Юрий Силоч - Постмортем

— Не-ет, так не пойдёт! С доставкой давай за четыре!

Доля секунды на размышления.

— По рукам! — сказав это Тальф тут же пожалел — пожимать конечность горбуна ему хотелось меньше всего. — Ну… Не буквально. Я согласен. Привезите его в старый особняк магистра Хейлера и оставьте на крыльце.

— Нет-нет! Плати! Плати сперва!

— Да ты шутишь, — усмехнулся магистр. — Когда привезёте тогда и заплачу.

Горбун начал уговаривать, но Тальф заявил, что и слышать ничего не желает и отдаст деньги только когда увидит покупку у себя дома. В итоге уродец, сердито шмыгнув бородавкой, всё-таки согласился и сказал, что вечером всё будет в лучшем виде.

— Клаус! — негромко позвал магистр когда они отдалились от костра. — Ты как там?

— Нормально. Только скучно. Зубы чешутся.

— Ничего, нам ещё обратно идти.

Дорога к Верхнему рынку прошла значительно быстрее — Тальф больше ни к кому не подходил и его самого не отвлекали предложениями.

Впереди уже забрезжил свет колдовских ламп, когда возле кучи павших лошадей услышал знакомый голос:

— Эту падаль и за семь крон?! Да это же грабёж! Как мне деток-то кормить?

— Вот купи конягу за семь крон и ей накорми, — не сдавался продавец.

— Она выглядит на две!

— Выглядит на две, а стоит семь.

Юноша подошёл к колышущейся от гнева горе жира:

— Привет, Эрик.

Толстяк замер, а затем пришёл в движение. Поворот занял какое-то время и сопровождался пыхтением и сдавленными ругательствами.

— Ой! Здравствуй, Тальф! — широкая улыбка встряхнула все подбородки. — Как дела? Я так за тебя переживал! Думал, увезли на каторгу и всё, не увижу тебя больше! Я молился за тебя! — признался толстяк и сложил руки на груди. — Молился Темнейшему за твою душу. Кстати, ты не хочешь подработать? Я тут снова хочу провернуть дельце, заплачу пятнадцать крон! По кроне за конягу. Хочешь?

— Нет, — буркнул магистр. Стоящий за его спиной неприметный человечек сдавленно ойкнул, а в кармане захихикал довольный Клаус. — Я хочу двести крон.

Глаза Эрика поползли на лоб.

— Две-ести? — протянул он. — У меня не найдётся столько работы для тебя! А платить двести крон за пятнадцать лошадей — это же чересчур! Я же без штанов останусь с такими расходами, детки с голоду помрут!..

— Ты не понял, я не собираюсь работать, — в магистре закипала злость. — Мне нужны двести крон, которые я уже заработал. Даже двести семь.

— Уже? Уже заработал?! — возмутился Эрик. — Да как так?!

— Ты мне должен! — настаивал юноша.

— Я? Должен?! — толстяк наигранно схватился за сердце. — Ох, Темнейший, я этого не переживу! Люди добрый, вы только гляньте!.. Как ты мог?.. Такая несправедливость! Я выплачивал тебе всё до последнего гроша, а ты смеешь обвинять меня!.. Ох, Тальф ты разбиваешь мне сердце.

— Не пытайся меня запутать! — магистр шагнул вперёд и сжал кулак, вокруг которого закружились ярко-жёлтые энергетические нити. — Ты платил мне в лучшем случае половину! И мне нужны мои двести крон!

Клаус вскарабкался на Тальфу на плечо и окинул Эрика оценивающим взглядом:

— Хочешь я перегрызу ему сонную артерию? — деловито осведомился он.

Толстяк подался назад и чуть не снёс прилавок, наткнувшись на него необъятной задницей.

— Но… — потея от страха выдавил барышник. — Но у меня нет столько денег!.. Мои детки…

— Меня не волнуют твои детки! — рявкнул Тальф.

Пауза.

— Слезь с прилавка, жирный! — прикрикнул продавец, и Эрик сдался.

— Ладно-ладно, — всхлипнул он. — Я отдам… Несправедливо это!.. Не по-людски! Все хотят нажиться на бедном Эрике! Все считают, что у него денег куры не клюют… У меня с собой нет денег, но дома найдётся. Выскребу всё до последней монетки для тебя. У деток последний кусок изо рта вырву!.. Скажу — вот дядя пришёл, надо ему всё отдать.

Причитая похожим образом, толстяк вывёл Тальфа наружу и углубился в один из переулков.

— Идём-идём, — Эрик еле протискивался между стенами домов и спотыкался о валяющийся повсюду мусор.

Магистр морщился — в переулке пахло так, как обычно пахнет в укромных уголках, расположенных вблизи оживлённых мест.

Наконец толстяк остановился и обернулся:

— Ну слава Темнейшему, — обратился он к кому-то за спиной Тальфа. — Где вас демоны носят?! Этот щенок меня чуть не погубил!..

Юноша уже знал, кого увидит.

Синюшный и Шрам — племяннички Эрика. Первый стоял, ухмыляясь, подмигивая и поигрывая зажатым в руке ржавым ножом, а второй не утруждал себя излишней показухой.

— Ах, так?! — возмутился юноша.

— Ага, так. Убейте его, ребятки.

Тальф никогда не дрался. Более того — он не знал боевых заклинаний, разделяя убеждение магистра Хейлера, что истинная сила некроманта не в том, чтобы самостоятельно уничтожать кого-то, а в том, чтобы за него это делали порабощённые мертвецы.

Зато он хорошо изучил защитные заклятья, справедливо полагая, что сам в драку не полезет, а постоять за себя нужно уметь.

Клаус ощерился и длинным прыжком вскочил на голову Эрика.

Тальф выкрикнул слово на древнем языке и воздух перед ним задрожал, собираясь в две синие полусферы. Вспомнив о столкновении с гвардейцами, охранявшими баррикаду, юноша зарычал от напряжения, толкнул щиты вперёд и разорвал раскалённую энергетическую нить.

Оставшись без контроля, магические конструкты вырвались вперёд, как не завязанные воздушные шарики, врезались в головорезов и отбросили их на десяток шагов. Племяннички покатились кубарем, собирая на одежде всё, чем был богат переулок.

Эрик тонко верещал, крутился на месте и охлопывал себя, пытаясь достать Клауса, но тот был слишком быстр — прыгал по огромной туше барышника, царапался и больно кусался.

— Стой! Стой! Ай! Я сдаюсь! Больно! А-а-а!..

— Давай деньги! — потребовал Тальф. — Иначе он будет кусать тебя весь день.

— И всю ночь, — пообещал крыс и в очередной раз вгрызся в рыхлое белое тело Эрика.

— Ладно! Ладно! Ай! — толстяк запустил ладонь под нависающее над поясом пузо и вытащил здоровенный кожаный кошель. — Тут три сотни! Три! Ай!.. Только отпусти-и-и!..

— Клаус! Оставь его!

Довольный крыс оставил барышника в покое и в два счёта вскарабкался Тальфу на плечо. Юноша подобрал кошелёк — кажется, толстяк не врал, судя по весу тут вполне могло быть три сотни крон.

— Всего хорошего, — буркнул магистр и, переступив через бесчувственных племянничков, направился к выходу из переулка.

— Погоди! — крикнул ему вслед всхлипывающий Эрик. — Я же две сотни должен был! Сто монет верни! Они не твои!..

Разговор с Жози не клеился.

Во-первых, королева была вдребезги пьяна.

На столике рядом стояли две пустые бутылки вина и ещё одна ополовиненная. Девушка лежала на не расправленной постели, по ткани платья расплывались красные винные пятна.