Стивен Эриксон - Пыль грез. Том 2 [litres]
- Название:Пыль грез. Том 2 [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 1 редакция (13)
- Год:2021
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-156620-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Стивен Эриксон - Пыль грез. Том 2 [litres] краткое содержание
В Летерийской империи армия малазанцев под командованием адъюнкта Тавор начинает марш в восточные Пустоши. Им снова предстоит кровопролитная борьба с врагом, которого они ранее не видели, а исход ее неизвестен даже пророкам…
Так под равнодушными небесами далекой страны началась предпоследняя глава "Малазанской Книги Павших"…
Том второй «Пыли грез».
Пыль грез. Том 2 [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Прекрасно. Конечно, ты прав. Но учти: все это относится не только к периоду детства. То же самое продолжается и процветает и среди взрослых. Вот что следует понять: нападение атакующего – форма защиты. Это инстинктивный ответ на угрозу, реальную или воображаемую. Он может быть вызван отчаянием или привычкой; или тем и другим сразу – когда отчаяние становится образом жизни. За атакой прячется хрупкий человек.
Он замолчал, и Риадд понял, что Силкас предлагает ему поразмыслить над всем сказанным. И, возможно, определиться самому. Нападающий он или защитник? Доводилось быть и тем, и этим, а еще бывало, что он нападал, когда следовало защищаться; бывало и наоборот. Я не знаю, кто я из них. Пока не знаю. Но, кажется, ясно одно: когда я чувствую угрозу, я атакую .
– В культурах обычно одно доминирует над другим – и в результате индивид добивается успеха и процветает или, наоборот, – проигрывает и гибнет. Общество, где преобладают нападающие – и где качества атакующего превозносятся и открыто поощряются, – взращивает людей с толстой кожей, которая защищает очень хрупкое «я». Их раны кровоточат, но остаются спрятанными. А культуры, ориентированные на защиту, растят тонкую кожу и чувствительность к оскорблениям – и ты наверняка понимаешь, что это тоже вид агрессии. Культура атакующих требует подчинения, и очевидность этого подчинения служит доказательством превосходства старшего над младшими. Культура защитников призывает к согласию через конформизм, наказывает инакомыслящих и таким образом добивается молчания, а молчание это соучастие.
Последовала долгая пауза – и Риадд был доволен, ведь Силкас дал ему вдоволь пищи для размышления. Имассы? Ну, думаю, защитники. Да. Конечно, всегда есть исключения, но об этом он тоже говорил. Есть примеры и того, и другого, но в целом… да, защитники. Если подумать о судьбе Онрака, о его любви к Килаве, о преступлениях, на которые его толкала любовь. Он восстал против конформизма. И был наказан.
Сложнее подумать о культуре, где правят нападающие. Летери? Риадд подумал об отце, Удинаасе. Он защищается, когда сам по себе. Но атакует насмешками, хотя и тогда не прячет своей уязвимости .
– Силкас, а третьего пути не существует?
Воин улыбнулся.
– За свою долгую жизнь, Риадд, я видел много вариаций… особенностей поведения и взглядов; и я видел, как одно сменяет другое – если опыт оказался разрушительным, или когда признаешь врожденные слабости и в результате полностью отказываешься от них. Однако различные слабости существуют и на другом пути – и часто оказываются смертельной ловушкой. Мы сложные существа, это правда. И главное, я думаю, придерживаться собственных принципов, того, что ценишь, и не позволять никому судить о твоих вкусах. Также нужно разработать стратегию – как парировать и нападающих, и защищающихся. Используй агрессию, но только для самозащиты; самозащиты, которая объявляет о неуязвимости твоей брони, о непоколебимой уверенности и подтверждает безгрешность твоей самооценки. Нападай, если необходимо, но не из высокомерия. Защищайся, когда брошен вызов твоим ценностям, но не в гневе. Против нападающих твоя самая надежная защита – холодная сталь. Против защищающихся часто лучшая тактика – убрать оружие в ножны и выйти из игры. Оставь презрение для того, кто заслужил его, но считай презрение не оружием, а защитой против атаки. И наконец, будь готов разоружиться с улыбкой, даже если глубоко ранишь словами.
– Пассивная агрессия.
– Да, в каком-то смысле. Дело в том, чтобы предупредить вероятного противника. По сути, ты говоришь: «Не подходи слишком близко. Ты не можешь причинить мне вред, но если будешь чересчур давить, я тебя раню». В чем-то уступать нельзя никогда, но в чем именно – не закреплено навеки; ты сам решаешь каждый раз и меняешь, если сочтешь нужным. И в своем решении не поддаешься давлению других, но все же учитываешь их аргументы. Все время оцениваешь их и взвешиваешь, решая самостоятельно, насколько они ценны. Но если чувствуешь, что другой пересек черту, если ощущаешь, что атакована твоя самооценка, то готовься к бою и будь тверд.
Риадд поскреб пушок на щеках.
– Услышал бы я такие слова от своего отца, если бы остался дома?
– В каком-то смысле, да. Удинаас – человек огромной силы…
– Но…
– Огромной силы, Риадд. Он достаточно силен, чтобы раскрыться, не пряча своей уязвимости. Достаточно храбр, чтобы подпустить тебя ближе к себе. Если причинишь ему боль, он отступит, как и положено, но тогда путь к нему будет навеки закрыт. Хотя он всегда начинает, даря себя. И от того, что сделает с этим даром другой, зависят дальнейшие отношения.
– А что о доверии?
Красные глаза уперлись в него и снова посмотрели в сторону.
– Я долго обеспечивал им безопасность, – тихо сказал Силкас. – Избегал летерийских магов и солдат. Все это было не обязательно.
– Мой отец знал.
– Думаю, и Фир Сэнгар знал тоже.
– И значит, тебе не доверял ни один.
– Наоборот. Они верили, что я сохраню решимость.
Теперь уже Риадд отвел взгляд.
– А ей обязательно было умирать?
– Она никогда и не была живой, Риадд. Ее прислали как возможность. Я следил, чтобы она реализовалась. Хранят ли надежду семена? Можно думать и так. Но на самом деле на- дежда принадлежит создателю этого семени, и тем, кто решил посадить его.
– Для всех она выглядела ребенком.
– Азаты используют то, что попадется.
– Так она еще жива?
Силкас Руин пожал плечами.
– Возможно, более чем прежде. Живая, но юная. И очень уязвимая.
– И значит, – сказал Риадд, – мой отец желает выживания Азатов и по-прежнему надеется на твою решимость. Только, наверное, «надеется» – не то слово. Правильнее было бы верит .
– Если так, то ты сам ответил на свой вопрос.
А что с моей решимостью? Ты веришь в нее, Силкас Руин?
– Они все ближе, – сказал тисте анди, поднимаясь с камня, и, помолчав, добавил: – Будь осторожен, Риадд, она опасна, и я не могу предсказать, чем кончится этот разговор.
– Что она сделает со мной? – спросил Риадд, тоже вставая.
– Это мы и хотим узнать.
Конь наступил на особенно колючий кактус. Торант, чуть слышно выругавшись, спешился. Обойдя коня, он поднял его копыто и принялся выдергивать иголки.
Олар Этил стояла в стороне, наблюдая.
Оказалось, что от седой старой ведьмы нельзя ускакать верхом, ее нельзя обогнать. Она вновь и вновь появлялась в завихрениях пыли, и беззвучная улыбка черепа была до боли издевательской.
По следам тяжелого фургона Торант миновал еще две башни-дракона, таких же разрушенных и безжизненных, как и первая. И вот теперь они приближались еще к одной. Загадочные механизмы, вывалившиеся через дыры в камне, были разбросаны на сотню шагов от башни. Среди обломков виднелись смятые куски доспехов и разбитое оружие, и рядом – обрывки посеревшей чешуйчатой кожи. Ярость, которую испытала на себе башня, все еще ощущалась в воздухе, навязчивая, как горький дым.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: