Елизавета Шумская - Пять дорог [СИ litres]

Вот уж точно – «Княжна» набирает новую команду. Так и будет…

Он почувствовал легкое прикосновение не сразу, лишь когда в его силу влился тонкий ручеек чужой энергии. Калли узнал его. За множество занятий эльф привык ее ощущать. Сейчас он казался свежим ветром в жару, тонким прохладным ручейком в зной. Помог, но не слишком. Отчаянно захотелось сжать руку Марион на своем плече. Она переживала из-за брака с тираном? Похоже, ей больше не о чем волноваться… Не так он хотел ее спасти, не так…

«Рогнеда» рванулась вперед, на палубе закричали. Калли покачнулся. И тут же его руку выше локтя сжал Мирек.

– Держись, брат, – шепнул он в острое ухо. Прижал свою ладонь к плечу эльфа.

Глаза Светлого расширились. Если сила Марион походила на ручеек, то здесь – скорее, полноводная река. Юноше пришлось несколько раз глубоко, часто вдохнуть, чтобы хоть немного снизить напряжение на тело.

– Держись! Калли! – кричала в другое ухо девушка, стискивая его плечо уже обеими руками.

Полноводная, бурлящая, мутная река… поток, несущийся с гор.

Позже Калли будет пенять себе, что не догадался уточнить, как принять силу у мага, который никогда волшебству не обучался. Что посчитал отсутствие образования синонимом слабой силы. Что занимался только с одним учеником.

Сейчас три разных магии объединились, и «Светоч» полыхнул с невероятной мощью. «Рогнеда» должна была отскочить, отстать от них или вообще исчезнуть в белом пламени. Эльф даже видел, как она стала отдаляться… как вдруг что-то случилось. Корабль-призрак начал стремительно приближаться. Калли, Мирек, Марион закричали и…

В следующий миг все пропало. Светлый подумал было, что проклятье таки настигло их. Как там в описании… соприкоснулось с кораблем, исчезло, но все уже обречены. Но тогда картинка бы не поменялась.

А она поменялась.

Калли стоял в трюме корабля и с удивлением оглядывался. Мешки, ящики, веревки, какие-то продолговатые тюки. Да, обычный трюм… Он что, провалился сквозь палубу?

Юноша невольно посмотрел наверх, но дыры над собой не обнаружил.

– Это не наш трюм, – сдавленно прошептал Мирек, все так же продолжающий держаться за плечо эльфа. Тот вздрогнул и тут же завертел головой. Марион стучала зубами с другой стороны. Калли успокаивающе похлопал ее по руке со впившимися в него пальцами. Непохоже, что это возымело действие, но по крайней мере он постарался. – В смысле это не трюм нашего корабля.

Светлый не стал переспрашивать. Наверняка Мирек успел запомнить место, где он пусть недолго, но прятался.

– Есть соображения, где мы?

Совершенно неожиданно эльф поймал себя на весьма несвоевременной мысли о том, что копирует поведение Златко. Даже с Марион. Или он просто взрослеет? Или сейчас нельзя позволить себе обычную отстраненность и сдержанность? «Может, умение ввязываться во всякие переделки – это заразно? – с деланной тоской подумал Калли. – Или мы слишком много общаемся? Ладно, я же хотел стать посредником между эльфами и людьми. Может, так тогда и нужно… Что за чушь лезет в голову? Надо понять, что произошло!»

В этот момент послышались шаги, и все трое слаженно нырнули за какие-то ящики.

Следующие несколько минут молодые люди-нелюди сидели за ними тихо как мыши. Но по шебуршанию и сдавленной ругани понять ничего не удавалось, и скоро три макушки появились над верхним ящиком.

Около лестницы, поместив факел в специальные крепления на стене, стоял мужчина в боцманской куртке.

Вернее, стоял он периодически, в основном в полусогнутом положении или на корточках копался в каких-то вещах. Сперва наряд незнакомца напугал троицу мало не до смерти, и они так же не сговариваясь нырнули обратно. Однако сидеть в полном неведении оказалось еще страшнее, и через несколько минут над ящиком вновь выросли три макушки. Они жадно рассматривали боцмана, независимо друг от друга отмечая различные детали одежды и вообще облика, которые явственно говорили о том, что мужчина не принадлежит этой эпохе. Так одевались несколько веков назад. Точно трудно понять, потому что в разных странах мода держалась разное количество времени.

Но что же случилось? Что-то в заклинании пошло не так и их затянуло в другое время? Калли мысленно застонал. Только этого ему сейчас не хватало! У него сейчас дела в его, гоблин побери, настоящем!

Может, они просто видят что-то вроде миража? Или даже – проклятье навеяло такие чары, которые отвлекают их, пока оно расправляется с их телами?

Юноша переглянулся с соратниками по несчастью. Мирек пожал плечами, Марион покачала головой. М-да… идей ни у кого не было. И они продолжили наблюдение. Незнакомец копался в грузе, периодически что-то шипя себе под нос. Калли пришлось напрячься, чтобы что-то разобрать. У боцмана оказался еще какой-то странный акцент, настолько непривычный, что сперва эльф подумал, что говорят на незнакомом ему языке. Однако потом прислушался лучше и наконец разобрал.

– Ничего-ничего, они у меня еще узнают! Эти гады трескучие еще узнают! Они думают, я не знаю! А я знаю! Да они еще в пеленки мочились, когда я таких же гадов за борт вышвыривал! Смешно! Думают, спрятали! Ха!

Периодически фразы повторялись или обличение начиналось заново, но больше информации Калли извлечь из бормотания боцмана не сумел. Поиски, однако, продолжались.

– Да где же эта гоблинская фуйса?! – в какой-то момент не выдержал тот.

В этот момент все стало ясно. Фуйса, или фуйская жвачка – дурман, который столетий семь назад завезли с каких-то островов. Редкое дикорастущее растение при особой обработке дарило невероятной яркости грезы и постепенно лишало разума. Сначала им баловались богатенькие придурки, печально, конечно, но, по крайней мере, ими количество и ограничивалось. А потом кто-то научился выращивать фуйсу чуть ли не как пшеницу, и ее цена резко упала. За пару лет дурман настолько распространился, что власти всех мастей стали бить тревогу и, соответственно, ввели против него все возможные меры. Однако эта война велась еще долго и закончилась весьма сомнительным успехом: фуйсу заменили куда более тяжелые снадобья. Но набившие руку в борьбе с фуйской жвачкой власти уже не допускали настолько массового распространения. В годы наистрожайших гонений за перевозку дурмана приговаривали к четвертованию. Тогда многие корабли поменяли своих капитанов. Конечно, находились смельчаки, которые продолжали ее ввозить, однако с каждым годом все меньше.

«Интересно, если я что-то сделаю, он услышит это?» – размышлял Калли. Рисковать эльф боялся. Казалось невероятным, что их перенесло в прошлое. Скорее, вглубь проклятья, а это может означать что угодно. Например, что на них таким образом охотятся. Или что показывают причины образования «некромантического явления». Или это вообще игры с чарами или сознанием, и на самом деле он лежит на палубе, не выдержав мощи заклинания.