Олег Говда - И королевство в придачу - 3

Мне, к слову, тоже могло достаться, если б я совершенно случайно в этот момент не перебросил «Гладь Пруда» на руку. Понятия не имею, почему я это сделал, словно кто подтолкнул, но именно это и спасло мне жизнь. Один из файерболов ударил в умбон и был поглощен магией русалки.

— Так вот вы какие, служители культовы… И где же ваша смиренность? Выступаете против малейших проявлений магии, вплоть до казни травниц, а сами… — пробормотал негромко. — Опять двойные стандарты? Ну, что ж, так даже лучше… Сами напросились.

Атака монахов, словно камень с души сняла. Я ведь был на все сто процентов уверен, что с захватом святой обители не будет проблем. Поэтому взял с собой только хирд Хройдера и половину бойцов ярла Трюгви, — он сам остался обживать свои новые владения. И, ведя викингов к монастырю «пестрых», все время терзался мыслью, что придется убивать безоружных. Пусть еретиков и адептов весьма вредного религиозного течения, но все ж безобидных служителей, чьим оружием являются лишь слова и сила убеждения. Зато теперь все стало гораздо проще. Как говорится, кровью умоется тот, кто усомнится в нашем миролюбии.

— Ярл Хройдер! Тебе нравится эта крепость?

Монастырь действительно мало чем походил на обитель богословов и схимников. Перед нами высилась настоящая цитадель, толщиной стен и высотою башен не уступающая замку Белова. Единственное отличие — здесь не было судоходной реки и стены опоясывал широкий ров, наполовину заполненный грязноватой, заплесневелой водой, сквозь толщу которой проглядывали вбитые в дно, толстые, заостренные колья.

— Хороший дом… — задумчиво ответил Хройдер. — Жаль, до моря далековато. Но бондам понравится. Много доброй, жирной земли… лес рядом. Да, — повторил минуту спустя. — Хороший дом. Мне нравится.

— Тогда, он твой! Иди и возьми его.

— Вы слышали?! — проорал ярл. — Конунг дарит нам эту крепость!

— Один! Слава конунгу! — дружно рявкнул в ответ хирд Хройдера. Воинам Трюгви, уже завладевшими замком барона Белова, было все равно, но и они орали вместе со всеми. — Один!

— Так чего вы ждете?! Вперед! Первому, кто поднимется на стену, бочонок эля!

«Черепаха» быстро разделилась на две части, и одна из них двинулась к воротам.

Монахи продолжали бросать фаерболы, но урона больше не наносили. Огненные комки ударялись в поднятые щиты, пламя бессильно лизало медные умбоны, сырую кожу и тухло, оставляя после себя лишь дымящиеся следы.

Подойдя к стенам на расстояние выстрела, викинги ярла Хройдера растянулись в ширину двойной цепью. Передняя шеренга держала наготове щиты, а вторая — взялась за луки. Миг, и десятки стрел полетели в сторону монастыря. Раздавшиеся вслед за этим вскрики подтвердили, что стрелять викинги умеют не хуже, чем сражаться врукопашную.

Второй залп… третий…

Фаерболы больше не летели. Монахи попрятались за зубцы и не высовывались.

— На штурм! — рявкнул Хройдер, и вторая «черепаха» тут же распалась, и к стенам монастыря побежали два отряда викингов, неся фашины для загромождения рва и штурмовые лестницы. Те самые, с которыми войска трех баронов пытались взять Семипалатинск.

Заметив это, защитники снова оживились, и даже успели бросить несколько файерболов, но лучники Хройдера быстро заставили их снова спрятаться. И, судя по тому, что еще одной попытки воспрепятствовать штурмовому отряду монахи не предприняли, стрелы викингов били метко.

Отряд добежал до рва, сбросил в него фашины и перебрался на другой берег. Потом взметнулись вверх обе лестницы, и вот викинги уже карабкаются на стену.

Монахи, понимая, что сидеть сложивши руки нельзя, высунулись и в третий раз. Но их ждали, и единственное, чего защитники успели — это разок плеснуть кипятком. Но, второпях, никого не задели. А еще минуту спустя, первые норманы уже были на стене.

Там сразу же зазвенело оружие, засверкали сполохи файерболов, послышались душераздирающие крики, вопли боли… Кто-то из норманнов вывалился наружу и полетел со стены вниз… Но все это уже не имело значения. К штурмовым лестницам, так и не сброшенным защитниками, бежали остальные бойцы Хройдера. Ярл — размахивая топором, впереди всех.

Викинги двумя ручейками, словно трудолюбивые муравьи, поднимались по лестницам и исчезали за стеной. Отголосок боя тоже удалялся. Видимо, защитники уже оставили стены, и сражение переместилось во внутренний двор монастыря.

Прошло пять минут… десять… и сперва, скрежеща цепью и шестеренками, опустился подъемный мост, а потом и ворота открылись.

В них показался воин в рогатом шлеме и призывно махнул рукой.

Собственно, кроме меня и свиты все уже были в монастыре. Значит, Хройдер приказал подать знак именно мне. Мол, все — дело сделано.

Направил коня на мост и въехал в монастырь. Похоже, здесь раньше и в самом деле был чей-то замок. Поскольку никаких отличий от всех тех, что мне доводилось видеть раньше, я не заметил. Тот же донжон в центре, хозяйственные и складские строения, жмущиеся к стенам. Единственно — вместо одного из амбаров здесь стояла довольно большая церковь, только без привычного мне креста на куполе. Притом не каменная, а деревянная… И она горела, ярко, громко потрескивая, как сухие поленья в очаге. А еще, судя по тому, что внутри я видел только викингов, все уцелевшие защитники были внутри нее.

— Зачем?

Спросил не слишком внятно, но ярл понял и только осклабился.

— Это они сами себя подожгли… Ну и пусть. Каждый, если он не раб, имеет право выбирать смерть. Один будет доволен. Потом поставим на этом месте ему храм. Ты же не передумал, конунг? Этот замок мой?

— Твой, ярл Хройдер… — я смотрел на охваченное ревущим пламенем здание и мысленно перекрестился. Впервые в жизни. К Богу я отношусь по принципу: где-то, что-то наверняка есть поумнее человека, но пока не увижу — пребываю в сомнении. Но это зрелище внушало какой-то благоговейный трепет. Как же надо быть убежденным в своей вере, чтобы принять такую жуткую смерть? Уму не постижимо…

— После еще уточним границу между твоими владениями и землями ярла Трюгви… но замок точно твой… Это неоспоримо.

— Благодарю тебя, конунг Николас, — слегка кивнул ярл и ушел раздавать приказания воинам. Скорее всего — напомнить, что все здесь уже принадлежит им, а потому не надо ничего зря рубить и поджигать. Людей, если кто выжил — тоже не убивать. Рабы всегда в цене.

Во дворе монастыря царила обычная после боя суета, куда-то несли тяжелораненых, кого-то перевязывали на месте, трупы сносили отовсюду и бросали в костер. Похоже, всех подряд, не разделяя на своих и чужих. Ну, и правильно: пламени все равно. Оно от любой грязи очищает. А на небесах разберутся, какой душе в какой рай отправляться… или чистилище.