Елизавета Шумская - Пять дорог [СИ litres]

– Будешь «Светоч» использовать?

Калли кивнул и внимательно уставился на девушку своими нереальными синими глазами. Зачем этот вопрос? Они же давно это решили. Но чародейка только отвела взгляд.

– А я вот там постою, – заметил Мирек и указал в свободное пространство рядом с местом, которое эльф определил для себя.

– Что?! – одинаково отреагировали волшебники.

– Ну а что? Магия у меня есть. Управлять я ей не умею, но могу немного передать, вдруг потребуется?

– А ты, я смотрю, ожил, – начал заводиться Калли, спокойствие которого Мирек разрушал одним своим присутствием. Этого даже Грыму не удавалось!

– Молодые люди, может, вы уже приметесь за дело? – прорычал капитан, выразительно кивая на «Рогнеду», прекрасно видимую за кормой. Уже слишком близко.

Как удалось не выругаться, Калли не знал. Метнулся в центр круга, с отчаянием заметив, что и Мирек, и Марион встали у него за плечами. Да, силу они могли передать, хотя тоже не факт, но если что-то пойдет не так, ударит и по ним. Но времени спорить уже не оставалось. Юноша призвал магию, для верности максимально четко выговаривая слова стандартного заклинания и медленно поднимая руку вверх. С каждой секундой «Светоч» в ней разгорался все сильнее. Матросы начали отводить глаза, а Калли вперился взглядом в совсем близкую «Княжну».

«Сейчас, – подумал он, чувствуя свой предел. – Сильнее не смогу». Активационную для пентаграммы фразу Марион заставила его выучить, поэтому проблем не возникло. Непривычные слова давно исчезнувшего человеческого языка – и меловые линии вокруг начинают сиять. Сначала медленно, потом все сильнее, злее, ярче. Сначала оттенок синеват – из-за преобладающей стихии, а потом он стремительно окрашивается в ослепительно белый – такой же, как «Светоч». Кто-то стонет сзади, но Калли не может оглянуться.

Ему случалось вести в пентаграмме, однако всегда под присмотром учителей, при поддержке, в учебных аудиториях. Сейчас эльф на своей шкуре почувствовал, почему рекомендуют максимально выравнивать рисунки, соблюдать точность углов и однородность ширины линий. Каждая неровность и небрежность колебала заклинание. Где-то магия утекала, где-то проходила с трудом. Это ощущалось почти физически. Может, тот, кто стонал, был он?

Пальцы поднятой руки начало жечь. Калли не почувствовал, но со стороны все заметили, как он побелел. Даже несмотря на то, что люди старались не смотреть в его сторону, но юношеская фигура в ореоле света неизменно притягивала к себе взоры.

Наконец в работу включились стабилизаторы – знаки вспыхнули сначала голубым, потом побледнели и влились в общий чертеж. Эльф мгновенно ощутил, как дисбаланс пентаграммы перестал дергать его в разные стороны, норовя нарушить концентрацию. Стало легче и одновременно сложнее: магия мощно вибрировала вокруг, создавая простой и понятный ритм, он отдавался в висках и подспудно, незаметно завораживал, сосредотачивая свое внимание только на себе, отчего становилось трудно следить за чем-то еще. А так нельзя: колдовство – коварная стихия, особенно сильное. Нельзя ему отдаваться, ни в коем случае. Иначе из мага превратишься в полоумного шамана. Иве, правда, как-то удавалось, погружаясь с головой в свою магию трав, выныривать из нее с легкостью. Возможно, это специфика направления или происхождения. Эльфам же такое противопоказано. Поэтому нельзя позволять этому ритму, этой мощи увлечь себя, как бы они ни манили, как бы ни звали. Извечная ловушка для магов: кажется, сделай шаг вперед – и перед тобой откроются все тайны мира.

Вот только после такого шага не возвращаются. По крайней мере, в своем уме. Калли всегда казалось странным, как, зная о подобной опасности, чародеи во всем мире нет-нет да срываются. Теперь он понимал.

Это было такое искушение, что словами не передать. Он только раз испытывал что-то подобное. Тогда это была любовь. И тоже закончилось преотвратно. Калли не собирался наступать на эти грабли дважды. И без того четкий ум юноши стал кристально чистым. Он еще раз перепроверил заклинание и наконец-то перевел взгляд на «Княжну». Помогает ли его колдовство?

Корабль-призрак шел уже совсем близко. Калли невольно сглотнул. Потом взял себя в руки и перешел на магическое зрение. Тут же понял, что вот теперь уже пора паниковать. Аура «Княжны» поражала воображение. Казалось, она заполонила всю восточную часть неба. А именно с востока она шла. Багровое пятно в центре стало почти черным. От него исходили щупальца энергии, такие толстые, что загораживали всё пространство вокруг. Огонек «Светоча» казался крохотным рядом с этим монстром.

«Не выстоим», – осознал Калли.

Стало ясно, почему «Рогнеда» обходит корабли с сильными магами или эльфами на борту. Сейчас она подбиралась к яркому пятну света то с одной стороны, то с другой. Касалась, но отходила. Однако с каждым разом продвигалась чуть дальше, будто делая бреши в обороне или привыкая к действию магии. Значит, колдовство не было настолько мощным, чтобы остановить ее. Круг чародеев, особенно Светлых, сделал бы эффект от заклинания непереносимым. Она бы даже не подошла!

Калли мог держать «Светоч» несколько часов, но не мог усилить его. Пентаграмма делала это за него, но этого оказалось недостаточно. «Что же делать?» – отчаянно искал эльф выход. Корабль все приближался и приближался. Кто-то из моряков упал на колени и принялся отчаянно, громко, навзрыд молиться. Кто-то кричал. Ритм стучал в висках. Юноша напрягся и постарался пустить в себя больше магии, выкачивая ее из стихий вокруг. На земле проще. Она хоть и не охотно отдает силу, но можно получить много. Здесь же… казалось бы, море вокруг – бери, сколько хочешь. Однако отчего-то не получается. Может, нужно приноровиться, а может, еще что-то. Впрочем, скорее всего, больше, чем способен в принципе, не возьмешь.

Эльф нахмурился. Он уже чувствовал «Рогнеду». Очень близко. От тяжелой, давящей ее силы сдавливало виски и леденели руки. Даже несмотря за колющий огонь «Светоча». Но хуже всего было то, что «Княжна» с каждой секундой становилась все ближе. Чуть отходила и снова врезалась, на этот раз сильнее, глубже. Калли начало трясти от напряжения, он снова и снова пытался усилить заклинание, но у него не получалось. Более того, каждая попытка будто резала вены изнутри, заставляя стискивать зубы от боли и бороться с накатывающим как тошнота пониманием – бесполезно. Калли не собирался сдаваться, но отчетливо видел – они обречены. Его силы не хватит. Скоро «Рогнеда» подойдет вплотную. Обычные люди ничего не увидят. Почувствуют лишь холод и тяжесть на душе. Но их дни уже будут сочтены.

Сейчас, так близко от страшного морского проклятия Калли видел его ужасающую структуру – бесконечную вязь багрово-черных нитей, которые сплелись воедино. Они лягут на любую судьбу, ауру, ворвутся в душу и искалечат психику. А потом притянут всё это к себе, и «Княжна» станет сильнее. Ей потребуется еще больше пищи, и корабли станут пропадать, пока на нее не объявят охоту. Сколько магов Жизни потребуется против нее? Но это будет потом, много потом, когда Калли уже станет все равно. Его эльфийская сущность не защитит, не спасет. Четверть часа, может, чуть больше – и спасения им уже не найти.