Стивен Эриксон - Пыль грез. Том 1 [litres]

Банашар остался ждать.

Корик прицелился из арбалета в затылок разведчику, поглаживая пальцем спусковой крючок.

Перед правым глазом у него возник кончик кинжала.

– Убьешь кого-нибудь, я убью тебя, – прошептала Улыбка. – У меня приказ.

Корик убрал палец.

– Худа с два у тебя приказ. К тому же это могла быть случайность.

– Не надо, Корик, я все видела. Впрочем, ладно, у тебя случайно соскользнет палец, а потом у меня – тоже случайно – дернется рука с кинжалом. Трагедия за трагедией! Но обещаю, мы сожжем тебя на костре, как положено по сэтийскому обычаю.

Корик опустил арбалет и перекатился на бок, чтобы его не заметил разгильдяй-дозорный на тропе внизу.

– Да, Улыбка, логика безупречная. Погребальный костер для тех, кто живет на равнинах. Нам нравится, когда к похоронам причастны вообще все. Мы сжигаем целые деревни и выжигаем землю на много лиг вокруг.

Улыбка посмотрела на него удивленно и пожала плечами.

– Как погребаете, так и погребаете, в общем.

Корик начал спускаться с холма, Улыбка следом. Добравшись до лощины, она сказала:

– Все, моя очередь. А ты забирайся обратно.

– Ты специально ждала, пока мы спустимся?

Улыбка в ответ сверкнула зубами.

Пока Корик карабкался обратно на свое место, она двинулась сквозь кусты. Не то чтобы летерийские разведчики были настолько плохи – просто здешние традиции ведения войны подразумевали столкновение огромных армий в открытом поле. А разведчиков только отправляли выяснить, где стоит вражеский лагерь. К противнику, который при необходимости может слиться с местностью или даже разделить силы, а потом устраивать засады и налеты, нарушать каналы снабжения, избегая при этом прямых столкновений, летерийские командующие были не готовы.

В этом смысле тисте эдур были куда более опасным противником. Их стратегия была куда ближе к малазанской, что, видимо, и позволило им покорить Летер в свое время.

Безусловно, малазанцы выстоят и в крупной свалке, но прежде врага следует хорошенько измотать и деморализовать.

Летерийцам еще многое предстояло усвоить: все-таки малазанцы могут и вернуться. Не Охотники за костями, нет, а регулярная армия. Вдруг Императрице захочется подчинить себе новый материк и новое королевство? Так что если король Тегол хочет удержать трон, его брату понадобятся ушлые, хитрые солдаты, которые знают, как бороться с малазанскими морпехами, тяжелой пехотой, кадровыми магами, саперами и хорошо обученной конницей.

Уже возле потаенного лагеря Улыбка тихонько хмыкнула. Несчастный Брис Беддикт. Лучше бы сразу сдался.

– Будь ты чуть менее уродлива, – произнес вдруг чей-то голос, – я бы тебя уже убил.

Улыбка замерла и скривилась.

– Для часового ты не очень-то торопился сообщать о себе.

Часовой был темнокожим, если не считать розового пятна, покрывавшего почти весь лоб и пол-лица. В руках он держал взведенный, но незаряженный арбалет.

Улыбка протиснулась мимо сослуживца.

– А что до уродливости, ты в курсе, Гнойник, что являешься ко мне в кошмарах?

– Ничего не могу поделать, женщины просто западают на меня, – ответил тот, двигаясь следом. – В особенности летерийки.

И правда, несмотря на пятно, было в Гнойнике нечто, за что женщина могла зацепиться взглядом. Возможно, дело в примеси андийской крови. Или в его слегка раскосых глазах, которые как будто постоянно меняли цвет. Или в манере двигаться – вальяжно и неспешно. Или во внушительном, если верить слухам, мужском достоинстве… Улыбка тряхнула головой, отгоняя глупые мысли.

– Разведчики прошли мимо нас, прямо по тропе, – сказала она. – Думаю, Кулаку пора всех поднимать. Навалимся с истошными воплями на основную колонну, и дело с концом.

С этими словами она вошла в лагерь, где несколько сотен солдат тихо сидели и лежали среди деревьев, кустов и пней.

Завидев Кенеба, Улыбка пошла на доклад.

Кулак восседал на походном складном табурете и кончиком кинжала соскребал грязь с сапог. На пеньке рядом стояла чашка травяного отвара, от нее поднимался пар. В паре шагов на земле растянулся сержант Скрипач, а возле него, скрестив ноги, сидел сержант Бальзам и с задумчивым видом рассматривал свой гладий. Неподалеку кучковались тяжи и зачем-то изучали друг дружке ладони. Считают волоски на пальцах, небось.

– Разведчик Улыбка прибыла с докладом, сэр!

Кенеб поднял взгляд.

– Все как ожидалось?

– Так точно. Можно уже пойти поубивать всех?

Кулак оглянулся на Скрипача.

– Похоже, сержант, спор ты проиграл.

Скрипач хмыкнул, не открывая глаз.

– Мы еще никого не убили, сэр. Брис Беддикт уже достаточно водит неводом у нас в мозгах, должен был зацепиться за плавник или жабры… Улыбка, сколько разведчиков на тропе?

– Один, сержант. Стоит и в носу ковыряется.

Скрипач открыл глаза и, прищурившись, посмотрел на Кенеба.

– Вот видите, Кулак? А чуть раньше Беддикт ввел новую схему: разведчики ходят парами. Если Улыбка с Кориком увидели только одного, то где второй? – Он устроился поудобнее и снова закрыл глаза. – И вперед авангарда он высылает пять расчетов – пять пар. Следовательно…

– Следовательно… – эхом отозвался Кенеб, хмурясь. Затем поднялся и убрал кинжал в ножны. – Он отправил по тропе одного или двух, чтобы их увидели. Сержант Бальзам, принеси мне карту.

– Карту, сэр? Какую карту?

Бранясь себе под нос, Кенеб подошел к тяжелым пехотинцам.

– Так, ты!.. Да, ты… как звать?

– Релико, сэр!

– И почему ты здесь с остальными тяжами, Релико?

– Ну, потому что я тоже тяж, сэр.

Уголек фыркнула от смеха. Узловатая башка Релико едва доходила ей до плеча. Пехотинец больше напоминал черносливину с руками и ногами.

– Кто твой сержант? – спросил Кенеб у далхонца.

– Бадан Грук, сэр. Но он остался в казармах, вместе с сержантом Уголек и капралом Целуй, сэр. Мы с Большим Простаком прибились к взводу Молнии и Мелкого, под командованием сержанта Аккурата, сэр.

– Хорошо. Иди в командный шатер и принеси мне карту.

– Слушаюсь, сэр. Вам вместе со столом?

– Нет, спасибо, одной карты будет достаточно.

Солдат ушел, а Скрипач заметил:

– Могли бы и сами уже сходить, сэр. Все ж быстрее.

– Мог бы, да. А вот ты, сержант, за свое замечание сейчас сходишь и принесешь мне стол.

– Вам же было достаточно карты, сэр?

– Я передумал. Поднимайся и марш отсюда.

Скрипач с ворчанием поднялся и ткнул в бок Бальзама.

– Пошли, есть работенка.

Бальзам, моргая, уставился на Скрипача, потом вскочил с мечом наголо.

– Ну и где они?

– Иди за мной, – сказал Скрипач, поднимаясь. – И убери свою железяку, не то меня проткнешь.

– Зачем мне тебя протыкать? Я ведь тебя знаю. Наверное… Да не, точно знаю.