Сильвия Лайм - Каури рыцаря Мрака

– Тебе есть до этого дело? – тихо спросила в ответ. – Я просто ушла бы. Сбежала от тебя. Из твоего дома. Из твоей жизни…

Сердце внутри вдруг сжалось. Застонало. Завыло. Словно сама себе воткнула кинжал в грудь.

Почему это так сложно?

Мужчина застыл, как будто его ударили. Кажется, даже перестал дышать.

– Ты нашла способ повторить сияние фурий, – проговорил он безо всякого вопроса. Словно отвечал сам себе. – Собиралась пробраться в тюрьму и спасти брата?

Кровь прилила к щекам. Каким образом он так быстро раскусил меня? Или все мои мысли читаются в глазах?

Опустила взгляд, рассматривая стыки плиток под ногами. Но почти сразу же твердая рука коснулась моего подбородка и уверенно подняла. Дайрен всмотрелся в глубину глаз, приблизившись, и на этот раз приковывая внимание словно пронизывал рыболовными крючками.

Медленно, но неотвратимо его горячий аромат проникал в меня. Будоражил кровь. В местах, где его пальцы касались лица, под кожу проникали раскаленные искры.

– Ты понимаешь, что стоило только переступить порог тюрьмы, и тебя бы нашли?

Я сжала челюсти.

– Нет, я была бы под защитой света. Мне не понадобилось бы много времени. Только коснуться брата и…

– Все Сумеречное крыло – это огромный артефакт на поиск магии, – прошипел рыцарь мрака, отчитывая, как мастер провинившуюся ученицу. – Легион Чернокрылых – ничто по сравнению с дворцом Элеандоры. Там тебя почувствовал бы любой камень! И через секунду сама царица стояла бы рядом, пробуя на вкус твою тонкую шейку!

Последние слова превратились в сплошной поток рычания. Дайрен тяжело дышал.

И прежде, чем я успела спросить что-то вроде: какая тебе разница, как он прижался ко мне губами, сминая в поцелуе, что был тысячекратно горячее его ярости.

Ноги резко ослабели. Я пыталась вяло сопротивляться, но это не так-то просто, когда одно прикосновение вызывает в груди бешеное торнадо.

А еще мне просто-напросто очень хотелось этого. Хотелось чувствовать его губы, силу, с которой он обнимает, прижимает к себе, проникает в мой рот. Желание, с которым подавляет, заставляет дышать собой и впускать в свою кровь.

С некоторых пор мне стало не хватать этого безумия. И потому я так быстро погружалась в него с головой.

Тихо выдохнула и перестала сопротивляться. В ту же секунду Дайрен поднял меня за бедра, заставив обхватить ногами, и, сделав несколько шагов к ближайшему дереву, прижал к стволу.

Дыхание выбило из груди. Я открыла глаза и встретилась с пылающим взглядом. Диким. Жгучим. Полным еще более темного безумия, чем мое собственное.

– Что ты делаешь? – сдавленно спросила я.

Дайрен отстранился от меня, словно ему это стоило большого труда. Широкая грудная клетка поднималась и опускалась критически быстро.

Он не успел ничего ответить.

– У тебя опять какая-то фурия пила кровь? – продолжала я, не узнавая собственный голос. Ядовитый, хлесткий.

Сердце стучало в горле. Непонятная обида, ревность застыла на кончике языка.

Рыцарь мрака стиснул зубы и резко ударил по стволу дерева возле моей головы.

Я зажмурилась.

– Да не нравится мне, когда она пьет мою кровь, ясно?! – бросил он мне в лицо. Жестко и зло.

Как прохладное персиковое масло на исполосованную кожу.

– Я потому и ушел с тобой, а не с ней, глупая маленькая фея! Но нельзя отказать царице. Ни в сексе, ни в крови. Почти никогда, – тише добавил он сквозь зубы. – Я первый рыцарь мрака. Такой же раб, как и все остальные. Только мой ошейник из крови и золота.

Тишина, оглушающая, звонкая. Взгляд, полный жестокого голубого огня. И тяжелое дыхание на моей щеке.

– Тебе не нравится, когда она делает это? – еле слышно спросила я, борясь с желанием прикоснуться к его лицу. Убрать эту тяжелую складку между бровей. Провести по виску, вдоль щеки. Заставить закрыться пылающие гневом глаза и открыться пылающими страстью.

– Нет, – отрывистое.

– А… секс? Ты…

– Не многовато ли вопросов, цветочек? – скривился он. – Я не обязан отчитываться перед тобой. Не путай роли. Это не ты здесь взбешенный рыцарь мрака, и не я – глупая феечка, пытающаяся покончить жизнь самоубийством.

– Я тоже не пыталась покончить жизнь самоубийством! – возмутилась в ответ, краснея.

– Это тебе так кажется, – сжал губы он. Закрыл глаза и глубоко вздохнул. Немного успокоился и только тогда произнес: – Иди в дом. Нам нужно поговорить.

– А ты? – бросила я, когда он едва ли не развернул меня силой и не направил в сторону особняка.

– Я иду следом.

Всю недолгую дорогу до его кабинета мы провели в молчании. И только когда дверь за нами с шумом захлопнулась, он встал напротив меня и скрестил руки на груди, прожигая все таким же горящим взглядом.

– Не хочешь присесть? – спросила я неуверенно.

– Нет, – ответил резко и тут же перешел к делу. – Так больше продолжаться не может.

Сердце упало куда-то глубоко вниз.

– Что ты имеешь в виду? – сдавленно выдохнула я, все еще чувствуя на губах его вкус.

– Почему ты пыталась сбежать? – продолжал он, даже не думая отвечать на мой вопрос.

Жар ударил в голову.

– А почему я должна хотеть остаться?! – воскликнула даже громче, чем хотела. – Что бы ты там себе не думал, мне дорога собственная жизнь.

– А разве твоей жизни здесь что-то угрожает? – спросил он с раздражением. – Ты живешь в огромном доме, в собственных комнатах. В твоем распоряжении вся прислуга. Одежда, сшитая на заказ и блюда, не уступающие царскому столу.

– Ах, одежда… ну, конечно, – я подняла глаза к потолку и наигранно задумалась, – А, дай-ка припомнить. Кажется, кто-то собирался отдать меня царице, как только наиграется. Кто же это был? Ах, так это же ты!

Дайрен сжал зубы.

– Можешь не бояться. Элеандора не узнает о тебе. Как только… ты расскажешь мне все, что помнишь о своем фейском прошлом, я тебя отпущу.

Резко выдохнула. Не поверила своим ушам. Даже голова закружилась.

– А если я скажу, что уже рассказала все? – спросила вдруг, и голос неожиданно охрип.

Спрашивается, зачем я тяну мантикору за жало? Могла бы просто покивать и через пару вечеров спокойно исчезнуть из этого дома. Так зачем я проверяю границы терпения Дайрена?

Ответ был до ужаса прост. Мне не хотелось, чтобы он меня отпускал.

Снова Дайрен был прав. Похоже, я и правда глупая феечка с мазохистскими наклонностями.

– А ты рассказала все? – переспросил мужчина значительно тише. Задержав дыхание.

Что я должна ответить? В ушах застучало. Я невольно облизала нижнюю губу, судорожно сжав подол серебристо-серого платья, в котором собиралась бежать. Дайрен выглядел натянутым, как струна.

– Да…

О, Флора, зачем?!.

Челюсти, сжатые почти до хруста. Кулаки – до кровавых полос от ногтей.