Юрий Силоч - Постмортем

Казначей замер на миг, а после махнул рукой, видимо, отчаявшись донести что-то до двух глупцов. Затем он принялся отдаляться от стойки — было бы значительным преувеличением сказать, что он отходил от неё, потому что передвигаться на своих двоих настолько медленно не представлялось возможным. Это было именно отдаление: постепенное и монументальное, как движение тектонической плиты, наползающей на другую тектоническую плиту.

Старик скрылся в темноте, но кряхтение, шамканье, бормотание и скрип старых костей никуда не делись и ясно давали понять, где тот находится.

— Вот!

Тальф расстроился, когда на стойку тяжело опустился сундучок, напоминавший размерами, скорей, большую шкатулку. Похоже, размер богатства, оставленного Хейлером, сильно преувеличил, хотя, если предположить, что ящичек под завязку забит золотыми монетами…

— И ключ! — бронзовое чудовище размером с охотничий нож должно было открывать висящий на крышке замок, который по размерам не сильно отличался от сундучка.

— Спасибо! — Тальф почти выхватил ключ из рук казначея. Замок дважды клацнул и упал вниз, чуть не угодив юноше по ноге, крышка откинулась и алчному взору некроманта открылись несметные сокровища, подготовленные магистром Хейлером для грядущей войны.

Три заплесневевших медяка и половина серебряной монеты.

— Это… Это… — Тальф держал их в ладони и зачем-то протянул казначею. — Это…

— Древний вклад, — важно кивнул отвратительный старик. — Мудро оставленный магистром Хейлером! Используйте его по назначению!

Юноша сжал монеты в кулаке. Его затрясло:

— В смысле — вклад?! Вот это вот и есть вклад?..

— Магистр, спокойно, — с едва заметной тревогой в голосе попросил Кассиан.

— Да, это он и есть!

Теперь настала очередь Тальфа делать глубокий вдох и считать до десяти.

— Но тут слишком мало, — сказал юноша когда почувствовал, что спокойствие вернулось. — Вы не могли ошибиться? Например, взять не тот сундук или…

— Это оскорбительно! — казначей дёрнул головой так, что подбородок с жидкой белой бородёнкой оказался задран неприлично высоко. — Я могу на слух и на ощупь отличить золото от серебра и меди, а гульдены от талеров и крон! Я знаю в казначействе каждый камень и я, молодой человек, совершенно точно ничего не перепутал!

— Но… — Тальф хотел очень многое сказать и набрал побольше воздуха в грудь, но слов было так много, что они застряли в горле. — Этого мало. Слишком мало.

— Но это всё, что я могу вам дать, — казначей явно обиделся. — Уверен, магистр Хейлер знал, что делает. Он часто приходил сюда — то брал деньги, то клал обратно, и я убеждён, что, раз уж он оставил именно такую сумму, то либо счёл её достаточной, либо у него не было иного выхода.

— Ладно, — Тальф сжал в ладони отвратительно осклизлые кругляшки. — Как скажете… Хм, а скажите, — некроманта посетила догадка. — А иных средств у Ковена нет?

— Нет, — помотал головой старик. — Вы забрали последнее. Больше ничего не осталось.

— Не расстраивайтесь так, магистр, — улыбнулся Кассиан, когда за ними закрылась дверь пустого казначейства. — Деньги можно взять и в других местах.

— Где? — простонал Тальф, которому на оба плеча плюхнулся тяжёлый и вязкий сгусток отчаяния.

— М-м, я мог бы пожертвовать определённую сумму, — осторожно сказал ректор. — В конце концов это наше общее дело и в наших же интересах сделать всё, чтобы защитить королеву и победить в войне, но… Поймите меня правильно, я ограничен в средствах и не могу разбрасываться золотом налево-направо. Поэтому мне нужны гарантии.

— Хорошо, — отмахнулся Тальф. — Разве у меня есть выбор?.. Какие гарантии вам нужны?

— Пока хватит вашего честного слова, — Кассиан аккуратно похлопал молодого человека по плечу. — Всё будет хорошо, мы справимся.

Новоявленный магистр ничего не ответил — лишь опустил голову, пряча лицо под капюшоном.

Разъярённый Тальф выругался и пнул пустой глиняный горшок. Недолгий полёт, удар о стену — и мелкие рыжие осколки посыпались на плотно стоящие рядом друг с другом бочки.

— Лаванда! — в отчаянии выкрикнул некромант и поискал глазами, на чём бы ещё выместить злость. — Проклятая лаванда! Ну куда, куда нам столько лаванды?!

Кассиан, стоявший за спиной беснующегося магистра, промолчал.

Хранилище припасов для колдовства сперва заставило Тальфа порадоваться — после пережитого в казначействе удара он вздохнул с облегчением, увидев забитый бочками подвал. Однако вскоре радость сменилась полным отчаянием — в них не оказалось совершенно ничего подходящего для оживления мертвецов — одна лишь душистая сушёная лаванда.

Не веривший собственным глазам и обонянию, Тальф открывал каждый бочонок, шарил руками внутри, едва не теряя сознания от запаха, и когда выяснилось, что кроме лаванды в хранилище больше ничего нет, рассвирепел.

— Спокойно, магистр, — ректор старался дышать ртом. — Это ещё не конец. Мы что-нибудь придумаем.

— Да! — всплеснул руками Тальф. — Мы найдём озеро, выкинем туда всю эту траву и устроим самую большую в мире расслабляющую ванну!

Кассиан хохотнул.

— Да, нам бы она точно не помешала.

— Что делать?.. — схватился за голову юноша, которому было совершенно не до смеха. — Боги, это же конец. Ни денег, ни ингредиентов, ни жертвенных животных, ни людей — ничего!.. Даже мела нет! Мела, Тьма его побери!

— Деньги — есть, — заметил ректор. — А часть припасов для возьмём в лаборатории при Университете. Их немного, но будет хотя бы с чего начать.

Тальф кивнул:

— Да, спасибо… Но всё равно — остального-то нет! Ничего не готово! Вообще ничего! Это просто… Я не знаю, — молодой человек махнул рукой.

— Давайте просто делать что можем, — предложил Кассиан. — А там разберёмся.

Тальф потёр тяжёлые от усталости глаза и какое-то время помолчал, успокаиваясь.

— Да-да, вы правы. Что нам ещё надо проверить? Конюшни?..

До ушей магистра донёсся топот.

— Господин Кассиан! Вы там?

Юноша узнал голос того самого щуплого студента-посыльного.

— Да! — крикнул ректор и через секунду из-за поворота вылетел, скользя и спотыкаясь на каменном полу, взъерошенный пуще прежнего отличник:

— Там! Ворота! — сбивчиво начал объяснять он, пытаясь унять тяжёлое после бега дыхание. — К нам! Идут! А их! Там!..

— Отдышись, — серьёзно сказал Кассиан.

Нескольких секунд хватило на то, чтобы в речь студента вернулась осмысленность:

— Там, у ворот! К нам идут люди, но их оскорбляют и кидаются всяким! Не пускают к нам, представляете? Не дают пройти! Я видел, как Старому Ири гнилым помидором прямо в лицо попали!

— Что?! — воскликнул Тальф.

— Это всё его светлость, граф фон Веттин! Он на балконе «Жуткого грота» стоит со своими дамами и выступает перед всеми!