Елизавета Шумская - Олень, фея и камень [СИ litres]

Такой судьбы не хотелось. К тому же Дэй считала, что не может вот так взять и уничтожить весь город. А если она оставит его без Айлаэ, то это гибель для всех этих людей. Не менее медленной и очень жестокой. Целый город людей, в котором постепенно кончатся все запасы еды, придет голод и отчаяние, и не выйти, не уйти… Во что превращаются люди в такой беде, Дэй не хотела даже думать. И не хотела иметь на своей совести подобный грех.

А значит, нужно что-то придумывать. Как-то выводить людей отсюда. Но как? Наверняка они испробовали все способы вырваться из этой ловушки. С другой стороны, она маг Земли. Может, она сможет договориться со стихией и прорубить ход? М-да, шахтером она еще не работала…

Если же не поможет?

Дэй подозревала, что не пускает их отсюда тот же самый Айлаэ. Но проверить это можно, только уничтожив его. А если она ошибается? Тот же самый исход, только ее уже точно не выпустят. Нет, слишком радикальное решение.

Тогда как?

Серые небеса, почему она не озаботилась изучением телепортов раньше?

– Вы можете показать мне то место, где вы прорубали ход, но уперлись в стену?

Помедлив, Атхон кивнул.

Разумеется, туда отправились всей толпой.

Через какое-то время Дэй скептически оглядывала небольшой туннель. Сколько уже этих нор она видела? Страшно сказать. «Если выберусь из этой передряги живой, до конца жизни даже в погреб не полезу!», – в который раз пообещала себе гаргулья.

– Госпожа же понимает, что здесь нельзя кидаться огненными шарами? – спросил то ли у нее, то ли у старейшин местный мастер, которого явно вызвали из какого-то другого места: на этом участке давно уже никто не работал.

Госпожа это отлично понимала. Госпожа недавно видела обвал своими глазами и, возможно, похоронила под ним друга. Мысли о Ло привычно обожгли болью. Но Дэй не гнала их. Помнить, помнить о своей слабости!

Поэтому Дэй максимально внимательно прислушивалась к своей стихии. Заставила всех выйти: она тут будет в транс входить, а вдруг убьют? Не доверяла гаргулья этой братии. Поставила все защиты, в первую очередь именно от людей. Пусть сначала в купол побьются, а потом уже пробуют на ней оружие. Затем уже начала прислушиваться к камню вокруг. Земля была… спокойная. Никаких признаков хоть какого-то возмущения Дэй не обнаружила. Поэтому и рискнула начать рубить ход, магией конечно. Разумеется, останавливалась после каждого шага, но никакой опасности по-прежнему не обнаруживалось. Когда туннель увеличился на два шага, чародейка сняла защиту и позвала местных. Показала свою работу и спокойно дошла до самого края рукотворной пещеры. Теперь нужно было узнать, сможет ли кто-то из белоглазых переступить ту черту, которая якобы не дает им пройти дальше.

Для эксперимента выбрали Атхона. Дэй отошла назад и немного в сторону, с интересом наблюдая за происходящим. Старейшина дошел до того места, с которого Дэй начинала свою работу, и шагнул дальше. Вернее, попытался. Его нога, а потом и руки уперлись в невидимую стену.

Гаргулья сощурилась. А не обманывают ли ее? Сама-то она легко проходила до конца. Собственно, что и сделала сейчас, никакого сопротивления не почувствовав. Повернулась, схватила старейшину за руку и попыталась подтянуть к себе. Мужчина сдержанно возмутился (хватка у чародейки была железная), но сопротивляться не стал. Дэй же обнаружила, что пройти дальше ему действительно что-то мешает.

– Зовите мастера, – прорычала она. Слишком уж тянуть старейшину гаргулья не решилась. Обидится же. А мастера не так жалко.

Видно, что-то такое мелькнуло в ее глазах, потому что мастер шел с явной неохотой и натянул каску, больше похожую на шлем, до самого носа. И все его подозрения подтвердились. И каска понадобилась. Потому что Дэй пыталась втянуть его в очищенное пространство за пределами невидимой для нее черты всеми возможными способами. И за грудки тянула, и сзади пихала, и по воздуху пыталась перенести, и за руку вела. Стража начала делать ставки, насколько мужика хватит. Старейшины все больше скучнели. Мастер смотрел на них с немой мольбой в глазах. Они ее старательно не замечали.

Остановилась Дэй, только убедившись, что никакого фокуса тут нет, а местные действительно ограничены неким пространством.

– И так со всех сторон? – устало поинтересовалась девушка.

Выпущенный ею мастер шустро просочился между стражниками и исчез из поля зрения.

– Со всех, – вздохнул Атхон.

– Дайте угадаю, и это расстояние одинаковое, если считать его от крайней ветки Айлаэ с этой стороны?

Ее прозорливость ничуть не порадовала старейшин.

– Нужно посмотреть на Айлаэ.

К дереву близко Дэй не подпустили. Слишком боялись, что она разрушит их сокровище. В целом гаргулья их понимала, но делу это никак не помогало. И злило. Девушка видела, что к Айлаэ тянутся все магические потоки. Что с ними происходит дальше, неизвестно. Как они преобразовываются в то, что дает жизнь?.. У чародейки даже идей никаких на этот счет не было! Впрочем, она подозревала, что тут мудрецов всего ниверситета не хватит, не то что какой-то, пусть и талантливой, ученицы второго года! Да-да, талантливой, и никак иначе! Иначе – только в глаз!

У старейшин хватило совести накормить гаргулью. Девушка ела и думала. На ум снова пришел Златко с его извечной въедливостью, которую лично она почитала за занудство. Сейчас ей казалось, что, возможно, стоит принять на вооружение его методы. Итак, если Бэррин не понимал чего-нибудь, что он делал?

Дэй задумалась. Не так-то легко вспомнить все, что делал кто-то из друзей, когда тебя это коснулось лишь каким-нибудь противным заданием типа изучения очередного древнего фолианта. Но если суммировать все это… сталкиваясь с чем-то непонятным, Златко шел к основам. То бишь к истокам ситуации, к тому, с чего все началось.

Чая не предложили. Возможно, и не пили тут никакой похожий напиток. Сами старейшины, разделившие с чародейкой трапезу, тоже ограничились лишь одной водой. Поэтому задушевного разговора под чай не получилось – пришлось выпытывать сведения под воду. Так себе занятие. Совсем не располагает, надо сказать.

– Расскажите, как вы здесь оказались, – попросила Дэй. – Это ж не тайна, я надеюсь.

По лицам читалось, что делиться этой историей мужчины не хотели. А вот жрица неожиданно заговорила.

– Это, – она обвела взглядом вокруг, – замена смерти. Когда-то давно… у нас были, хм, те, кто нас защищал. Мы называли их хозяевами, но рабами или слугами им не были. Люди в теплых землях, наверное, назвали бы их богами, но это не то, не то. Но их заботами стада наши прирастали, суровые северные земли кормили, а болезни, по крайней мере самые страшные, обходили нас стороной. Наш край, тот, где мы жили раньше, суров. Жить в нем непросто даже с такой поддержкой. Когда-то, до того, как хозяева стали частью нашей жизни, наши предки даже о таком достатке не мечтали. Но поколения, выросшие в безопасности и сытости, захотели больше. И однажды появились в наших землях те, кто предложил больше.