Юрий Силоч - Постмортем

Жозефина ни на кого не обращала внимания и тихо всхлипывала, держась за остывающие ладони отца. Тальф прятал лицо в тени, грел в карманах замёрзшие руки и чувствовал, как в нём с каждой секундой растут презрение и ненависть к этим людям.

И когда молчание стало совсем уже неприличным, некромант откинул капюшон и воскликнул так громко и отчётливо, как только мог:

— Да здравствует королева!

— Да здравствует королева! — тут же отчаянно завопили все присутствующие. Завопили наперебой, стремясь выкрикнуть заветные слова как можно громче, чтобы новая королева услышала и оценила рвение, но королеве было плевать. Она встала с кровати и вытирала рукавом платья покрасневшие глаза.

Тальф глядел на неё, гадая, что теперь будет.

Юноша не стремился становиться королевским провозвестником, хотя по давней традиции это давало определённые привилегии, но стал им — и, кажется, склонил чашу весов в одну из сторон. Некромант странно себя чувствовал — как будто само время с треском и скрипом тяжело перевалилось из одного русла в другое.

Поздравления, поклоны, горячие заверения в дружбе и лояльности. Те же лица, что ещё мгновение назад были совершенно непроницаемы, порозовели и расцвели улыбками. А Жози стояла посреди заполненного лицемерами зала с телом отца за спиной — и взгляд её никому ничего хорошего не сулил.

Металлический звук заставил Тальф обернуться.

В зал неторопливо входили трое — два огромных усача в тёмно-зелёной гренадерской форме и высоченных шапках, и третий — копия почившего короля, разве что немного моложе и шире в плечах. Это звон шпор на его сапогах привлёк внимание некроманта — и не только его.

— Привет, племянница, — на лице Альбрехта появился намёк на улыбку. — Надеюсь, я не опоздал.

— Опоздал, — мрачно буркнула королева, чей трон только что пошатнулся. — Отец уже умер, ты не успел с ним проститься.

Придворные вновь остолбенели и лишь переводили глаза с одной монаршей особы, у которой были права на престол, но не было армии, на другую, у которой прав не было, зато армия стояла лагерем совсем рядом. Тальф с досадой подумал, что если бы среди вельмож затесался ушлый малый с ипподрома и объявил, что принимает ставки, то за победу Жози никто не дал бы и ломаного гроша.

— Жаль. Ну так что, будем договариваться?..

От Жозефины полыхнуло жаром:

— «Договариваться» — значит сообщить, сколько времени мне понадобится на сбор вещей?

— Ну почему же? — громко хохотнул Альбрехт. — Можешь остаться. Дворец большой, места хватит на всех.

— Уходи, — оскалилась принцесса. — Я не собираюсь с тобой договариваться. Тело отца ещё не успело остыть, а ты… Ты!..

Альбрехт явно знал, с кем придётся иметь дело и не собирался сдаваться просто так:

— Послушай, дорогая, я всё понимаю, завещание отца, прямая линия наследования, мой… кхм, проступок в прошлом и так далее. Но ты не думаешь, что трон для девчонки вроде тебя — слишком роскошная игрушка?..

— Возможно, — девушка гордо вздёрнула подбородок. — Но это моя игрушка и я не собираюсь её отдавать тебе просто так.

— О боги, какая же ты упрямая, — великий князь широко улыбнулся. — Ладно, поиграли и хватит. Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу позволить тебе стать королевой?

Все в комнате, включая Тальфа, затаили дыхание, следя за перепалкой.

— Это уже не от тебя зависит.

— Да неужели? — Альбрехт скрестил на закованной в кирасу груди могучие ручищи. — Тебя не смущает полк гренадеров в десяти минутах ходу от дворца?

— А тебя не смущает полк гвардии, который находится во дворце?

Великий князь очень громко и обидно рассмеялся.

— Конечно-конечно, королевские гвардейцы, знаменитые своей подготовкой. Бесстрашные солдаты, которые каждый день тренируются пить вино и играть в карты. Пара из них как раз лежит за дверью без сознания. Давай уточним на всякий случай: мои ребята разгонят ваш потешный полк хоть мокрыми полотенцами, и я пришёл сюда исключительно для того, чтобы избежать лишнего кровопролития. Но я готов пойти на него, чтобы не пустить на трон взбалмошную девчонку, которая всё развалит.

— А я, — внешне Жози была совершенно спокойна, но Тальф знал, что лишь секунда отделяла это спокойствие от истерики. — Не готова пустить на трон мятежника, которому всегда было мало власти, и предводителя разбойничьей банды, которая притворяется армией. Что будем делать?

— Ха! — Альбрехта это ничуть не смутило — наоборот, кажется, принцесса сделала ему комплимент. — Это только доказывает мои слова. Да, мои орлы вдоволь пограбили и погуляли в своё время, но война на то и война. Солдата надо поощрять, милочка, иначе он за тобой не пойдёт. Но тебе-то из чистенькой столицы всяко виднее, как надо воевать, правда?..

— Я вот стою и думаю, — прищурила глаз принцесса, — что мне мешает приказать тебя схватить и повесить на ближайшем суку?

Великий князь ухмыльнулся:

— То, что если я не вернусь через час, полк пойдёт в атаку и не оставит тут камня на камне. Ты сама только что сказала, что мои гренадеры — это банда, так представь, какими жадными глазами они смотрят на дворец, в котором водится золото, вино и прелестные барышни. А вот я могу прямо сейчас подойти и свернуть тебе шею, как цыплёнку — и никто не вступится.

Тальф хотел сказать, что вообще-то он готов защитить принцессу, но Жози ответила раньше:

— Отдашь дворец на разграбление? А как же королевство, о судьбе которого ты так печёшься?

— Если не станет меня, Гримхейму что так, что эдак придёт конец, — махнул рукой Альбрехт. — Так что давай, напряги свою маленькую головку и подумай как следует, что будет, если ты станешь упрямиться. Не становись причиной гражданской войны. Мы вернёмся на рассвете.

Брат короля развернулся на каблуках и, звеня шпорами, покинул зал. За ним последовали его «орлы».

В воздухе вновь зазвенела тишина.

— Все вон! — выдавила принцесса сквозь крепко сжатые зубы, и никто не стал задавать вопросов или противиться.

Мало-помалу, бочком, виновато улыбаясь и пряча глаза, пёстрая толпа, шуршащая дорогой тканью, вытекла за дверь. В опустевшем зале появилось эхо, передразнивающее каждый звук.

Тальф пытался не смотреть на мёртвого короля.

Жози тяжело плюхнулась на кровать и уронила лицо в ладони.

— Началось… Темнейший, ну за что мне это? Что делать?.. Что делать?.. — она начала медленно раскачиваться и издала пугающий то ли стон, то ли вой.

— Собраться! — неожиданно резко для самого себя ответил Тальф. Он понял, во что ввязался и сам едва не свалился в панику, но вид потерянной Жози его отрезвил. Если он сейчас не повлияет на неё — никто не повлияет, а любое промедление означало медленную и мучительную смерть на каторге или в ссылке. — Что ты можешь сделать? Кого можешь позвать на защиту?