Юрий Силоч - Постмортем

— Ха-ха-а! — раздался сверху хриплый пропитый голос. — Так им, Вольфганг! Так им! Выпускайте мертвяков? Где мертвяки?

Дезориентированный капитан вырвался из рук спасителей, которые от усердия его едва не утопили. Голову продолжало невыносимо жечь, а левый глаз заплыл и ничего не видел, но одного правого хватило на то, чтобы разглядеть, как через правый проход вываливаются оборванные полуистлевшие мертвецы, сжимающие в руках топоры, серпы, вилы и дубины. По мосткам над ними промчалась, сгибаясь, фигура в развевающейся мантии. Солдаты снова выстрелили, но поздно — чародей успел скрыться, перед этим метнув раскалённую каплю в гвардейцев. Снова закричал обожжённый, но на этот раз не он один — жуткие мертвецы, размахивающие оружием, врубились в строй солдат, которые принялись кое-как отбиваться штыками. Несколько хилых мертвяков сразу же разлетелись на куски от ударов, но тут гвардейцам в спину ударила очередная огненная капля — разбилась вдребезги о спину одного из солдат, моментально поджигая его мундир и мундиры тех, кто попал под брызги пламени.

— Окружили! — заверещал кто-то рядом. — Окружили!..

— Стоять! — со всей мочи рявкнул капитан, но слишком поздно. Бойцы авангада сломали строй и попятились от атакующих мертвецов, бросая горящих сослуживцев, а задние ряды, услышав про окружение, без приказа ломанулись назад, в сторону города.

В небо взмыли яркие языки колдовского пламени: это моментально, как спичка, занялся один из домов.

Рота снова превратилась в толпу. Люди метались под огнём, давили друг друга, стреляли куда попало, бросали оружие и разбегались кто куда. Как бы ни орал капитан, как бы ни выкрикивал имена лейтенантов и сержантов — паника управляла людьми куда эффективнее, чем он. И её единственный приказ — спасаться любой ценой — гвардейцы исполняли со всем прилежанием.

Подразделение перестало существовать, как организованная боевая единица.

Экипаж чародеев в городе, который готовился к противостоянию, вызывал такую же реакцию, как фривольно одетая красавица, идущая мимо собравшихся на лавке старух. Гвардейцы останавливали и досматривали карету буквально на каждом углу, пока Кассиана не начало потряхивать от бешенства.

Кроме того, все известные пути к Яме оказались перекрыты импровизированными баррикадами, на которых копошились защитники.

— Сукин сын, — это был самый лестный из эпитетов, которыми ректор награждал Вильгельма. — И как нам теперь добраться до замка?

— Пешком, — уверенно сказал Тальф, открывая дверь.

Кассиан кивнул:

— Да, похоже, выхода нет.

В конце длинной улицы, состоявшей из сросшихся стенами трёхэтажных каменных домиков, их поджидала очередная баррикада, которую охраняли двое гвардейцев — судя по росту, ширине плеч и огромным красным ладоням, вчерашние деревенщины. Завидев чародеев, они схватились за ружья с примкнутыми штыками:

— Стоять!

— Мы по поручению первого министра Вильгельма! — не отреагировал Кассиан, продолжая идти. — Я — ректор университета, а это — магистр Ковенанта.

На лицах дуболомов пару мгновений была заметна нешуточная работа мысли, которая вылилась в возглас:

— Хренанта! Стой, говорю, не то стрелять буду!

Тальф потихоньку начал бормотать защитное заклинание. Пространство вокруг его ладони закрутилось в несколько маленьких смерчей, которые у основания превращались в чистую энергию — и эти обжигающие нити магистр накручивал на пальцы.

— Я с поручением от королевы!.. — не сдавался ректор.

— Всё равно стой!

Взгляд одного из солдат упёрся в Тальфа, ладонь которого начала едва заметно светиться синим.

— Колдует! Пли! — заорал напуганный деревенщина.

Не менее перепуганный Тальф пригнулся и выбросил вперёд руку с раскрывшейся синей полусферой. По конечности пробежали искры и заклинание сорвалось, не удержавшись на кончиках пальцев.

«Не сработало!..»

Юноша сжался в ожидании боли. Грянули выстрелы и следом за ними раздался синхронный вскрик.

— Ха! — усмехнулся Кассиан. — Неплохо.

Магистр приоткрыл один глаз, гадая, на этом он свете или уже на том, и увидел торчащие над баррикадой две пары сапог.

— Чем ты их? Щитом?

Тальф сперва пожал плечами, но затем кивнул:

— Ага.

— Интересная идея, — одобрительно покачал головой ректор. — Я и не думал, что им можно так… кхм, толкаться.

— Я тоже, — признался Тальф и посмотрел на дуболомов, которые уже начали шевелиться и вспоминать ругательства. — Бежим?

Когда дыхание напрочь сбилось, а баррикада осталась далеко позади, молодой человек позволил себе остановиться. Задыхающийся Кассиан был ему за это горячо благодарен.

Какое-то время он стоял, согнувшись и уперевшись ладонями в колени.

— Куда теперь?

Магистр осмотрелся. Улица застыла, будто замерло само время, лишь немного дёрнулась занавеска в окне дома напротив.

— Вниз по улице и потом левее, в арку. Идёмте, я покажу.

Один из въездов в Яму был совсем рядом, но и там магистра с ректором ждал неприятный сюрприз — на мостовой выстроились угрюмые гвардейцы, которые, судя по примкнутым штыкам и решительным рожам, готовились явно не к походу в гости. Офицеры ходили взад-вперёд вдоль выстроенных в ровные «коробки» солдат и чего-то напряжённо ждали. По всей видимости, приказа.

Показываться им на глаза Тальф счёл излишним.

— Не пройти, — сказал он Кассиану. Снова зарядил мелкий и мерзкий дождик. — По крайней мере, мирно.

Ректор накинул капюшон и несколько раз хмыкнул на разные лады.

— Что ж, если мы не сможем прийти к Ковену, пусть Ковен придёт к нам. Надо выбрать здание повыше.

Теперь настал черёд Тальфа думать.

— Насколько повыше?

— Максимально.

— Старокоролевская башня подойдёт?

На вершине часовой башни жили голуби. Очень много голубей. Чрезвычайно много голубей. Из-за этого стены, скрипучая узкая лестница, площадки между этажами и сам часовой механизм выглядели так, будто состояли из известняка. Кассиан тяжело вздыхал, глядя, как подошвы его начищенных до блеска сапог оставляют на полу глубокие отпечатки. Тальф, который поднимался следом, гадал, что произойдёт, когда ректор поймёт, что полы его роскошной накидки всё это время тёрлись о стены и перила.

Часовой механизм гремел над головами тем сильнее, чем выше поднимались колдуны, а исполинский маятник раскачивался над головами, приковывая взгляд и гипнотизируя. Дневной свет попадал внутрь башни через разноцветный витражный циферблат, к которому шли толстые крутящиеся валы, управлявшие стрелками.

— Ай! — незамеченный белый голубь вспорхнул прямо из-под ног Кассиана и ректор чуть не прыгнул Тальфу наголову. — Проклятые птицы!..