Наталья Мазуркевич - Семь бед – один адепт. Книга 1 [litres]

– Болериан Годарли.

– Темный, – процедил сквозь зубы красавчик и поднялся. – Я проверю. Это не займет много времени.

– Поторопись, – напутствовал коллегу блондин и вновь обратился к Ани: – Ани, вы позволите так к вам обращаться? – Девушка кивнула. – Видите ли, изучая ваши результаты и наблюдая, как вы справляетесь на полосе препятствий, у нас с коллегами возникли определенные сомнения в… – он замялся, – в честности ваших результатов. Ваши коллеги, более выносливые по своей природе, сошли с дистанции гораздо раньше, а вы даже не запыхались. Ваши теоретические познания, судя по развернутости ответов, шире, чем у третьекурсника. Вы легко прозреваете через заградительные барьеры и знаете о свернутом пространстве. Это слишком много для простого соискателя и заставляет подозревать вас.

– Подозревайте, – легко согласилась Ани.

– Вам хочется, чтобы все думали, что вы поступили сюда нечестно?

– Для меня главное – поступить, – призналась девушка. – А что об этом будут думать – проблемы тех людей, кому нечем заняться.

– Как ректор, я должен пресекать все порочащие Академию слухи, Ани, – с нажимом произнес блондин. – Я не могу принять обманщицу, какой бы результат она ни показала.

– Тогда. Докажите. Мою. Вину.

От подобной наглости на лице ректора заиграли желваки. Он поджал губы, недовольный ответом. Скулы заострились, а взгляд… из дружелюбного стал острым, пронзительным, словно он мерку снимал с незадачливой вруньи.

– Что ж. Я не хотел доводить до этого, но, видимо, придется.

Блондин поднялся на ноги.

– Я протестую, – вмешался магистр Аркант.

– Против чего? – усмехнулся ректор. – Девушка сама предложила доказать.

– Она не знает, как ты собираешься это делать. Она – темная, а ты хочешь использовать светлый артефакт. Его использование в любом случае причинит ей боль.

– Тогда самое время признаться, – предложил ректор, прищурившись и ожидая реакции от Ани. Та кивнула Арканту, благодаря за неожиданное вмешательство, хотя и подозревала, что все происходящее было не более чем спектаклем, и призналась:

– Да, мне помогли ответить на все задания.

– Умница, – благосклонно похвалил ректор, возвращаясь к своему креслу. – И кто же это был?

– Высшие силы, – хмыкнула Ани. – Видимо, им угодно мое обучение здесь. Оттого и вмешались. Но вы несите свое Око Кардалиса, – легко позволила она.

– Вы хамите ректору, – заметила присутствующая леди.

– Пока только приемной комиссии, обвинившей меня в нечестности, – внесла коррективы Ани. – И теперь уже я настаиваю на проверке Оком. И извинениях господина ректора, когда это проверка ничего не даст.

– Вы абсолютно в этом уверены, Ани? – вмешался в разговор давешний эксперт по жрецам.

– Конечно. – Она даже не стала оборачиваться.

– Эртиан, я позволяю использование артефакта, но полагаю, что это ничего не даст.

– Око не ошибается в вопросах искренности, – заспорил ректор, подходя к столу и пальцами касаясь запечатанной шкатулки. – И я готов извиниться перед вами, Ани, если действительно ошибаюсь. Но я должен знать правду. В этом году у нас нет права на ошибку.

– Делайте, что должны, – разрешила девушка и протянула руку. – Давайте ваш артефакт. Давно хотела поздороваться со Светлейшим, а все повода не находилось.

– Вы безумны, – покачал головой Эртиан, кажется, начиная сомневаться в собственной затее. Но Око извлек, заставляя всех присутствующих поморщиться от мгновенно повысившейся концентрации божественной силы, и приказал: – Возьмите Око в руки и повторите, что вы не жульничали на экзамене.

– Во время прохождения вступительных испытаний я пользовалась лишь дарованными мне силами, не прибегая к помощи иных людей и артефактов. Да опалит меня карающий свет, если я соврала, – четко проговорила Ани, сжимая в руках одну из реликвий конкурента. С трудом, правда, удерживаясь от того, чтобы выпить силу артефакта до дна.

Прошла минута, потянулась вторая, на третьей Ани заскучала и, чтобы хоть как-то развлечься, поднесла артефакт поближе к лицу. Изучила причудливую рунную вязь сдерживающих чар, ногтем мизинчика подковырнула одну из букв…

– Отдайте, – устало приказал ректор, выхватывая у девушки артефакт. – От своего лица и лица Академии я приношу вам свои извинения в беспочвенности наших подозрений. Ваши результаты засчитаны. Осталось лишь последнее испытание, и вы можете считать себя адептом нашей Академии.

Ани кивнула, давая понять, что извинения приняты, и приготовилась к испытанию. Увы, ей пришлось подождать, так как вернулся давешний блондин, менталист, любитель своих ноготков и ненавистник темных в одном лице.

– Жрец подтвердил, что помогал госпоже Ани готовиться к поступлению.

Ани улыбнулась. Она прекрасно понимала, что Болериан подтвердит что угодно, лишь бы не навлекать на себя и этих смертных, пусть и не в меру одаренных, божественные кары.

– Вы обещали определить, какой направленности у меня дар, – аккуратно напомнила Ани, поднимая руку, чтобы привлечь к себе внимание.

– Разумеется, – отозвался ректор, и из давешней шкатулки, укрытой таким набором барьеров, что смертному лучше было самостоятельно отправиться к Ани на свидание, чем пытаться ее открыть, показался другой артефакт. И вот тут Ани не удержала удивленного возгласа. Названия данного чуда, выполненного в виде цветка с острыми стеклянными лепестками, Ани не знала, но не почувствовать от него божественную силу всех Великих, Высших, да и Младших просто не могла. Даже собственная, родная энергия здесь имелась, давая понять, что над данным цветочком работали представители всех без исключения культов, если не прямые потомки и наследники божественных сущностей.

Ректор аккуратно переложил цветок на бархатную подушечку и передал ее Ани.

– От вас не требуется многого: достаточно коснуться всех лепестков.

Ани хмыкнула, учитывая, какими острыми гранями наградил артефактор свое творение, это действо определенно закончится кровью.

Так и вышло. Едва Ани прикоснулась к первому лепестку, указательный палец окрасился алым. Девушка поморщилась от негодования: столько повреждений любимому телу из-за прихоти неразумной хозяйки! Капли крови стекали по лепесткам, меняя хрустальный блеск граней. Первой закономерно откликнулась тьма, заставляя один из лепестков сменить цвет на угольно-черный. Ани хотела было уже отдернуть руку и передать артефакт обратно ректору Эртиану, но вспыхнула еще одна грань. Девушка поморщилась и во избежание конфуза сунула ошарашенному ректору его игрушку обратно, игнорируя сияющий отчаянным светом второй загоревшийся лепесток. Появление третьего огня заставило ее скривиться, а на четвертом – неразборчиво процедить все, что она думает о криворуких артефакторах.