Сильвия Лайм - Каури рыцаря Мрака

– Через прислугу, конечно, – качая ногой, отвечала девушка. – Для меня не бывает закрытых дверей, фейка. Деньги на многое способны. Кстати, как тебе живется в доме человека, который отдал на смерть твоего брата? Кошмары по ночам не мучают?

Она склонила голову и облизнулась.

Меня встряхнуло, как после удара. Пожалуй, бей она меня по-настоящему, было бы не так больно.

– Разве Дайрен причастен к…

– Конечно, причастен! – воскликнула фуриянка. – Он же состоит в отряде Чернокрылых. Кто еще, кроме них, мог бы найти и поймать последнего из вас? Неужели он тебе не говорил? Глупая-глупая фейка!

Действительно глупая. В голове тут же вспыхнуло воспоминание. Дайрен и я – в карете. Колеса гулко стучат по дороге. Рыцарь смотрит на меня странным, сверкающим в полумраке взглядом, словно хочет что-то сказать. Рассказывает о Чернокрылых. О том, что в элитный отряд входят самые сильные маги царства. И дальше молчит, глядя, не отрываясь.

А я даже не подумала спросить, входит ли он в эту группу. Да и как он мог не входить, если являлся первым рыцарем мрака? Правой рукой самой царицы?

Внезапное осознание, как червь, начало разъедать изнутри. Вгрызалось маленькими острыми зубами в кровоточащую плоть, оставляя глубокие дыры.

Дайрен причастен к поимке моего брата. А может быть, скоро будет причастен к его смерти.

Теперь как никогда прежде стала видна разница между нами. Та стена, которую я предпочитала не видеть. Не замечать.

Дайрен – виновник гибели огромного количества фей. Что такое среди них мой брат? Лишь капля в море, которая позволила мне понять то, что понимать не хотелось.

Он – убийца.

Я перевела взгляд на скульптуру из лунного камня. На женщину, которая была моей матерью, а теперь стала просто украшением рядом со скамейкой.

Жить не хотелось. Хотелось обнять мамины ноги и плакать, пока я сама не стану камнем.

Я никогда не слышала, что, умирая, феи превращаются вот в это. В холодный, твердый и грустно-голубой минерал. Но что-то подсказывало: это нестандартная смерть. Вот так застывают после гибели только те дети Флоры, чей эфир выпили фурии.

От этого становилось еще страшнее. Вот, что ждет моего брата. Вот, что ждет меня.

Интересно, сколько статуй в этом саду прибавилось благодаря первому рыцарю мрака? Несколько десятков? Сотня? Может, тысяча?

Не уверена, что мне нужно знать ответ.

– В письме ты написала, что расскажешь, когда убьют Кэль… последнего фея. Так когда? – спросила я бесцветным голосом.

Смотреть на собеседницу не хотелось, и я уронила взгляд в песок под ногами. Там, внизу среди камней пригрелась маленькая зеленоватая ящерка. Ей было до омерзения хорошо. Прикрыла глазки, отдыхая на дорожной плитке. Не зная горя и бед.

Я ей завидовала.

– Скажу, если спросишь, как меня зовут.

Подняла на женщину удивленный взгляд.

– Что?

– Что слышала. Я хочу, чтоб ты знала, как зовут фуриянку, которая отобрала у тебя первого рыцаря. Которая оказалась лучше и умнее.

Нахалка вся светилась от своего черного счастья.

– Так это все просто ради того, чтоб еще пару раз переспать с Дайреном? Ты ведь понимаешь, что рыцари мрака не заводят семей. И даже если ты забереме…

– Замолчи!

Я не верила своим ушам. Казалось, она шутит или сошла с ума.

– И зови его шер Эльгерши! – рявкнула она, тут же успокаиваясь. – Не твое дело, сколько времени я проведу с ним. Просто выполняй то, что я говорю, если хочешь узнать что-то важное.

Я медленно кивнула.

– Как тебя зовут? – спросила с полным безразличием.

Фуриянка расплылась в ухмылке.

– Меня зовут Артания. Запомни это имя, милочка. Скоро оно прогремит на весь город, ведь я поймала действительно последнюю фейку!

– Что с Кэльфианом? – перебила ее я.

В груди все сильнее клокотала ненависть.

– Понятия не имею, – пожала она плечами. – Я тебя обманула.

И алые губы растянулись в кровожадной ухмылке. Девушка весело покачивала длинной ножкой в мягкой туфельке с ремешками и совершенно не представляла, какую бездну гнева пробуждает во мне. В миролюбивой фее. В существе, которое привыкло скрываться и испытывать страх.

Но сейчас все стало иначе. В этой части садов Медуз мы были одни. Только я, моя ненависть и Артания. А еще десятки моих сородичей, замерших в позах боли или тоски. И их безмолвные фигуры будто говорили: «Помни, кто ты, помни, что они сделают с тобой…»

И поэтому я твердо решила: лучше она, чем я. Артания не выйдет сегодня из сада Медуз.

Но как только я сделала шаг по направлению к девушке, она взглянула в мои глаза и резко подскочила с места. Похоже, ярость слишком хорошо читалась на моем лице.

– Не стоит приближаться, фейка, – рявкнула она и громко закричала. – ПОРА!

Я не понимала, что происходит. Но события не начали разворачиваться слишком быстро.

Фуриянка отбежала на несколько шагов. А в самом конце дорожки из-за кустов стремительно вышли трое мужчин.

У них были длинные черные волосы, убранные назад в хвост. Черные штаны с высокими кожаными сапогами. И на поясах по два изогнутых, ритуальных кинжала, которые служили символом личной гвардии царицы.

Артания была здесь не одна. Она собиралась не просто поговорить со мной. Она хотела меня убить. И для этого привела с собой трех рыцарей мрака.

На самом деле я вовсе не планировала убивать нахалку, которая привела меня к врагам. Я лишь хотела лишить ее памяти.

Много лет назад, когда мать исчезла, меня с братом приютила древняя старуха. У нас не осталось ни одного живого родственника, и эта женщина нашла нас, двух маленьких детей, скитающихся в лесу. Она взяла нас к себе в дом, но никогда ни о чем не спрашивала. Учила говорить, что мы – брошенные крестьянские дети, и никогда не заикаться о феях. Это она сделала из нас людей.

Я понятия не имела, сколько ей лет, но, казалось, бабуля будет жить вечно, несмотря на откровенную дряхлость и немощность. Но на самом деле все, конечно же, было не так.

Однажды она очень сильно заболела и с тех пор больше не вставала с постели. Одним из особенно тяжелых вечеров она позвала меня к себе и рассказала о необычном заклинании. Мне на тот момент было десять лет.

«Послушай Ари, думаю, нам пришла пора расставаться. Нет-нет, не перебивай. Мы никогда не говорили с тобой о твоем детстве, дорогая. Но такое сложно забыть, так ведь?..»

Она внимательно посмотрела на меня выцветшими глазами, в которых застыли слезы, а мне хватило сил только кивнуть. Слишком часто по ночам я видела во сне серебристый взгляд матери и облако ее светлых волос с оттенком варенья.

«Твой брат еще слишком мал. Поэтому я расскажу лишь тебе. К сожалению, у меня нет для вас иного наследства, кроме слова. Ты должна забыть то, что терзает твою душу, и никогда не возвращаться к своим корням даже мысленно. Иначе однажды вас найдут. Так, как нашли вашу мать, тетку, бабушку и моих детей…»