Юрий Силоч - Постмортем

Как раз во время возвращения из министерства, молодой человек увидел на центральной улице целую толпу. Люди стояли на тротуарах, кричали что-то ободряющее и приветственно махали длинной колонне уставших солдат в высоких киверах с чёрным мехом и золотыми кокардами, тёмно-серых мундирах и белых (а после долгого перехода — серых) штанах.

Тальф, получив в спину пару обидных слов, кое-как протолкался в первый ряд и удивлённо смотрел на то, как в сторону дворца идёт пехота, пропылённые и злые всадники, следом орудия на лафетах, обоз…

Пара опрятных старичков с седыми усами обсуждала увиденное.

— Егеря, что ли?..

— Да не-ет, — скрипучим голосом ответил второй. — Совсем, что ли, ослепли, господин сержант? Инфантерия это, гренадеры. Великий князь Альбрехт прибыли. Брат короля.

— А-а! — покачал головой второй старик и подался вперёд, опираясь на палку. — А я-то таких мундиров и не видал раньше. Эх, красавцы. Орлы! — он достал из нагрудного кармана белый платок, вытер глаза, промокшие от приступа ностальгии по бравой молодости, и помахал проходящим солдатам.

— Только что ж они тут делают? — едва слышно пробормотал старик. Тальф и не услышал бы ничего, если б не был прижат к нему толпой. — Их же вроде пару месяцев назад на границу провожали…

Площадь у Мрачного замка была забита чёрными экипажами.

Доспех, охранявший вход, по причине важного события надраили до зеркального блеска, чему тот был очень рад и старался не стоять в тени — наоборот, гордо расхаживал, ослепляя прохожих сиянием и бликами.

С горгулий и химер отчистили голубиный помёт, из окон к земле растянулись пыльные и помятые флаги и вымпелы с вычурными гербами, а в самом замке зажгли невероятное количество ламп и свечей — обошлись разве что без электрических, к которым с подозрением относились некоторые колдуны старой закалки.

Замок искренне пытались привести в порядок, но ни облезлые красные дорожки, ни застывшие с согнутыми спинами мёртвые слуги, ни поеденный молью чёрный бархат, которым задрапировали всё, до чего дотянулись, не могли скрыть властвующую внутри разруху.

В полукруглом зале-амфитеатре с каменной трибуной и фресками, изображавшими разнузданные оргии, чёрные таинства и кровавые безумства, собрались все колдуны и колдуньи, входившие в Ковен. В глазах рябило от остроконечных шляп, роскошных мантий, броских украшений и жутких древних символов.

Тальфу всегда казалось несколько нелогичным то, что некроманты, много лет боровшиеся за право собраться в одном месте ради общего дела, сразу же разбежались после получения этого самого права. Для того, чтобы собрать их, требовался действительно веский повод, и юноша ёжился, понимая, что на сей раз повод — это он. Пройдёт совсем немного времени — и его будут пристально, как интересного жучка, разглядывать, внимательно следя за каждым движением, словом или реакцией.

Он стоял в небольшой душной каморке, где обычно отдыхали лекторы, и подглядывал за колдунами через неплотно закрытую дверь. Кассиан, с неудовольствием согласившийся взять на себя обязанность организовать совет, иногда заглядывал и спрашивал, как Тальф себя чувствует, на что тот неизменно лгал, что всё прекрасно.

Из-за волнения никак не получалось выспаться: постоянно снились кошмары и за три дня молодой человек совершенно выбился из сил. Он был готов уснуть прямо здесь: на низком диванчике, от которого пахло плесенью.

Часы пробили шесть вечера уже пятнадцать минут назад, но колдуны всё прибывали. Пунктуальность не входила в число добродетелей тех, в чьём распоряжении были сотни лет.

— О, дорогой мой, я думал, вы умерли! — зелёный и раздутый как жаба мёртвый колдун в пышном старомодном наряде похлопал по плечу надменного мужчину в фиолетовой накидке с меняющимся рунным рисунком.

— Так я и умер, — ответил тот. — Где-то пять лет назад.

— Как летит время, надо же…

В зал величаво вплыла восседающая на паланкине, несомом четырьмя широкоплечими полуодетыми красавцами, баронесса Леонтина: тонкая, как кость младенца, и такая же бледная дама, глядя на которую можно было бы придумать слово «экзальтация», если б его до сих пор не существовало. Длинное и узкое, как футляр, платье, которое ухитрялось быть одновременно чёрным и прозрачным, распущенные тёмные волосы, торчащие в разные стороны в хорошо организованном беспорядке, золотая диадема со змеиной головой, массивные браслеты на запястьях и лодыжках.

Она жила где-то в глуши, выбиралась в город только в особенных случаях и занималась чем-то далёким от классической некромантии — кажется, исследовала омолаживающие свойства крови девственниц и связей с молодыми мужчинами, — но каждое её появление в столице неизменно производило фурор. Вот и сейчас все мужчины, которые были живы и не были чрезмерно увлечены наукой, уставились на неё, как стая волков на упитанного оленя.

Объединившись, все собравшиеся в этом зале некроманты могли бы захватить весь мир, но, к счастью для последнего, объединиться дольше чем на пять минут они не смогли бы ни при каких условиях.

В каморку заглянул Кассиан:

— Ты готов? Мы начнём, когда часы пробьют половину седьмого. Ох, — он обернулся, — надеюсь, они не поубивают друг друга. И нас с тобой, — колдун исчез, дверь закрылась.

Тальф кивнул и в который раз засунул вспотевшую ладонь в карман накидки — убедиться, что листок с речью на месте. От частых прикосновений листок стал влажным и мятым — совсем как Тальф, не выспавшийся и взмокший из-за духоты.

Издалека донёсся переливистый звон. Тальф стиснул зубы, пытаясь побороть мерзкую слабость, поселившуюся в груди и животе.

— Дамы и господа, минуту внимания! — послышался голос Кассиана. — Мы начинаем!

— Фридриха нет! — донёсся недовольный выкрик из зала. — Давайте дождёмся Фридриха!

Зал загудел — одна половина соглашалась с тем, что начать без Фридриха решительно невозможно, а вторая утверждала, что на первых порах можно обойтись и без него.

— Всё в порядке! — сквозь шум прорезался, как нож через подушку, неожиданно звонкий и тонкий голос, который никак не соотносился с именем. — Я здесь!

— Тишина, дамы и господа, давайте соблюдать тишину! Или вы хотите здесь задержаться?..

Некроманты притихли. Перспектива провести с коллегами в закрытом помещении больше времени, чем требовалось, никого не приводила в восторг.

Зазвучал дребезжащий старческий голос невидимого пока стряпчего:

— Сегодня мы собрались для того, чтобы услышать завещание Хейлера, шестого магистра Ковена.

Шуршание бумаги. Кто-то нарочито громко зевнул.

— Итак… Дом с садом, лабораторией и слугами из числа некроидных созданий, коллекцию книг общим числом в две тысячи шестьсот восемьде…