Юрий Силоч - Постмортем

— Ну вот, пожалуйста!.. — трактирщик всплеснул руками и, кряхтя, встал на карачки. — Только этого не хватало! Ремонт. Прекрасно! Лишь бы фундамент не повредили, сучьи дети… — он наклонялся вперёд всё сильнее, сжимая лампу и стремясь заглянуть как можно дальше в темноту. Наклонялся до тех пор, пока не услышал негромкий утробный рык, а огонёк свечи не отразился от влажной бургистой шкуры на огромной зубастой морде боевой гончей.

Гримхейм опустел. Лишь редкие прохожие осмеливались показываться на мокрых улицах — и те старались как можно быстрее скрыться во дворах.

И вроде всё было тихо, со стороны площади перед Мрачным замком не доносились взрывы, а тучи не озаряли яркие вспышки колдовского огня, но город не верил обманчивому спокойствию. Он затаился, замер и изо всех сил притворялся неживым, чтобы не привлечь внимание и не попасть под удар.

Ни покупателей в лавках, ни посетителей на верандах забегаловок, ни нищих у храма Темнейшего — даже голуби подевались.

На площади перед воротами дворца выстроилась сотня гвардейцев при двух пушках. Здоровяки выглядели жалко — мокрые и замёрзшие, но всё равно вынужденные стоять, вытягиваясь во фрунт и ждать неизвестно чего. Вид троих колдунов, бредущих ко дворцу, вызвал оживление — после короткой команды офицера солдаты вскинули ружья. Глаза горят, усы шевелятся.

— Стоять! Не подходить! Стоять!

В голосе командира явно слышалась нервозность и Тальф понял, что их боятся. В иной ситуации некроманта это бы даже порадовало, но не теперь, когда было достаточно случайного вскрика или дрогнувшего пальца для того, чтобы превратить всех троих колдунов в кровавые лохмотья.

— Мы к королеве! Меня зовут Тальф! — подняв руки над головой выкрикнул некромант. — Со мной ректор университета, господин Кассиан!..

Недолгое молчание: офицеры обменялись парой фраз.

— А третий кто?!

— Это… — юноша запнулся и пожал плечами. — Атис! Просто Атис, он тоже волшебник! Скажите королеве, что пришёл Тальф!..

— Сами решим, что и кому сказать! — огрызнулся гвардеец, но что-то скомандовал, после чего один из солдат козырнул и побежал в сторону дворца. Некромант только собрался опустить руки, как его снова окликнули:

— Не двигаться! Стрелять будем!

— Потрясающе, — прошипел Кассиан, но и ему досталось:

— И молчите!.. Любой лишний звук буду считать заклинанием!

Тальф покосился на ректора и увидел, что говорить ему и не надо — всё, что он думал о гвардии в целом и об этом офицере в частности, крупными буквами читалось на лице.

Вскоре посланник вернулся, и Тальфа с остальными пропустили внутрь — правда, с вооружённым эскортом. Чувствовать спиной пистолетный ствол было неприятно, но Тальф терпел — в отличие от Кассиана, который ворчал на молчаливых солдафонов.

— Тоже мне… Нашли опасных преступников! Только попробуйте меня убить, я с вами потом такое сделаю — до самого конца вселенной помнить будете!

В кабинете Вильгельма о покушении напоминал только слабый запах пороха — его впитали шторы, обивка кресла и бумага.

— Тальф! — Жози бросилась к некроманту, собираясь его обнять, но увидела, в каком состоянии его одежда, и отступила на шаг: — Пожалуй, в другой раз. Ох, я так рада, что вы живы…

— Ваше величество! — Кассиан отвесил церемонный поклон. — С вашего позволения я хотел бы узнать у первого министра, — с каждым новым словом в его голосе становилось всё больше яда, — что произошло на площади перед Мрачным замком и по какому праву гвардия вообще вторглась в Яму?

Вильгельм не моргнул и глазом:

— Время шло, ситуация накалялась, и её величество приняла решение провести спасательную операцию.

— Ни в коем случае не сомневаясь в способности её величества принимать решения самостоятельно, я бы предположил, что это умозаключение ей мог кто-то нашептать. Человек явно злокозненный и желающий рассорить королевский двор и Ковен.

— А что нам оставалось делать?! — взорвалась Жозефина, недовольная тем, что разговор проходит мимо неё. — Ничего не ясно, новостей нет, на площади толпа, а вы сидите там одни и ничего не делаете!..

Вильгельм позволил себе полуулыбку:

— Не знаю, в чём вы меня подозреваете, ректор, но, как видите, решение действительно приняла её величество. И если вам интересно, я его всецело поддержал. Альбрехт движется к Гримхейму и скоро будет здесь, а Ковен — единственная сила, способная его остановить, — занимается Тьма знает, чем, играет в политику и готовится к восстанию. Вы всерьёз надеялись, что двор останется в стороне?

— Мы всерьёз надеялись, что закон Карла Славного будет соблюдаться также неукоснительно, как и все четыреста лет его существования! — отчеканил Кассиан. — У нас всё было под контролем, и через несколько часов…

— И через несколько часов полк Альбрехта вышвырнул бы вас из замка, — перебил министр. — После чего граф фон Веттин провозгласил себя магистром, и они вместе явились сюда, свергать законную королеву.

— Всё было под контролем! — продолжал настаивать побелевший от ярости ректор. — А вы нарушили главный закон, регулирующий отношения двора и Ковена!..

— Если бы его не нарушили мы, его нарушили бы Альбрехт и фон Веттин, причём, очень скоро, — с лёгкостью парировал министр. — В чём дело, господин ректор? Мы вступились за вас и понесли серьёзные потери. Причём, прошу заметить, вступились несмотря на то, что вы, как руководители Ковена, потерпели сокрушительный провал — и это ваша благодарность?.. Вы ещё смеете выговаривать нам за это?

— Поразительный альтруизм с вашей стороны, — Кассиан стиснул зубы. В комнате на какой-то миг стало темнее. — Да, смею. Потому что, позвольте уж начистоту и без лишних реверансов, ваша цель мне видится не столько в защите интересов королевства, сколько в подчинении Ковена.

Вильгельм развёл руками.

— Вы так говорите, будто одно другому противоречит. И раз уж мы с вами без реверансов, — министр положил локти на столешницу, скрестил пальцы и слегка подался вперёд, — сейчас защита интересов королевства напрямую зависит от того, насколько послушным будет Ковен. Поэтому если вы собрались разыгрывать перед нами оскорблённую невинность, лучше бы вам перестать это делать. Наши с её величеством намерения максимально чисты.

— Именно, — подтвердила Жози. — Мы просто хотим, чтобы всё успокоилось. Убрать фон Веттина, утихомирить мятеж, укрепить Тальфа на посту магистра и получить, наконец, армию. Ничего ведь, в сущности, не изменится.

Кассиан покачал головой:

— Кроме того, что все колдуны Гримхейма увидят, что их вольности — просто иллюзия.

Со стороны министра раздался жёсткий смешок:

— А разве когда-то было иначе?

— Было! — огрызнулся ректор. — Так было, когда соблюдалось равновесие сил. Вы понимаете, что разрушили систему, которая существовала веками?