Юрий Силоч - Постмортем

— Ну да, — усмехнулась Жози. — Сейчас как раз тот самый момент.

— Будь у меня силы, я сам бы разобрался с этим обалдуем Альбрехтом, чтоб его. Но слишком уж быстро меня свалило, да и в самый неподходящий момент… Сил у меня не осталось, дорогая, поэтому это будет твой Ведьмин хутор и твои Глубокие топи. Мои записи у тебя?

— В надёжном месте, — кивнула Жози и стиснула ладонь отца так, что тот ойкнул. — Ох. Я просто… Просто…

— Тише-тише, — король снова погладил дочь по щеке. — Я всё понимаю.

— Правда? — голос принцессы прозвучал трогательно беззащитно и по-детски наивно. — Столько всего хотелось сказать, но сейчас голова пустая-пустая.

— А что, когда-то было иначе? — хохотнул король. Жози легонько ткнула его кулаком в бок и широко улыбнулась, но улыбка тут же сползла с её лица. Девушка наклонилась над отцом, обняла его и чмокнула в щёку.

— Ступай, дорогая, — на этих словах глубокий баритон короля дрогнул. — Мне ещё надо отдать последние распоряжения.

Жозефина кивнула и нехотя, будто разрывая тянувшие её обратно невидимые нити, поднялась с кровати.

— Прощай, пап.

— Прощай, дорогая.

Ещё какое-то мгновение их ладони не расцеплялись, но король легонько тряхнул рукой, и девушка разжала пальцы.

Тальф изо всех сил гнал от себя воспоминания о прощании с магистром, но они так и лезли в голову, сколько бы заслонов не возникало на пути. Они несли с собой боль и зависть, которые некромант не хотел чувствовать, ведь Жози ни в чём не виновата, но всё равно чувствовал — и стыдился этого.

Принцесса отошла от ложа, к которому вновь потянулись придворные, и король вновь оказался скрыт за спинами, облачёнными в дорогие одежды. Сквозь них пытался протиснуться толстый краснолицый мужчина в белой рубахе с закатанными рукавами — нёс к постели таз, от которого шёл пар и исходило приятное тепло.

За ним следовал высокий седой мужчина в чёрном балахоне, расшитом серебряными лилиями — главный королевский лекарь. Завидев колдуна, он вздёрнул крючковатый нос и состроил на холёном лице такое выражение, будто проглотил ложку соли — обстоятельства не могли затмить давнюю вражду двух цехов.

Тальф развёл руки в стороны, показывая, что готов обнять Жози, но та лишь отмахнулась и мелко тряхнула головой:

— Ничего, всё нормально.

— Мы уходим? — некромант кожей ощущал, как на них с принцессой из темноты смотрят десятки внимательных глаз.

— Нет, — девушка обернулась, надеясь увидеть отца. — Побудем тут ещё немного. Давай за мной!

Одного взгляда Жози хватило на то, чтобы прогнать придворных красоток из-за чайного столика. Стоило принцессе лишь появиться рядом, как те растянули губы в ледяных вежливых улыбках и отошли в сторону, громко шелестя траурными бантами, кружевами и рюшами. Девушка уселась, оперлась локтями о столешницу и спрятала лицо в ладонях.

Тальф чувствовал, что сейчас ей, как никогда раньше, требуется поддержка и утешение, но пребывал в дурацком оцепенении, не зная, что говорить и как себя вести, чтобы хоть как-то помочь. Минуты тянулись мучительно медленно, будто в песчаные часы кто-то залил патоку.

— Чай! — вдруг решительно сказала принцесса и потянулась к фарфоровому чайнику с длинным, как шея цапли, носиком. — Будешь?

— Буду, — охотно согласился некромант и попытался придумать, как можно развить беседу, но мысли и идеи попрятались кто куда, поэтому пришлось сидеть молча, тянуть остывший чай, сочинять фразы, при помощи которых можно было бы продолжить диалог, и не использовать ни одну из них.

Целый час они провели в тягостном молчали. Люди появлялись и исчезали, вельможи сменялись офицерами, а те — скользкими личностями с неприметными лицами.

— Давай уйдём, — попросил Тальф и понял, что эти два слова лучше всего подходят к ситуации.

Жози решительно мотнула головой.

— Нет. Я побуду с ним. Хотя бы так.

— Он сам просил тебя об этом.

— Не лезь не в своё дело! — ощерилась девушка.

Тальф мысленно сосчитал до трёх, чтобы не ответить слишком резко:

— Слушай, ты привела меня сюда, чтобы я тебя поддержал, так?

— Допустим, — осторожно ответила принцесса.

— Вот я и пытаюсь это сделать. Ты сейчас просто сидишь в ожидании момента, когда… — некромант запнулся, подбирая формулировку получше. — Когда это случится, и снедаешь себя изнутри. Я не знаю, чего хотел его величество, но мне кажется, ему бы не понравилось, что ты запомнила его больным и умирающим.

— А вдруг он позовёт меня, умник? — упрямилась Жози. — К тому же в моей памяти он и так останется здоровым и сильным. Нет уж. Мы остаёмся.

Придворные вокруг постели короля пришли в движение. Загудели разбуженным пчелиным роем голоса.

— Да сделайте уже что-нибудь! — прорычала лужёная глотка, привыкшая командовать сотнями людей. — Он не договорил! Не договорил!

— Разойдитесь! Ему нечем дышать, вы не видите?!

В сторону постели снова промчался давешний толстяк с новым тазом горячей воды и полотенцем на плече.

Жози вскочила и побежала за ним, Тальф, не раздумывая, последовал за ней.

— Ваше Величество! — рыдала невидимая в толпе женщина. — Ваше Величество! Ваше Величество!..

— Пустите! — взревела раненым медведем принцесса и принялась локтями прокладывать дорогу к отцу, но не тут-то было — стена придворных, сомкнутая невероятно плотно, по крепости сравнялась с каменной. — Пустите же, вы!.. — стоявший сбоку некромант видел, как девушка билась о спины, пока по её лицу ручьём текли злые слёзы.

Юношу бесцеремонно отодвинули в сторону, толкнули и мгновением спустя чуть не сбили с ног: все, кто находился в покоях, со всех ног неслись к постели короля, по всей видимости, сами не зная, зачем. Но среди всего этого безумия нашлись два человека, сохранявшие спокойствие.

Первый, в мантии с серебряными лилиями, неторопливо вышел из толпы, придерживая висящую через плечо сумку, от которой даже на расстоянии приятно пахло травами. Лекарь.

Второй, старый и сухонький, в алой ливрее и смешной высокой шапке, всё это время стоял в дверях, сжимая в руке тяжёлый позолоченный посох с гербом Гримхейма в навершии.

Лекарь подошёл к нему, покачал головой и что-то негромко произнёс. Мажордом мелко и быстро кивнул, поднял руку с посохом, и по залу разнеслись три размеренных тяжёлых удара, после которых воцарилась непроницаемая ватная тишина.

— Король умер! — провозгласил слуга.

Люди замерли. Жози, пользуясь моментом, прорвалась к постели с телом отца. Повисло молчание, тяжёлое и холодное, как камни здешних вмиг осиротевших стен. На застывших лицах вельмож читалась растерянность вперемешку с непростыми раздумьями. Все, абсолютно все, кто только что убеждали короля в верности и давали клятвенные обещания поддержать его дочь, обратились в соляные столбы.