтированная девица. — Иначе всё пропадет втуне. Я предлагаю свою кандидатуру! Я хочу стать одной из вас. Обучите меня искусству ювелирики.

Себастьяна было нелегко удивить, но в этот раз, кажется, вышло. Он покачал головой. О, безумный, безумный мир. В особенности безумен был этот город. Сколько раз он говорил себе не соваться сюда больше и не искать неприятностей. Сколько раз зарекался!..

— Кто тебя прислал? — равнодушно поинтересовался наёмник. Практический интерес к разговору был безвозвратно утерян. Единственное, что заботило сейчас ювелира — как поскорее выставить незнакомку вон. Не выталкивать же взашей, в самом деле? Если до этого дойдет, выйдет неловко.

— Понимаю, в это нелегко поверить, — словно оправдываясь, вновь горячо заговорила гостья, — но я нашла вас сама. Я ищу вас уже очень долго. Положение таково, что мне больше некуда идти. Пожалуйста, не прогоняйте…

Она не успела закончить. Одним движением ювелир оказался рядом и, резко отвернув жесткий ворот плаща, сунул его Софии прямо в лицо. Отшатнулась от неожиданности, женщина едва удержалась на ногах. Себастьян мимоходом отметил высоту и неустойчивость узких каблуков с металлическими набойками. Непрактичная обувь, хоть и не лишенная своей привлекательности.

— Что ты видишь? — как ни в чем ни бывало спросил он.

— Ничего… — совершенно опешила девица, глядя на него с трогательной неуверенностью. — А что должно быть?

— Всё правильно, — мирно, но без тени улыбки подтвердил Себастьян. — Ничего и не должно. А всё потому, что цеховой знак ювелира, такая симпатичная медная безделица, не положен тем, кто не состоит в гильдии. О, знаменитая гильдия ювелиров! Славная организация объединяет всех, так или иначе причастных к нашему ремеслу: ювелиров, огранщиков, подмастерье и учеников, которым ты хочешь стать. Гильдия устанавливает для них четкие правила, нормы качества, размеры оплаты услуг и прочее, а вдобавок имеет право суда над своими членами. Гильдия — это практически суверенное государство! Ее постановления получают для ювелиров силу закона. Понимаешь теперь, что обратилась не по адресу? Уверен, совет гильдии рассмотрит твой официальный письменный запрос. В установленном порядке.

София поджала губы, сразу став похожей на обиженного ребенка. Похоже, его маленькая лекция не имела успеха. А жаль.

— Вы прекрасно осведомлены, сэр, о династиях ювелиров, ревностно охраняющих свою территорию, — столь же нравоучительным тоном отозвалась противная девица, кажется, попросту издеваясь над ним. — Привилегия вступления в гильдию наследственная. Только женившись на дочери ювелира, может вступить в нее посторонний. По понятным причинам это недостижимо для меня. Кроме того, они всё равно принимают в свои ряды только мужчин.

— Да неужели? — неожиданно хмыкнул Себастьян. — А знаешь почему?

— Конечно, — сморщив нос, гостья презрительно передернула плечиками. — Извечный патриархальный шовинизм и притеснение женского пола. Женщин не ценят по достоинству. Несправедливость, с которой мы, сознательные люди, должны активно бороться!

Ювелир в голос расхохотался, не в состоянии воспринимать всерьез эту радикально настроенную юную фею. Даже её бескомпромиссность была слишком мила, чтобы сердиться.

— Безусловно, без этого никуда. Но главная причина в том, что ни одна женщина не способна освоить наше ремесло, — терпеливо пояснил наёмник, — освоить в той степени, чтобы соперничать с мужчинами.

— Это ложь! — запальчиво крикнула София, почти картинно всплеснув руками. Помимо воли ювелир залюбовался движением, в котором было что-то дикое, что-то птичье. Изящные линии запястий, контуры худеньких белых пальцев, похожих на лебединые перья, — во всем была какая-то очаровательная беззащитность. — Ложь! Женщина может быть ювелиром. И вам это известно — лучше, чем кому бы то ни было.

Она особо выделила последнюю фразу, поедая Себастьяна глазами, — однако, тот ничего не ответил.

Взгляд ювелира потемнел, а улыбка медленно гасла на губах.

Разговор затягивался. Разговор, которого он вовсе не хотел продолжать.

— Даже если бы это было возможно, — не успокаиваясь, молодая женщина упрямо вздернула подбородок, — я не вступила бы в гильдию, сэр. Я презираю этих карманных ювелиров, едящих хлеб с руки своих хозяев! Я хочу быть свободным художником, не зависеть от прихотей судьбы и сильных мира сего. Я молода, честна душой и знаю, что такое отвага. Прошу вас, будем работать в паре, как делают все ювелиры! Клянусь вам, вы не пожалеете, что положились на меня.

— Какие радужные перспективы, — мрачно заметил Себастьян и помолчал еще немного, пристально рассматривая чрезмерно воодушевленную собеседницу. Её сумбурные речи отчего-то обеспокоили его, взволновали, вместо того чтобы просто развеселить своей несуразицей. — Иди домой, девочка. Читай романы: исторические, авантюрные, любовные… да какие угодно, коль они так будоражат твоё живое воображение. Реальность далека от восторженных фантазий. Всё по порядку. Я одиночка. Я не работаю в паре, потому что не хочу ни ответственности, ни зависимости. Это первое. Профессия ювелира — это не бесконечная вольность и приключения, к которым ты стремишься. Мы также подчиняемся законам и кодексам, пусть неписаным. Мы верно служим системе этого несовершенного мира, и только потому она все еще терпит нас. Это второе. Ты молода, — но недостаточно, чтобы стать учеником. К поступлению в гильдию, например, начинают готовить с первых лет жизни. Ты уже упустила лет восемнадцать. Это третье…

— Но вы стали ювелиром уже в достаточно зрелом возрасте, — немедленно возразила София, подняв руки в протестующем жесте, — и обучились самостоятельно.

— Я исключение, — отрезал Себастьян, нахмурившись. Вот ведь взбалмошная девица! — И не перебивай меня. Профессия ювелира — это то, чего не пожелать никому. Не от хорошей жизни пришел я в неё. Это грязь и кровь, которые не смыть. Ни одна женщина не может быть полноценным ювелиром. Мне это известно, ты права, гораздо лучше, чем многим. Это четвертое. Я убедил тебя, София?

Впервые назвал он её по имени. Молодая женщина отрицательно мотнула головой, не отрывая от него настороженно-любопытного взгляда зверька, впервые наткнувшегося на охотника. Что ж, этого следовало ожидать, но попытаться стоило. Он озвучил ей все те скучные, бессовестно правильные истины, которые должны были вразумлять сумасбродную юность. Все те скучные и правильные истины, которые юность традиционно отвергала.