Юрий Силоч - Постмортем

Девушка зааплодировала:

— Ух ты! Вы просто волшебник.

— Спасибо, — польщённый Борислав поклонился с изяществом и грацией векового дерева. — Я могу ещё чем-нибудь помочь?

— Нет, спасибо. Так… — Тальф перебирал пыльные бутылки и присматривался к этикеткам. — Тут есть бренди, водка, клюквенная настойка, настойка на травах и… — юноша присмотрелся к бумажке, наклеенной на бок бутылки: — Сливовое вино. Ты пробовала когда-нибудь сливовое вино?

— Никогда, — отозвалась Жози. — Думаю, самое время исправить это.

Первый же глоток показал, что выбор оказался удачным: вино было приятным на вкус, в меру сладким и в нём почти не чувствовался алкоголь.

Оно идеально подходило для поддержания лёгкого и ни к чему не обязывающего разговора. Магистр и королева сидели на кровати, смеялись, шутили и подкалывали друг друга, будто и не было последних дней, изменивших всё вокруг.

— Полное чувство, будто я пью компот, — глупо хохотнул Тальф. Его не смущало, что от компота закружилась голова, а в теле появилась необычайная лёгкость.

— Ага, у меня тоже, — у девушки начал заплетаться язык. — Только я такая пья-яная.

— А я что-то ни в одном глазу.

— Да-а. Похоже, магистр Хейлер знал толк в алкоголе, — сказала Жози и тут же прикусила язык, увидев, как изменился в лице Тальф. — Ой. Что случилось? Я сказала что-то не то?

Юноша пожал плечами:

— Да нет, всё в порядке. Просто… — он пытался подобрать слова, но сладкое сливовое вино жонглировало мыслями и уводило их в сторону. — Не знаю.

— Ты скучаешь по нему?

Вопрос оказался неожиданно сложным.

— Да. И нет. Я уже не знаю, что и думать. Он для меня всё тот же магистр Хейлер, учитель, которому я всем обязан. Но, с другой стороны, я не могу отделаться от мысли, что он меня предал.

— Предал?..

— Ага, — Тальф кивнул куда сильней, чем следовало и пролил вино на штаны. — Ай!.. Да, предал. Он не оставил мне ничего. Он бросил меня в реку, зная, что я не умею плавать, и не собирался помогать. Я всё ещё пытаюсь найти мудрость в этом его поступке — и не нахожу.

— Почему же?.. Как по мне — он знал, что ты справишься. И ты справился. Именно поэтому мы сейчас пьём вино, а не плывём на северные острова.

— Нет, Жози, я не справился, — Тальф покачал головой. — А Хейлер… Он просто устал и свалил всё на меня.

— Не говори так! Тогда, получается, отец тоже предал меня.

— Ну уж нет! — запротестовал Тальф — У вас всё было по-другому.

— Давай-ка сменим тему! — Жози одним махом допила бокал и спрыгнула с кровати. — И вообще, я хочу танцевать!.. — она задвигалась рывками, изображая что-то, похожее на вальс, только без партнёра. — Тр-рам-там-там-там!.. Поворот!.. — девушка неловко взмахнула рукой и смахнула со стола несколько зелий.

— Жози, не надо! — напрягся Тальф.

— А ты заставь!.. — засмеялась девушка и продолжила. — Та-дам! Та-дам! Та-дам!.. Поворот!.. — коллекция магистра уменьшилась ещё на несколько пузырьков.

— Жози!

— Та-та-та-та-а-ам!.. — по полу зазвенели осколки хрустальной призмы.

Разъярённый Тальф вскочил с кровати, одним прыжком оказался рядом с Жози и схватил ей за запястья:

— Хватит!.. Что ты творишь?

— Ух… — лицо девушки раскраснелось. Она тяжело дышала и глядела на Тальфа снизу вверх. Горячая и притягательная — от её близости и пьянящего запаха её волос голова кружилась сильнее, чем от вина. — Ничего себе! Когда ты так смотришь… Это так…

В следующее мгновение Тальф сделал то, чего сам меньше всего от себя ожидал — склонился над Жози и горячо поцеловал её приоткрытые губы.

Поцелуй вышел длинным, мокрым и неумелым, но, когда он закончился, девушка сама потянулась, чтобы его повторить.

Потом была кровать, неуклюжие попытки раздеться, снова поцелуи — всё горячее и горячее — сладкий туман в голове и нежные прикосновения. Тальф потерял контроль, полностью отдавшись страсти, и пришёл в себя лишь когда Жози остановила его и попросила:

— Только не торопись, ладно? Я ещё никогда…

Юноша взглянул на неё, взволнованную и напуганную, такую непохожую на саму себя, и осторожно двинулся ей навстречу, едва не теряя сознание от нахлынувшей волны нежности.

К сожалению, удовольствие не продлилось долго.

Несколько минут спустя Тальф уже сидел на краю кровати, совершенно не зная, как себя вести. Дыхание никак не успокаивалось, сердце бешено перекачивало кровь, а голова шла кругом — никак не верилось, что всё это было наяву.

— Ещё вина? — предложил он, чтобы заполнить молчание.

— Уф, давай. Может, хоть так у меня там перестанет болеть.

— Ой, — смутился юноша. — Прости.

Жози негромко засмеялась:

— Ну и дурак же ты.

Тальф смущённо замолчал и сидел, уставившись в стену и пытаясь привести мысли в порядок.

«А ведь это очень удачный момент», — прозвучал в его голове знакомый голос.

Юноша дёрнулся.

— Что такое? — нахмурилась Жози.

Патриций вздохнул с показным разочарованием:

«Ну вот, ты всё испортил».

— Я… Кое-что забыл! Секунду! — полуодетый Тальф выскочил из комнаты и умчался в тёмный подвал, где споткнулся о брошенную метлу, наткнулся пяткой на осколок стекла и чуть не взвыл от боли.

«Если ты мне что-то отвечаешь мысленно, то я не слышу, — любезно пояснил демон. — Так что говори вслух».

— Мы же договаривались! — прошептал Тальф.

«Да. Но я не читаю твои мысли, так что всё честно».

Некромант выругался.

— Но ты причиняешь мне вред!

«Неправда. Вред — это если бы я насылал тебе жуткие видения и медленно сводил с ума. А сейчас я приношу тебе лишь пользу, указывая удобный момент».

— Это несправедливо! Ты не должен вообще никак…

«Это третье желание?» — осведомился Патриций.

Тальф вздохнул.

— Нет.

«Тогда не смей обвинять меня в несправедливости и нарушении договора, мальчишка. Я знаю правила. И, кстати, раз уж мы заговорили о нашем дельце, не могу не сказать — ты упустил столько возможностей спасти свою бессмертную душу, что мне начинает казаться, будто ты сам хочешь попасть ко мне в когти».

— Угу, надейся, — буркнул юноша.

«Мне нет нужды надеяться. Просто помни, что я жду твою душу с распростёртыми объятьями, если ты решишь проявить благородство и пожертвуешь собой ради подруги. А теперь — ещё и любовницы».

— Ты дал мне три месяца, вот и заткнись, — огрызнулся Тальф.

«Я-то заткнусь, — усмехнулось чудовище. — Но потом отыграюсь за каждую грубость и каждое пережитое унижение. Время идёт, магистр. Помните об этом».

Когда юноша вернулся в комнату, Жози тут же накинулась с расспросами, что стряслось.

Пришлось сочинять на ходу:

— Да я попросил Борислава поставить настойку полыни и можжевельника, но не сказал, когда именно нужно вытащить оттуда можжевеловые прутья.