Олег Говда - И королевство в придачу - 3

Что ж, значит, пришло время и мне вмешаться.

Вынимаю Разящего и бегу к месту боя.

— А, ну-ка, братцы! Раздайся! Посторонись! Дорогу королю!

Викинги недовольно ворчат, не любят когда у них добычу отбирают, но отступают чуть назад, создавая просторный круг, как на хольмганге.

— Барон Белов, барон Смерз и барон Варений! — обращаюсь к вельможам. — Вы проиграли. Предлагаю сложить оружие! Клянусь сохранить вам и вашим людям жизнь!

— А ты кто такой важный будешь? — гудит из-под забрала один из рыцарей. — Чтоб чужими жизнями распоряжаться?

— Я — король Николаис! Присягните мне на верность и ступайте с миром.

— Ааа! — рычит другой. — Так это ты, то самый пес, что привел в наш мир синих орланов? Смерть тебе!

Рыцарь бросается вперед, выставив меч. Ухожу в сторону и даю волю Разящему. Тот аж дрожит, от жажды боя. Еще бы, столько времени провел в ножнах.

Мечи встречаются с глухим лязгом. Раз, второй, третий… А барон (не знаю, кто именно) неплохой фехтовальщик, если сражается с Разящим почти на равных. Еще удар, еще выпад. Финт, выпад, финт, удар… еще удар. Есть! Достал. Мой меч рассекает одну из шнуровок на доспехах, и левый наплечник барона съезжает набок.

Еще удар, второй… Рыцарь заметно уменьшает темп движений. Устал… Ну, не удивительно. Это я свеж, а он уже не одну схватку провел. И так молодцом держится. Жаль будет убивать такого воина, но он сам судьбу выбрал.

Финт, выпад… снова зацепил. Наплечник падает на землю. Делаю шаг назад.

— Барон, последний раз предлагаю: сдавайтесь. Вам не победить. Зачем же умирать? Это глупо.

— Чтоб ты подох, пес! — рычит в ответ тот и снова бросается в атаку.

Похоже, здесь что-то личное.

Быстро поворачиваю камень на перстне скорости, уклоняюсь от выпада, захожу за спину и расслабляю кисть, позволяя Разящему самому выбирать цель и силу удара. Меч буквально расплывается в вихре непрерывных движений, методично срубая с противника латы. Минута или две — и барон теряет почти весь доспех, а на завершение Разящий ловким выпадом сбивает на бок его шлем. Противник ослеплен. Можно добивать. Но я все еще надеюсь, что барон одумается. В конце концов империю проще строить с живыми подданными, а не мостя трупами дорогу к трону.

Опять опускаю меч и отступаю, давая противнику возможность перевести дыхание и поправить амуницию. Вместо этого барон срывает шлем с головы, бросает его на землю и берется за меч двумя руками.

— Ну, все! — орет брызжа слюной. — Тебе конец, ублюдок! Это я тебе говорю — барон Белов!

Так вот ты какой, любитель молоденьких девушек. Ну, извини. Третий раз предлагать жизнь не буду. Каждый сам выбирает свою судьбу. Да и не люблю я таких.

Возвращаю камень на перстне в исходное положение, незачем энергию зря тратить. Еще как минимум два противника ждут очереди. Так что силы пригодятся. Разящий и без моей помощи неплохо справляется.

Барон делая широкие горизонтальные взмахи, словно косарь на лугу, пытается снова напасть, но и скорость уже не та, да и силу явно не рассчитал. Ярость в бою плохой помощник. Сперва ее вспышка как бы удесятеряет силы, но потом усталость берет свое.

Почти без усилий парирую удар барона, легко отвожу его меч в сторону и с силой бью перекрестьем рукояти в висок. Подсознательно давая противнику последний шанс. Повезет — удар не окажется смертельным, ну а нет — извини, значит, боги решили иначе.

Барон валится наземь кулем, несколько раз конвульсивно вздрагивает и замирает. Увы, не судьба.

Отступаю на несколько шагов и смотрю на баронов. Сквозь опущенные забрала не видно их лиц, но вряд ли смерть товарища оставила их равнодушными.

— Барон Смерз, барон Варений, предлагаю еще раз! Принесите оммаж и живите. Я не хочу лишней крови!

Противники переглядываются, какое-то время молчат, а потом, словно по команде, снимают шлемы. Молодые лица, усталые глаза…

— Мы согласны.

Бароны опускаются на одно колено и склоняют головы. Все. Я победил!

Большинство не любят понедельники. А я терпеть не могу субботу. Не потому, что антисемит, просто по субботам мама всегда затевала генеральную уборку, и мне приходилось половину дня шуршать, как электровеник. Начиная с выноса мусора и выбивания ковров, до наведения порядка в собственной комнате. И если с мусором и коврами я еще мог согласиться, то наводить порядок там, где все стоит на нужном месте, всегда казалось верхом идиотизма. Какой смысл раскладывать «по местам» вещи, которые еще к вечеру уже будут лежать там где нужно мне, а не где «положено»? Но спорить с женщиной, особенно, когда это твоя мама — только время тратить и нервы портить. В любом случае ее мнение будет сверху.

Поэтому, когда в кино показывают людей живущих в «царских палатах», я никогда не завидую, а лишь сочувствую. Тут пока в несчастной «трешке» приберешься — запаришься, а каково им, в пяти и более комнатах? С ума сойти можно… А ведь прислуги у всех этих «успешных» ментов, врачей и прочих главных героев нет.

Вот и сейчас я уже начинал жалеть, что влез во всю эту авантюру с империей. То ли дело управлять крохотным королевством с населением в десяток подданных. Но, как говорится: взялся за гуж, не кажи, что не дюж… Хочешь, чтобы все было в порядке — сам следи. Контроль и учет, как завещали основатели социализма.

Перво-наперво провел осмотр состояния войск, и выяснил потери — невозвратимые и временные.

Оказалось, бароны нас все же пощипали. Несмотря на волну исцеления, запущенною под конец боя Клэопетрусом, погибло десять мечников, три лучника и семеро викингов. В основном из «волчат». Еще два десятка воинов получили ранения разной степени тяжести. Тяжело раненными уже занималась Олеся, а легких я решил разместить в уже моих замках баронов Смерза и Варения. А чтобы их хорошо лечили и ухаживали, распорядился к каждому раненому приставить пару «волчат». Вроде оруженосцев… В результате, в каждом из замков будут мои воины. И если что — смогут пресечь смуту еще в зародыше. А присягнувшим на верность баронам велел собрать остатки дружин — всех, кто уцелел — и присоединиться к моему войску.

Помнил из истории, что так поступали и персы, и Тамерлан, и Батый. Свое войско держали в резерве, а в авангардные бои посылали «новеньких». Во-первых, — чужаков не жалко. Во-вторых, — предоставляли им возможность на деле подтвердить клятву.

Тем более, что оно не закончено. Осталось захватить замок Белова, ну и с монастырем «пестрых» разобраться. Чтобы остановить распространение ереси в моем королевстве. Ну, и в конечном итоге — во всей империи. Религиозный дурман — самое страшное. Проще с волчицей, охраняющей логово найти общий язык, чем с фанатиком. Так что никакие сомнения мою совесть не угрызали. Carthago delenda est, Ceterum censeo Carthaginem delendam esse* (*лат., — Карфаген должен быть разрушен)